Мифы древнего Китая

При работе над мифами следует ещё обратить большое внимание на то, как из мифов выделить суеверия.

Чжоу Ян говорит: «Безусловно, мифы и суеверия первоначально отражали определённые примитивные представления древних людей о мире, отражали их верования в сверхъестественные силы. Однако значение мифов и суеверий различно. Суеверия, которые не имеют отношения к сверхъестественным силам, следует; просто отбросить; многие же мифы часто носили активный характер по отношению к окружающему миру и нередко были подлинно народны, а суеверия, пассивные по своей природе, нередко отражали интересы господствующих классов. Это различие между мифами и суевериями можно очень рельефно проследить по их отношению к судьбе.

Мифы часто выражали нежелание человека покориться судьбе, а суеверия, напротив, проповедовали фатализм, возмездие, заставляя людей верить в то, что всё заранее предопределено и самое лучшее - склонить голову перед судьбой.

Поэтому и сами духи, управляющие судьбой, были различны. Персонажи мифов часто смело выступали против могущества духов, например Сунь У-кун против яшмового императора Юйхуана, Пастух и Ткачиха против царицы-матери - ван-му. Суеверия же проповедовали бессилие человека перед духами и таким образом делали людей рабами духов, готовыми принести себя в жертву. Мифы всегда воодушевляли людей освободиться от рабства и стремиться к жизни, достойной человека. Суеверия, воспитывая в людях чувство рабской покорности, приукрашивали оковы рабства. В этом заключается причина того, почему мы, выступая против суеверий, восхваляем мифы». Таким образом, мифы - совсем не то, что суеверия. Однако в мифах в большей или меньшей степени имеются элементы суеверий, которые составляют их органическую часть, и их невозможно отделить от мифов. Например, в древних мифах немало удивительных преданий о рождении великих деятелей. Так, в «Книге песен» в стихотворении «Тёмная птица» говорится о том, что «небо послало тёмную птицу спуститься на землю и родить Шана». В сунской энциклопедии «Императорское обозрение годов Тайпин» - Тайпин юйлань в цз. 78 приведены из «Шихань шэньу» следующие слова: «Появились огромные следы на берегу Лэй-цзэ, а Хуа-сюй наступила на них и [после этого] родила Фу-си». Все эти предания содержат много элементов суеверий. Однако Фу-си и Шан Ци являлись в глазах древних людей истинными героями, и поэтому, несмотря на то что в преданиях, воспевающих героев, содержатся некоторые элементы суеверий, их следует рассматривать как мифы. Они отличаются от тех «мифов», которые создавались в последующие времена специально для того, чтобы воспеть чудесное происхождение императоров и князей. Эти два типа мифов следует отличать друг от друга. Кроме того, появление чертей и духов нельзя считать только влиянием суеверий. Необходимо обращать внимание на то, проповедуется ли с помощью образа того или иного духа покорность судьбе или же, напротив, он выступает против этого. Духи, таким образом, часто выражали ненависть древних к правителям. Мо-цзы в главе «Мингуйпянь» приводит рассказ о том, как Ду Бо превратился в духа отмщения и убил чжоуского Сюань-вана. Такие персонажи можно рассматривать как мифические. Следует очень осторожно проводить подобную тонкую работу по разграничению суеверий и мифов.

Мне хочется здесь также сказать несколько слов о различиях между мифами и легендами, между мифами и сказаниями о бессмертных.

Что такое миф и что такое легенда? Дать точное определение их очень трудно. Обычно мы не можем провести строгого разграничения между теми и другими, так как сами легенды возникают из мифов. Но в общем можно сказать, что мифы постепенно эволюционируют, главные персонажи в них очеловечиваются, а поступки их записываются в виде человеческих деяний - так создаётся легенда. То, о чём обычно повествует легенда, это или могучие герои древности, подобные стрелку И, поймавшему дикого кабана и перерубившему змею, или небесные влюблённые, подобные Ткачихе и Пастуху, которые раз в год встречаются на мосту из сорочьих хвостов, или же, наконец, истории о культурных героях, например о Пань-гу, о приручении шелкопряда и лошадей.

Легенды, формируясь в процессе развития цивилизации, постепенно отбрасывали всё необычайное, присущее мифам, и заимствовали то, что более или менее соответствовало реальному в представлении людей. Благодаря этому мы можем видеть, как чаяния народа приобретали характер реальности и как совершался переход людей от сравнительно низкого уровня культуры к более высокому этапу её развития. Что же касается различия между мифами и сказаниями о бессмертных, то этот вопрос мы можем выяснить на примере легенды о Пань-гу. Об этом герое Сюй Чжэн в «Исторических записях о трёх правителях и пяти императорах» говорит, что Пань-гу родился в хаосе, когда небо и земля напоминали куриное яйцо. Вдруг небо и земля отделились друг от друга: ян, светлое и чистое, стало небом, инь, тёмное и нечистое, стало землёй. После этого небо стало каждый день подниматься вверх на один чжан, а земля за день становилась толще на один чжан, и сам Пань-гу за день вырастал на чжан. Прошло восемнадцать тысяч лет, и небо поднялось высоко-высоко, а земля стала плотной и толстой. И сам Пань-гу стал высоким-высоким.

В этом рассказе, несмотря на наслоения фантазии, можно различить облик первобытной легенды, ещё не потерявшей характера прекрасного мифа. Однако, попав в сочинения даосов, он превратился в подлинную чепуху. Так, например, в «Записках о первых бессмертных» имеется запись, смысл которой таков.

Когда земля и небо ещё не были разделены, Пань-гу, назвавший себя первым небесным царём, путешествовал среди этого хаоса. Потом, когда небо и земля отделились, Пань-гу отправился жить во дворец на Гору яшмовой столицы - Юйцзин-шань, питался небесной росой и пил воду из земных ключей. Через несколько лет в горном ущелье из собравшейся там крови родилась девушка невиданной красоты, имя которой было Тайюань-юйнюй, что значит «Первая яшмовая дева». Спустившись с горы погулять, Пань-гу увидел её, и они поженились, он привёл её во дворец, где они и стали жить. У них родился сын, которого они назвали Тяньхуан - Небесный император, и дочь Цзюгуансюаньнюй - Чистая дева девяти лучей и т.д., и т.п. Разве всё это не измышления даосов? Такого рода сочинения мы обычно называем «сяньхуа» - сказания о бессмертных. В сяньхуа, как в даосском учении, на первый план выдвигается достижение счастья для одного человека. Поэтому в сяньхуа не могли появиться такие персонажи, как Нюй-ва, Гунь, Юй и подобные им герои мифов, готовые пожертвовать собой. По этому признаку мифы легко отличить от сяньхуа. Однако сяньхуа, которые входят в состав мифов, трудно отделить от последних. Например, надо полагать, что в рассказ из Хуайнанъ-цзы о стрелке И, который просил лекарство бессмертия у Си-ван-му, и Чан-э, укравшей его и убежавшей на луну, вкраплены элементы сяньхуа, а мы по-прежнему причисляем это к мифам. С другой стороны, сяньхуа, которые повествуют о деяниях бессмертных, весьма часто и по содержанию, и по стилю близки к мифам и отличаются от сяньхуа, которые подверглись переделке даосов. Эти сяньхуа мы и должны при исследовании и изучении рассматривать в рамках мифологии.

Что касается вопроса, зачем исследовать мифы, то ниже попытаюсь объяснить это.

Мифы созданы на заре истории человеческого общества. По мифам мы можем судить, каковы были представления и мысли у трудовых людей древности: как они представляли мироздание, как воспевали народных героев, каким образом стремились улучшить свою жизнь, как прославляли труд и борьбу и т.д., и т.п. Кроме того, исследуя мифы, мы ещё лучше поймем, как надо любить жизнь и народ.

Представляя сами по себе весьма большой интерес, мифы оказали значительное влияние на литературу и искусство, придав им особую прелесть и свежесть. Скульптура древних греков прекрасна именно своей теснейшей связью с мифами. То же самое можно сказать о Тао-те, Куе, Куе-драконе, Куе-фениксе, водяном и однорогом драконах, об удивительных птицах и зверях, изображения которых украшали треножники и сосуды эпох Инь и Чжоу. Мифологические представления наложили свой отпечаток на эти произведения искусства. Великий Цюй Юань в «Элегии отрешённого», в «Вопросах к небу», «Девяти напевах» обращается к образам героев мифов, скорбя о гибели княжества Чу. Его поэзия, подобно египетской стенной росписи и индийскому эпосу, насыщена элементами мифологии.

Но следует иметь в виду, что мифы, не будучи историческими свидетельствами, в какой-то мере смогли отразить историю. Разумеется, абсурдно во всех персонажах мифов видеть древних императоров и князей, однако в равной степени неправильно пренебрегать содержанием мифов в какой-то степени исторического характера. В мифах мы можем обнаружить отражение исторической действительности. Например, под борьбой между Хуан-ди и Чи-ю скрывается имевшее место в центральной равнине столкновение людей монгольского плато и племен южной части Тихого океана, под историей о горах Куньлунь и Си-ван-му - возникновение культурных связей между китайскими и тибетскими племенами.

Мифы отражают и национальный характер. Так, китайские мифы в какой-то мере отражают особенности китайской нации. Наш народ с гордостью может говорить о героях древних мифов. Повествующие о необычайной выносливости и силе, о разнообразных чаяниях народа, китайские мифы выражают дух самоутверждения наших далёких предков. В самом деле, для нас, их потомков, это прекрасные образцы для подражания. Изучая мифы, мы можем понять истоки нашего национального характера.

Глава II. Как создавался мир

1. О чём вопрошал Цюй Юань в стихотворении «Вопросы к небу»? Как Шу просверлил Хунь-туню семь отверстий. Боги тьмы и света управляют небом и землёй. Цзюй-лин создаёт горные потоки, прокладывает русла рек. Как были наказаны ленивые супруги, усмирявшие наводнение. Гуй-му проглатывает своих сыновей. Дракой, держащий свечу, с горы Чжуншань.

«Кто мог донести до нас рассказы об изначальных временах? На основании чего можно судить о той поре, когда земля ещё не отделилась oт неба? Кто мог проникнуть взором в глубь тогдашнего хаоса и как можно различить, что вращалось в этом круговороте?

Из бескрайней тьмы возник свет.- Почему он возник? Соединившись, образовались силы Инь и Ян.- Что их породило и откуда они взяли начало? Девять кругов имеет небесный свод.- Кто их воздвиг? Кто мог быть первым строителем этого величественного сооружения?».

Две тысячи триста лет тому назад поэт Цюй Юань в одном из своих знаменитых стихотворений вопрошал о том, как возникли небо и земля, как образовалась вселенная и кто отделил небо от земли.

В его «Вопросах к небу» отразились мифы и легенды древности, осколки которых содержатся в ранних философских трактатах. Цюй Юань только ставит вопросы, но не отвечает на них, записи в древних книгах также крайне скудны и лаконичны, и нам, живущим более двух тысяч лет спустя, очень трудно восстановить подлинный облик древнейших мифов.

Вот басня, напоминающая миф из древней книги Чжуан-цзы, более ранней, чем приведенное выше стихотворение. История такова: «Владыку Южного моря звали Шу - Быстрый, владыку Северного моря звали Ху - Внезапный, а владыку Центра - Хунь-тунь - Хаос. Шу и Ху часто ради развлечения навещали Хунь-туня. Хунь-тунь встречал их необычайно приветливо и предупредительно. Однажды Шу и Ху задумались о том, как отплатить ему за его доброту. Каждый человек, сказали они, имеет глаза, уши, рот, нос - семь отверстий на голове для того, чтобы видеть, слышать, есть и т.д. У Хунь-туня не было ни одного, и жизнь его не была по-настоящему прекрасной. Самое лучшее, решили они, пойти к нему и просверлить несколько отверстий. Взяли Шу и Ху орудия, подобные нашим топору и сверлу, и отправились к Хунь-туню. Один день - одно отверстие, семь дней - семь отверстий. Но бедный Хунь-тунь, которого лучшие его друзья так издырявили, печально вскрикнул и приказал долго жить». Эта басня с некоторым комическим оттенком включает в себя мифологическую концепцию сотворения мира. Хотя Хунь-тунь, на теле которого Шу и Ху, олицетворявшие быстротечность времени, просверлили семь отверстий, умер, но в результате возникли вселенная и земля.