МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева

В «Барвихе» Примаков и познакомился с будущей женой.

Когда его в 1989 году избрали кандидатом в члены политбюро ЦК КПСС, он попросил Ирину Борисовну стать его лечащим врачом. Из «Барвихи» ее перевели в Москву в поликлинику на улице Грановского — для высшего руководства.

После смерти Лауры Примаков долго не женился и даже не думал об этом. Но Ирина Борисовна оказалась именно той женщиной, которая ему была нужна. В 1994 году они поженились, и у Примакова, можно сказать, открылось второе дыхание. Едва ли бы он справился со своей работой, не будь рядом с ним такого человека.

Лилиана Бураковская:

— Его новая жена очень обаятельная, красивая, душевная. Умница, скромная. Она хорошо отнеслась и к кругу его старых друзей. Она трогательно к нам относится.

Всеволод Владимирович Овчинников:

— Его старые соратники очень рады, что есть теперь рядом с ним не только дочь Нана, но и близкий человек, который в какой-то степени эти утраты может восполнить. Конечно, такие удары судьбы не каждый способен выдержать…

ДЕТСТВО БЕЗ ОТЦА

Компенсацией всех горестей стало обилие преданных друзей, окружающих Примакова. У него множество товарищей и в Москве, и на Кавказе. Он любит друзей, друзья любят его. Это стиль такой кавказский, тбилисский.

Виталий Никитич Игнатенко, генеральный директор ТАСС, который много лет знает Примакова, говорит так:

— Его мужественное поведение — наверное, это закваска с детства, он в тяжелое время вырос, да еще и без отца. Но был замечательный тбилисский двор, в котором он вырос, верные друзья. И у него был хороший тыл. Это очень важно — чувствовать, что за тобой товарищи, которым все равно — кто ты, на какой машине ты ездишь, есть ли вообще у тебя эта машина. Это придает жизненную силу…

Евгений Максимович родился в Киеве 29 октября 1929 года. Но на Украине юный Примаков прожил считаные дни. Его перевезли в Тбилиси (тогда по-русски город назывался Тифлис), где он вырос и жил до 1948 года, пока не уехал в Москву учиться.

Его появлению на свет сопутствовали непростые семейные обстоятельства. Что заставило его мать срочно покинуть Киев? Можно только предполагать, что за решением Анны Яковлевны, взяв грудного младенца, проехать почти через всю страну и обосноваться в Тбилиси, стояла непростая жизненная драма.

Практически ничего не известно о его отце. Самые близкие друзья утверждают, что Евгений Максимович об отце никогда не заговаривал. Считалось, что его отец стал жертвой сталинских репрессий и погиб. Расспрашивать его даже в своем кругу было не принято.

В автобиографии Примаков писал: «Отец умер, когда мне было три месяца (к этому времени мы уже переехали в Тифлис). Воспитывался матерью, проработавшей последние тридцать лет своей жизни врачом в поликлинике Тбилисского прядильно-трикотажного комбината. В 1972 году она умерла в Тбилиси».

Совсем недавно в мемуарной книге Евгений Максимович уточнил: «Фамилия моего отца Немченко — об этом рассказала мне мать. Я его никогда не видел. Их пути с матерью разошлись, в 1937 году он был расстрелян. Я с рождения носил фамилию матери — Примаков».

Работая в Кремле или будучи начальником Службы внешней разведки, Евгений Максимович мог, наверное, узнать больше о судьбе отца. Какие-то сведения остались даже о тех, кто пропал в годы сталинской мясорубки. Но если Примаков что-то и выяснил, то рассказывать не пожелал.

Семейные дела Евгения Максимовича Примакова, разумеется, исключительно его личное дело. Они представляют общественный интерес только в одном смысле: как детство без отца повлияло на его дальнейшую жизнь, на его отношения с людьми, на его характер, взгляды и образ действий?

В Тбилиси Примаковы жили в двух комнатах на Ленинградской улице в доме номер 10. К его матери — Анне Яковлевне, которая всю жизнь лечила людей, в городе хорошо относились. Акушер-гинеколог Анна Примакова трудилась в Железнодорожной больнице, потом в женской консультации Тбилисского прядильно-трикотажного комбината. Милая, добрая, скромная, интеллигентная женщина, она многое передала сыну. Но растить его в одиночку ей было наверняка не просто.

Нет сомнений в том, что Примаков, как и любой мальчик в столь незавидных обстоятельствах, тосковал и страдал оттого, что рос без отца. Рассказывают, что родители его друзей были особенно к нему внимательны и это несколько компенсировало невосполнимую утрату.

У его матери были братья и сестры, но они погибли один за другим. Дядю-врача, который жил в Баку, арестовали и расстреляли в тридцать седьмом. В Тбилиси у Примаковых тоже были заметные родственники. Они помогали молодой женщине, оставшейся одной с ребенком. Сестра Анны Яковлевны вышла замуж за известного медика, профессора Михаила Давидовича Киршенблата, директора Тбилисского института скорой помощи. В период массовых репрессий и его уничтожили.

Примакову повезло в том, что он оказался именно в Тбилиси, замечательном городе с особым теплым и душевным климатом. Тбилиси тех лет был одним из немногих городов, где в какой-то степени сохранились патриархальные нравы и человек не чувствовал себя одиноким, а был окружен друзьями, приятелями, знакомыми, соседями и тем самым принадлежал к какой-то группе, клану, сообществу.

Здесь было принято помогать друг другу. Потом все знающие Примакова будут восхищаться его умением дружить и верностью многочисленным друзьям. Это качество было заложено тогда, в Тбилиси. Он понял, как важно быть окруженным друзьями, и научился дорожить близкими людьми.

В Тбилиси он оказался в кругу талантливой молодежи. Кое-кто из тех, с кем он учился в одной школе, с кем гулял по улицам вечернего города, с кем ходил на танцплощадку, добился с годами мировой славы. Рядом жил будущий глава Союза кинематографистов СССР режиссер Лев Кулиджанов. Выдающийся грузинский философ Мераб Мамардашвили (он был на год младше Примакова, но рано ушел из жизни) позже, шутя, говорил:

— Мы с ним за одними и теми же девочками бегали.

Там же, в Тбилиси, рос выдающийся кардиохирург Владимир Иванович Бураковский. Позднее, уже в Москве они станут с Примаковым близкими друзьями.

Вдова Бураковского, Лилиана Альбертовна, выросшая в Сухуми, рассказывала:

— Воспитание у них с Бураковским было одно — тбилисское. У них был один кодекс чести, очень достойный. В старом Тбилиси люди доброжелательно относились друг к другу. Никого не интересовала национальность соседей и друзей — это было не важно. Тбилиси был интернациональным городом, многоголосым, разноплеменным. Рядом жили грузины, мингрелы, курды, много армян, евреи, турки — очень смешанный город. Было важно другое — как человек относится к жизни, к друзьям, умеет ли он защитить свою честь и не уронить свое достоинство, вести себя как положено мужчине. Вот это были критерии, по которым оценивались люди…