Мифриловый крест
Шрифт:
– Лена. Просто Лена, и никакая не владычица.
– Вы что, вместе просветлились? Ни фига… простите, владычица.
– Хватит просить прощения, - заявила Лена и резко встала с кровати, не обращая никакого внимания на собственную наготу.
– Тебе не за что извиняться, думаешь, я никогда не слышала бранных слов? И вообще, какая я тебе владычица?
Зина смиренно наклонила голову.
– Благодарю вас, влад… гм… благодарю вас, Лена, за оказанную честь.
– Обращайся ко мне на ты, - перебила ее Лена, - и нечего говорить о чести.
Зина снова склонила голову.
– Ну что ты все время подобострастничаешь?
– высказалась Лена.
– Неужели боишься меня? Точно, боишься. Почему? А, поняла… хочешь?
Как ни странно, Зина поняла невысказанную мысль. Она растерянно кивнула, а на лице у нее появилось обалдевшее выражение.
– Разве… - прошептала она.
– Разве, - согласилась Лена, - очень даже разве. Зря ты не дождалась.
– Я же не знала.
– Знаю, что не знала. Сходи, умойся, и больше не греши.
Зина выпорхнула из комнаты странной походкой, чудом разминувшись с дверным косяком. Я посмотрел на Лену и понял, что не знаю, что сказать.
– Ничего не говори, - сказала Лена.
– Это она тебя инициировала?
– Она.
– Она очень хорошая женщина, это видно с первого взгляда. Если уметь правильно смотреть. Почему она стала вампиром?
– Научный эксперимент.
– Да ну? И какие же дебилы его проводят?
– Служба защиты веры или что-то в этом роде, уже и не помню. Это в другом мире.
– В другом мире? Подожди-ка, лучше напрямую… ну ничего себе! Оказывается, параллельные миры и вправду существуют, а я думала, что это все бредни бесовского ящика. И газет бесовских. В них иногда такое пишут, типа, что вампиры супермаркет ограбили… стоп… это был ты!
– Мы с Зиной.
– Вы идиоты! Неужели по-другому нельзя было денег заработать? И зачем было устраивать представление в торговом зале? А, понимаю… упоение от новых возможностей, желание сделать все побыстрее, ощущение неуязвимости…
– Ты так легко роешься в моей памяти?
– Ну да, в этом нет ничего сложного. Ты тоже можешь.
– Я… я стесняюсь.
Лена звонко расхохоталась.
– Нашел чего стесняться! Когда людей кусал, небось, не стеснялся. Нет, нет, я не в упрек! Было и прошло, кто старое помянет, тому глаз вон. Хочешь исповедаться?
– Да иди ты! Знаешь, ты так изменилась, даже не верится, что это ты. Я теперь даже боюсь в тебя заглядывать.
– В тихом омуте черти водятся. Знаешь теорию насчет Аполлона и Диониса?
– Нет.
– Когда испытываешь сильные эмоции, необязательно их выражать. Экстаз может быть внешним и внутренним…
– Знаю. Я любил прислушиваться к твоим чувствам, когда ты молилась. У тебя так мощно крышу сносило…
– Тогда чему ты удивляешься? Я поняла нелепость ограничителей поведения и перестала стесняться. Знаешь, как меня достало быть серой мышкой! Все смотрят, как на идиотку, смеются почти что в лицо, богохульные анекдоты рассказывают… Но я на них не обижаюсь, мне
открылось, что я и сама была хороша, потому что показное смирение суть лицемерие и фарисейство, надлежит не скрывать чувства, а… наверное, в глубине души я всегда хотела стать свободной. Короче, внутри я та же самая, загляни сам и убедись.– Это-то и пугает.
– Нашел чего бояться!
– Ты так спокойно обо всем этом говоришь! Ты такая светлая, что светлее не бывает, и ты говоришь, что я антихрист, и одновременно по-дружески болтаешь со мной, мы занимаемся сексом…
– Зло побеждается не злом, но отсутствием зла. А ближнего надо возлюбить. Давай еще?
– Я не супермен.
– Это можно исправить.
– Нет уж!
– Почему? Разве мужчины не всегда этого хотят?
– Не в таких количествах. Завтра у меня и так задница будет болеть.
– Почему задница?
– Потому что там мышцы. Между прочим, ягодичная мышца - самая сильная в человеческом теле.
– Да ну?
– Честное слово, я в какой-то книжке читал.
– Ты еще и книжки читал?
– Не издевайся! Не такой уж я и темный, каким кажусь.
– Знаю. Не обижайся, я просто шучу. Это нервное.
– Ты замечательно держишься.
– Спасибо. А куда Зина ушла?
– Не знаю. Пойду, посмотрю.
Я пошел посмотреть и обнаружил, что Зина вообще ушла из квартиры.
– Жалко, - прокомментировала это Лена, - можно было бы…
– Нет уж! По крайней мере, не сегодня. К таким вещам надо постепенно привыкать… и вообще, ты меня пугаешь. Кто из нас посланец зла?
– Тьма - не зло. А любовь - тем более не зло.
– Даже групповуха?
Лена расхохоталась.
– Причем здесь групповуха? Я об этом даже не думала, честное слово! Ну, в самом деле, кто из нас развратник? И вообще, чем тебе групповуха не нравится? Какая, вообще, разница, сколько людей любят друг друга?
– И это говорит девушка, лишившаяся невинности пару часов назад!
– Не пару часов, а почти четыре. А невинность - это ерунда. Мне открылось, что невинность не в этом самом, а в душе, а душевную невинность я не потеряла.
– Догадался Штирлиц…
– Да ну тебя! Тебе легко прикалываться, а я сейчас вспоминаю, что было раньше и ужасаюсь, какая дура была. Это кошмар! Я ведь на самом деле думала, что все делаю правильно!
– Ничего страшного, такие чувства у всех возникают время от времени.
– У меня никогда раньше такого не было.
– Ты бы еще побольше молилась.
– Между прочим, если бы я не молилась, ты бы меня не просветлил, и моя сила не отразилась бы на тебя, и ходил бы ты сейчас злой и растерянный. Так что лучше не наезжай!
– Ты молодец, - сказал я, становясь перед ней на колени, но не для того, чтобы в чем-то покаяться, а просто чтобы обнять ее бедра.
– Ты великолепно молилась. Я благодарю тебя всем сердцем. Спасибо тебе, что помогла мне и отдельное спасибо тебе, что ты такая… как бы это сказать…