Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

Увидали мужики лиса, подошли, потолковали, взяли его за хвост, со всех сторон осмотрели и решили взять его на воз.

— Славная шкура у лисы, можно продать ее за четыре, не то даже и за пять серебряных су, а то так и себе либо жене пригодится! — сказал старший из них.

На том и решили — бросили лиса на воз, а сами пошли, рассуждая о ценах на рыбу, на меха и хлеб, о хозяйстве и всяких домашних делах. Слушая их, Ренар открыл осторожно корзину, где было, пожалуй, больше трех десятков сельдей, — съел их под шумок с большим аппетитом и, выбрав другую большую корзину, где было много угрей, прогрыз в ней отверстие и, просунувшись в него, выпрыгнул из телеги, ловко унося на шее всю корзину с угрями. Как выпрыгнул он, — сказать не умею, а как не побоялся он замарать около рыбы свою шубу, — и подавно! Однако один из мужиков пошел посмотреть еще раз на подобранного лиса. Глядь–поглядь — ни лиса, ни угрей, и корзина с сельдями — пустая! Догадались тут мужики, что попались в ловушку, стали искать лиса по дороге, думая: не уйдет он далеко с такою ношей. Куда там! Станет он их дожидаться! Пробрался лис кустами в лес, в свою нору, где ждала его мадам Ришё — верная его подруга и два его сына: Персехэ и

Малебранш [3] . Побежали они навстречу отцу, в восторге от его нового костюма — корзины с угрями, и, впустив его, после обычных объятий крепко–накрепко заперли дверь.

О ТОМ, КАК РЕНАР ПОВЕЛ СВОЕГО КУМА ЛОВИТЬ УГРЕЙ

И стряпня же поднялась у Ренара! — связывали рыбу, жарили, варили; угрей резали на кусочки, нанизывая на нитки, и развешивали коптить над очагом, иных солили впрок, часть отобрали к обеду. Все были заняты, все были в духе и все веселились. И вот голодный Изегрим, прогуливаясь и ища, чем бы поживиться, проходил мимо замка Ренара, заметил дым и почуял вкусный запах. Подошел он к окошку и стал смотреть сквозь ставни и разглядел угрей, висевших над очагом. Как быть? Попросить Ренара поделиться с ним? — Знал он, что лис останется глух к его просьбе. Войти с угрозой? — Но дверь заперта очень крепко, и никто его не впустит. Наконец решился он постучаться. Стучал, стучал, — никто не отворяет.

3

Percehaie можно перевести — Пролаз; Malebranche — Худое Отродье.

— Отвори, кум! — кричит волк. — Отвори: принес я тебе кучу новостей!

Ничего не отвечал ему лис, сразу поняв, в чем дело. Удивился волк, что никто не отзывается, но запах рыбы так был привлекателен, что он продолжал стучать все громче и громче. Наконец Ренар спросил, кто стучит.

— Свои, — ответил волк.

— Кто свои?

— Твой дядя и кум! Отвори, прошу тебя; очень нужно!

— Потерпи, пожалуйста, пока монахи не отобедают и не уберут со стола.

— Откуда взялись у тебя монахи?

— Да я поступил к ним на службу.

— Будто бы? Что–то это странно! Но если это так, то дай мне чего–нибудь поесть с их стола, — я умираю с голода!

— Надо их попросить. Но что я скажу, если они меня спросят, не пришел ли ты, чтобы вступить к ним на службу?

— Скажи, что я готов им служить!

— Но это будет неправда! А я не могу обманывать их.

— Почему же неправда?

— Не можешь ты браться за это, так как, обещав, ты должен будешь поклясться никогда не есть мяса!

— Что же вы–то едите?

— Сыр, молоко, рыбу; мы ловим здесь же неподалеку жирных и больших угрей.

— Хорошо, я не стану есть мяса, если вы мне покажете, где вы ловите рыбу.

— Нельзя показать, пока ты не принят на службу.

Видит волк, что никак не попасть ему в дом лиса, и стал просить, чтобы тот вынес ему чего–нибудь поесть. Подошел Ренар к очагу, взял два куска угря, один сам съел, а другой отнес волку и просунул ему в щель, говоря: «Жаль, что не пришел раньше, а теперь ничего не осталось, — все съели монахи!» Съел волк, и захотелось ему еще поесть такого сладкого кушанья. И стал он просить Ренара показать, где водится такая чудесная штука. Выбежал лис из норы и побежал вперед, а волку закричал, чтобы тот шел следом. Так дошли они до рыбного садка.

Дело было ночью перед Рождеством, в то время, когда христиане солят ветчину и готовятся к праздникам. На небе звезды так и горели; мороз был жестокий, и сажалка совсем замерзла, — осталась одна только прорубь, у которой мужики оставили ведро.

— Где же тут ловят? — спросил с удивлением волк.

— А вот погоди.

Дошли они до проруби, привязал лис ведро к волчьему хвосту.

— Опусти, — говорит он волку, — хвост в воду и подожди, пока рыба в ведро наберется, — тогда и тащи! Мы всегда так ловим.

Послушался Изегрим, сел на льдину и опустил хвост в прорубь. Сел и лис поодаль и тоже делает вид, что рыбу ловит. Прошло немало времени, и стал волчий хвост примерзать ко льду. Хотел было вытащить его из воды Изегрим, но лис отсоветовал. Прошел час, другой. Говорит лис волку:

— Ну, теперь нам пора убираться подобру–поздорову, а то рассветает: придет хозяин садка, — пожалуй, нам будет плохо!

Волк хотел подняться — не тут–то было! Хвост не пускает.

— Ну, прощай, кум! — закричал лис, убегая. — Долго сидел ты, видно, больно ты жаден! Вот теперь и кайся!

Тут бы волку рвануться сильней да удрать, хотя бы потеряв десятка три волос, а он ни с места! Кончилось тем, что один охотник, возвращаясь с охоты, увидал его и забил тревогу. Собрались люди и выпустили собак. Стал тут волк метаться, да что поделаешь? В то время как он едва успевал огрызаться от собак, прибежал хозяин с топором и ударил его сзади, да так неловко, что отрубил только хвост. Изегрим словно того и ждал, — почувствовав свободу, кинулся в лес и удрал со всех ног! С этого дня пустая ссора волка с лисом превратилась в ожесточенную войну.

О ТОМ, КАК ЗАШЛИ РЕНАР С КОТОМ ТИБЕРОМ В ДОМ КРЕСТЬЯНИНА И КАК ТИБЕР ОСТАВИЛ ТАМ В ЗАЛОГ СВОЙ ХВОСТ

Весной вышел лис из своего замка, очень исхудавший и ослабевший от голода.

Встретил он кота Тибера и спросил его:

— Куда ты, прекрасный друг, направляешься ?

— Иду я к соседнему крестьянину, у которого всякого добра много. В погребе, под домом, жена его поставила большой горшок молока, и мне хотелось бы попробовать, каково–то оно на вкус.

— Пойдем вместе!

— Хорошо, пойдем, но с уговором — вести себя честно и помогать мне, а не обманывать; идти следом за мной, а не впереди меня!

Сказано — сделано. Подошли они к ферме. Пролез вперед кот, а за ним лис, и пробрались они таким образом на двор.

Направился было лис к курятнику, но Тибер попросил его держаться данного слова и повел его прямо в погреб. Тут показал Тибер лису большой сундук.

— Помни же наш уговор! — сказал кот и велел Ренару держать крышку, а сам прыгнул в сундук и стал лакать молоко.

Зло взяло лиса, что он только смотрит, как товарищ его лакомится, и стал он просить Тибера вернуться.

— Устал я держать крышку, очень уж она тяжела! — говорил он.

А кот, не слушая его, все лакал да лакал! Уж и грозил ему лис, что бросит крышку, — все бесполезно!

Наконец–то кот собрался выскочить из сундука, но в этот момент лис выпустил крышку и прищемил коту хвост. Тибер вскрикнул от боли, едва не лишившись чувств, однако сделал усилие и высвободился из западни, оставив в ней часть своего хвоста.