Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек

Увидела их лягушка, испугалась и убежала.

Вот живут мать и сын, и лягушкина дочь при них. Кормят ее, одевают, а все равно чувствует она себя в доме чужой. Пошла как-то поздним вечером лягушкина дочь по воду. Села на бережок и заплакала: «Родная мать меня бросила, приемная разлюбила, названый брат едва терпит. Одна я на белом свете!» Потом набрала в ведра воды, хотела домой идти, но тут взошла луна, и увидала лягушкина дочь на луне свою тень. Смотрит она на свою тень и думает: «Лучше бы мне оказаться на луне, чем жить из милости у чужих людей!»

И вдруг дрогнула в небе луна, растянулась до самой земли длинной лентой, подхватила ее и унесла к себе.

С тех пор в полнолуние видна на луне девушка-лягушка с двумя ведрами.

Как и многие народы, нанайцы по-особому воспринимали небесную дорогу — Млечный Путь, который они называли Лыжней Уде. Специалисты полагают, что Уде в нанайской мифологии был божеством дождя. Дождевые струи в представлении многих народов считались нитями, связывающими верхний и средний миры. Вероятно, поэтому Уде поначалу предстает как обычный земной человек, а потом уходит на небо.

В низовьях Амура стоял золотой утес, ближе к истоку — серебряный, а в среднем течении жили в своем доме два брата: старший Акиа и младший Уде61. У старшего брата были жена и маленький сын, младший был еще холост.

Однажды сказал старший брат младшему: «Заготовь завтра побольше дров, чтобы надолго хватило». Акиа ушел на охоту, а Уде отправился в тайгу за дровами.

Вечером вернулся Акиа домой, смотрит: навалены вокруг дома целые деревья, вывороченные с корнем, да такие огромные, что из каждого можно сделать днище лодки. Пришлось ему, чтобы в дом попасть, перелезать через эти стволы.

Дома жена собрала Акиа поесть и говорит: «Уде меня сегодня напугал. Понатаскал столько деревьев, что в дом не вой­дешь. Еле уговорила его остановиться». Спрашивает Акиа: «А где он сам?» — «Спит. Притомился».

Когда Уде проснулся, брат его похвалил: «Молодец, много дров заготовил. Теперь надо порубить их на поленья».

Утром ушел Акиа на охоту, вечером вернулся, смотрит: сделал брат все так, как ему велели. А жена Акиа говорит: «Что-то неладное с Уде творится. Он целые бревна руками ломал, стволы на поленья ногами разбивал, так что все вокруг гремело, земля ходуном ходила, и даже содрогнулись золотой и серебряный утесы».

Посмотрел Акиа на Уде и удивился: раньше были они одного роста, а теперь Уде стал выше на две головы и в плечах шире.

Наступила весна, отправились братья на рыбалку. Много рыбы принесли. Акиа взял несколько жердей, стал вешала для сушки на берегу ставить, а его жена села рядом, принялась рыбу чистить. Потом сказала Уде: «Принеси в дом воды, налей в котел, чтобы рыбу сварить».

Вот поставил Акиа вешала, его жена закончила чистить рыбу, и пошли они в дом. А там воды по колено. Натаскал Уде столько воды, что не хватило для нее в доме посуды, разлилась вода по полу. Стали они все втроем вычерпывать воду. Вычерпали, посыпали пол песком. Смотрит Акиа, а Уде еще больше ростом стал, голова выше верхнего оконного косяка поднялась.

Прошло какое-то время. Уде все растет и растет. Все выше становится, все шире в плечах. По берегу идет — там, где ступит, образуется глубокая яма, где двинет ногой, появляется холм, где посильнее толкнет — высокая сопка. Весь берег покрылся ямами и ухабами. Чтобы брат и невестка не спотыкались, Уде каждый день берег руками разглаживает.

И вот однажды принес он из леса огромное дерево, расколол ствол вдоль пополам, сделал лыжи и сказал родным: «Не могу я больше жить на земле, ухожу на небо. Меня уже дом не вмещает, а скоро, наверное, и между утесами помещаться не буду». Простился Уде с братом и невесткой, поцеловал маленького племянника, потом надел лыжи, взмахнул руками, как крыльями, и полетел на небо. Пролегла по небу его лыжня — Млечный Путь.

Старые люди говорят, что каждый год Уде свою лыжню обновляет, поэтому осенью звезды становятся ярче. И еще замечено: когда лыжня Уде идет вдоль Амура, много будет рыбы, а когда поперек — мало.

Примечательно, что в этом мифе Уде выступает как бог-творец, создающий земной ландшафт.

ДУХИ-ХОЗЯЕВА ГРОМА, РЫБ И ХОЛОДНОГО СЕВЕРНОГО ВЕТРА

К небесным божествам, наряду с общетунгусскими Боа-Эндури и Хадау, относится также хозяин грома, который в нанайских мифах носит разные имена: Сагды, Акиа, а чаще — просто «гром». Его главная обязанность, как и в мифах других народов, — поражать стрелами злых духов. В нанайской мифологической сказке хозяин грома предстает как справедливая, но беспощадная сила:

Жили муж с женой. Долго прожили, состарились, а ни богатства, ни детей не нажили. Некому их кормить, некому заботиться о них в старости.

Посмотрел на них с неба хозяин грома, пожалел стариков и велел одному из своих слуг отнести им небесного сына-младенца, а чтобы было чем его кормить — корову с выменем большим, как берестяное ведро.

Обрадовались старики, стали сыночка растить. Пьет он молоко небесной коровы, растет не по дням, а по часам. Не знает, что послан на землю с неба, думает, что старик и старуха — его родные отец и мать. Немного времени прошло, и стал небесный младенец взрослым парнем.

Однажды сидел он со своими родителями дома — и вдруг ему послышалось, что снаружи кто-то его зовет. Вышел юноша за дверь, огляделся — никого нет. И тут ударила в крышу громовая стрела, рухнул дом, погибли под его обломками старик и старуха.

Похоронил парень родителей, оплакал их, а потом решил: «Хозяин грома убил моих отца с матерью. Я должен за них отомстить. Пойду и убью его». Выковал он себе тяжелый топор, взвалил на плечо и пошел искать жилище хозяина грома.

Долго шел, устал, присел отдохнуть. Видит — идет по дороге древний старик, опирается на клюку. Поравнялся с парнем, заметил у него топор, спрашивает: «Зачем ты такую тяжесть таскаешь?» Отвечает парень: «Я хочу убить хозяина грома за то, что он погубил моих родителей». Говорит старик: «Я помощник хозяина грома. Это я по его приказанию отнес тебя на землю и привел корову, чтобы ты не умер с голоду. И он же велел мне вызвать тебя из дома перед тем, как ударить в крышу своей громовой стрелой. Так что он тебе жизнь спас, а ты хочешь его убить!» — «Меня спас, а родители мои из-за него погибли. И я за них ото­мщу. Только вот не знаю, где его найти». — «Ладно, покажу тебе его жилище. Пусть он сам тебе растолкует, почему ты не должен на него сердиться».

Взял старец парня за обе руки, взмахнул, как птица крыльями, — и превратились их руки в крылья. Полетели старик с парнем вдвоем на белое облако, с белого облака — на черную тучу. А туча — это не туча, а высокая сопка. Смотрит парень вверх — видит небо, смотрит вниз — видит землю. А старик говорит: «Вот ты и во владениях хозяина грома, здесь он живет».

Зашли они в большой, красивый дом. Хозяин сидит, книгу читает. Парень схватился за свой топор, но старик его удержал. Спрашивает парень хозяина грома: «Почему ты убил моих родителей?» А тот отвечает: «Я тогда весь день гонялся за одним злым духом. Метнул в него стрелу, но он увернулся, спрятался в дупле дерева. Метнул я стрелу в дерево, но злой дух успел выскочить и укрылся в доме твоих родителей. Что мне было делать? Злого духа нужно убить, иначе он всяких бед наделает, много горя людям принесет. Пришлось метнуть стрелу в дом стариков. Ты небесный человек, тебя я смог спасти, а они погибли. Спроси любого из небесных людей, и все они скажут, что я не мог поступить по-другому».

Собрались в доме хозяина грома небесные люди: хозяин неба, хозяин вод, хозяин света и тьмы и все остальные. Рассказал им хозяин грома, зачем явился к нему парень с земли, потом говорит: «Рассудите нас с ним, скажите ему, мог ли я поступить по-другому». И небесные люди в один голос ответили: «Не мог. Хозяин грома должен убивать злых духов, где бы они ни были. А парень, раз уж оказался сиротой, пусть остается с нами и станет хозяином какой-нибудь стихии». Но парень отказался, вернулся на землю и стал жить как обычный человек. Говорят, до сих пор живет.