МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева
Шрифт:
18 июня Вышинский пришел к президенту Латвии Карлису Ульманису и представил ему список нового правительства, составленный в Москве. Президенту пришлось согласиться с условиями Сталина. Но и это правительство продержалось не долго — оно было нужно только на переходный период, чтобы избежать сопротивления латышей и латвийской армии.
17 июня такое же новое правительство (в соответствии со списком, привезенным из Москвы) было сформировано в Литве, 21 июня — в Эстонии.
21 июня мимо советского посольства в Риге прошла организованная коммунистами демонстрация в поддержку союза с Москвой. Эти люди верили, что только Советский Союз и его армия могут спасти Латвию от Гитлера. Вышинский стоял на балконе и с важным видом
17 мая 1941 года нарком госбезопасности Всеволод Меркулов представил Сталину спецсообщение об итогах «операции по аресту и выселению антисоветского и уголовного и социально опасного элемента» из Литвы, Латвии и Эстонии. В трех республиках арестовали 14 467 человек, выселили — 25 711. Для небольших республик это огромная цифра. Кого не расстреляли, отправили в лагеря в Сибирь.
Офицеров латвийской армии демобилизовали и частично посадили, частично расстреляли, обвинив в шпионаже в пользу Германии или Англии — по выбору следователя местного райотдела НКВД. Депортировались не только бывшие полицейские и правительственные чиновники, но и представители интеллигенции, ничем себя не запятнавшие. Последняя предвоенная депортация произошла 14 июня 1941 года — за неделю до нападения Германии. Для Латвии, как и для других Прибалтийских республик, депортации стали трагедией, навсегда определившей отношение к Советскому Союзу.
СОВЕТЫ АЛЕКСАНДРУ ВЕРТИНСКОМУ
Вышинский участвовал в написании речи, с которой выступил в полдень 22 июня 1941 года Молотов, а может быть, и сам ее написал.
16 октября 1941 года эшелоны с сотрудниками Наркоминдела покинули Москву. До конца следующего года Вышинский вместе с аппаратом наркомата находился в Куйбышеве, куда эвакуировали все посольства. Молотов через два дня вернулся в Москву. Он находился рядом со Сталиным и решал более важные задачи. Вышинский же вел всю черновую работу.
В Куйбышеве Андрей Януарьевич превратился в важную фигуру. 6 ноября 1941 года он выступил с докладом на торжественном собрании, устроенном в здании Куйбышевского оперного театра. На следующий день стоял на трибуне рядом с маршалом Ворошиловым, который принимал парад. Вечером Вышинский был хозяином на приеме для дипломатического корпуса.
На дипломатическом поприще он расцвел. На публике появлялся исключительно в дипломатическом мундире стального цвета. Смотрелся хорошо и похож был на настоящего генерала. Вышинский являлся, наверное, самым образованным подручным Сталина, знал европейские языки, изящно объяснялся с иностранцами, которых следовало очаровать. Он владел языками — польским и французским свободно, немецким и английским вполне прилично. Обаятельный и остроумный, он нравился некоторым иностранным дипломатам, но в основном тем, кто ничего не понимал в советской жизни.
Более серьезные дипломаты, которые знали послужной список прокурора Вышинского, относились к нему плохо. Министр иностранных дел Англии признавался позднее:
— Когда я смотрю Вышинскому в глаза, мне кажется, что в любой момент из пасти этого чудовища может закапать кровь тысяч его жертв.
На руках Молотова было больше крови, но к нему все-таки могли испытывать уважение. А к Вышинскому — только презрение. Он был угодлив, очень любезен. Но старался ничего не решать. И все это знали. Иностранные дипломаты предпочитали обращаться к другим чиновникам Наркоминдела.
В Куйбышеве Вышинский принимал главу польского правительства в изгнании и главнокомандующего польской армией генерала Владислава Сикорского. Генерал пытался уговорить советские власти позволить
находившимся на территории Советского Союза польским солдатам и офицерам сражаться против общего врага. Это были поляки, которые попали в советский плен после раздела Польши осенью 1939 года и избежали расстрела в Катыни. В начале декабря 1941 года возле Саратова был устроен парад армии генерала Владислава Андерса, сформированной из пленных поляков. Когда советские войска в сентябре 1939 года атаковали Польшу, Андерс командовал кавалерийской группой, в плен его взяли тяжелораненым.«Приехал Сикорский, его сопровождал Вышинский, — вспоминал потом Илья Эренбург. — Не знаю, почему для такой оказии выбрали именно Вышинского? А я вспоминал его на процессе в роли прокурора… Он чокался с Сикорским и сладко улыбался. Среди поляков было много людей угрюмых, озлобленных пережитым; некоторые не могли удержаться — признавались, что нас ненавидят… Сикорский и Вышинский называли друг друга «союзниками», а за любезными словами чувствовалась неприязнь».
Сражаться против Гитлера можно было вместе с советскими войсками. Но поляки хотели уехать. В конце концов Сталин их отпустил…
Впрочем, за Вышинским числятся и благие дела: он помог впервые в советские времена издать Библию, вернуться на родину Александру Вертинскому и даже давал певцу советы, как обратить на себя внимание Сталина.
В военные годы Вышинский был еще и руководителем лекционного бюро при Комитете по делам высшей школы. В 1944 году он перестал быть заместителем главы правительства, но вовсе не потерял доверия Сталина. К шестидесятилетию он получил орден Ленина. Юбилей отметил в Алжире, где заседала союзная контрольная комиссия по вопросам Италии. Вышинский представлял в комиссии СССР.
«Вышинский показался мне агрессивным, но симпатичным, — вспоминал американский генерал Уолтер Беделл Смит, начальник штаба войск союзников. — Седина, голубые глаза, умение владеть собой, интеллигентная внешность создают прекрасное впечатление при первом знакомстве. У Вышинского есть обезоруживающее чувство юмора, его быстрый ум юриста наслаждается спором, который он иной раз затевает просто для удовольствия. При желании он может быть очаровательным. Но я быстро обнаружил, что, когда мы переходим к делам, он становится грубым и свирепым».
В Алжире советская делегация приехала со своей прислугой. Ужин подавала рослая блондинка, которую все называли Валей. Смит, полагая, что официантка не знает английского, одобрительно бросил своему подчиненному:
— Фигуристая девочка.
— Вы тоже не худышка, — немедленно откликнулась она на прекрасном английском.
На Ялтинской конференции лидеров стран антигитлеровской коалиции в феврале 1945 года Вышинский сидел рядом со Сталиным и Молотовым. Затем Сталин дал ему особое поручение — поехать в Румынию, вручить румынскому королю Михаю редкий орден Победы и, как когда-то в Латвии, сформировать новое правительство. Молодой король Михай стойко сопротивлялся. Вышинский посмотрел на часы и сказал:
— У вас есть сто двадцать пять минут на подписание указа. Если вы этого не сделаете, мы не можем гарантировать свободное существование румынского народа.
Король капитулировал, правительство возглавил устраивавший Москву доктор Петру Гроза.
Вопрос о судьбе Румынии возник 16 сентября 1945 года в Лондоне, где Молотов беседовал с госсекретарем США Джеймсом Бирнсом:
«Бирнс считает, что дальнейшее сотрудничество Советского Союза и Соединенных Штатов является самым важным фактором в мире. Всякий раз, когда возникает вопрос, по которому между США и Советским Союзом имеются разногласия, обе стороны должны, по крайней мере, облечь эти разногласия в такую форму, чтобы она не повредила общему делу. Во-первых, у Молотова не должно быть никаких сомнений, что Соединенные Штаты желают, чтобы соседние с СССР страны в Европе были дружественно настроены к СССР.