Мифы и легенды народов мира. Т. 2. Ранняя Италия и Рим
Шрифт:
Видя когорту изгнанников почти окруженной, Октавий Мамилий поспешил им на помощь с несколькими вспомогательными отрядами. Бой разгорелся с новой силой. Но добиться успеха латинянам не удалось. Римляне, воодушевленные успехом и подбадриваемые диктатором, обещавшим награду тем, кто первым ворвется во вражеский лагерь, взяли верх.
Много лет спустя рассказывали, что еще до того, как сражение было закончено, в Риме появилось двое юношей на белых конях, возвестивших о победе над латинянами. Всадников окружили квириты и стали их расспрашивать о близких, интересуясь их судьбой, но ответа не услышали: кони и всадники растворились в воздухе. Затем, когда в Рим вернулся диктатор, он рассказал, что видел этих же всадников на поле боя, и их появление переломило ход сражения. Постумий дал обет в ознаменование победы воздвигнуть храм Кастору. Обещание это было выполнено. Храм Кастору был построен на том месте,
421
Обстоятельства возникновения в Риме культа Диоскуров неясны. Возможно, с греческими Диоскурами были отождествлены какие-то местные боги. Странным является и то, что храм посвящен лишь одному из Диоскуров – Кастору.
422
Это сообщение лишний раз подтверждает легендарность сведений о битве при Региллах. Известно, что первое почетное прозвище за победу над врагом в Риме получил Сципион Африканский.
Сражение римлян с латинянами.
Битва при Регилльском озере отняла у Тарквиния последнюю надежду на возвращение в Рим, а человек не может жить без надежды. Тарквиний бежал в Кумы к Аристодему, где умер последним в своем роду. Тогда же с латинянами был заключен мир на вечные времена с обязательством оказывать друг другу помощь и поровну делить добычу [423] .
VIII Книга раздора
423
Текст договора между Римом и латинскими городами на бронзовой доске был выставлен на Форуме. Дионисий Галикарнасский сохранил его в греческом переводе: «Между римлянами и всеми соединенными латинскими городами пусть будет вечный мир. И пусть они не воюют между собой, и не накликают войны извне, и не дают свободного прохода врагам той или другой стороны. А если кто подвергнется нападению, то пусть они помогают одни другим всеми силами, а за это пусть имеют право на равную часть добычи. Частные споры пусть улаживаются в течение десяти дней в той общине, в которой они возникнут. К этому договору нельзя ничего ни прибавить, ни убавить, иначе как только с общего согласия римлян и всех соединенных латинских городов».
Эта книга объединяет легенды, связанные с борьбою двух римских сословий – патрициев и плебеев, которая была стержнем внутренней истории Римской республики на протяжении, по крайней мере, двух ее столетий. Рассказы о перипетиях этой борьбы извлечены из произведений историков, живших и писавших несколько столетий спустя после утверждения в Риме республики. В их распоряжении почти не было письменных источников. Им приходилось, пользуясь противоречивыми легендами, домысливать историю, чтобы она приобрела видимость связного и последовательного изложения. Домысливая, они опирались на события своего времени, вольно или невольно привнося в далекое прошлое чуждые ему окраску и детали. В частности, плебеи раннего Рима в произведениях историков конца эпохи гражданских войн приобретают черты плебса их времени, находившегося на иждивении у новой римской знати – нобилитета. Клиенты, о которых они ведут речь, существовали и в раннюю эпоху, но, превращая всех или почти всех плебеев в клиентов и прихлебателей патрициев, римские историки искажают картину: большая часть плебеев в раннее время была независимой от патрициев общественной силой. Они почитали своих плебейских богов, выбирали своих должностных лиц – народных трибунов.
Главное отличие плебеев от патрициев было в том, что они не входили в патрицианские роды и курии и, следовательно, не могли участвовать в управлении государством, выросшим из родоплеменной организации и сохранившим ее структуру. Передавая римские родовые предания, римские историки часто не понимали их специфики, и поэтому до них не доходил смысл борьбы патрициев и плебеев. Взрывая патрицианскую общину, плебеи выступали носителями государственной идеи. Их борьба имела своей целью и результатом создание патрицианско-плебейского государства.
Переход
власти от царей к аристократии был крайне невыгоден для плебеев. Цари, ограничиваемые в своих притязаниях на полноту власти патрицианской знатью, старались лавировать между двумя сословиями, и, как известно, плебеи добились при Сервии Туллии определенных уступок и выгод. Да и непосредственно после свержения царей страх перед восстановлением царской власти заставлял патрициев держаться в определенных рамках, и лишь весть о кончине Тарквиния, внушившая патрициям уверенность в своей полной победе, поставила патрициев и плебеев друг против друга как два враждебных лагеря.Причиной вражды патрициев и плебеев было безземелие последних, осложняемое жестоким долговым правом, ставившим задолжников в положение кабальных рабов. Подобная ситуация характерна не только для Рима, но и для других ранних античных обществ. Но нигде накал борьбы не достигал такой остроты, как в Риме и вообще в Италии, где аристократия обладала большими земельными владениями, чем в гористой Греции, и была менее всего заинтересована в каких-либо общественных переменах. Нигде так поздно, как в Риме, угнетенному большинству населения не удалось добиться формального уравнения в правах с аристократическим меньшинством, которое при этом сохранило свое экономическое могущество.
Ситуация осложнялась также тем, что ни плебеи, ни патриции не выступали как две компактные силы. Чаяния плебейской верхушки, стремившейся к завоеванию политической власти, не всегда совпадали с интересами плебейских низов, страдавших от безземелия и долговой кабалы. Среди патрициев были те, кто сочувствовал плебеям или готов был воспользоваться их поддержкой для завоевания единоличной власти, и те, кто придерживался непримиримых позиций. Все это порождало трагических героев, в описании которых древние историки не жалели воображения и красок.
Глава 1 На священную гору
Обиженно уходят на холмы,
Как Римом недовольные плебеи,
Старухи овцы – черные халдеи,
Исчадье ночи в капюшонах тьмы…
Им нужен царь и черный Авентин,
Овечий Рим с его семью холмами,
Собачий лай, костер под небесами
И горький дым жилища и овин.
В V в. до н. э. в истории борьбы патрициев и плебеев выделяются два этапа. Первый из них, падающий на вторую четверть V в. до н. э., характеризуется попыткой недовольных плебеев покинуть Рим и обосноваться отдельной общиной в другом месте. Вынужденные пойти на уступки, патриции соглашаются на создание особой плебейской магистратуры, ставшей в руках плебеев могучим оружием. Государству грозит полный раскол, с целью предотвращения которого создается специальная комиссия для составления законов, могущих сблизить враждующие сословия. Время деятельности этой комиссии – второй этап борьбы патрициев и плебеев, которых объединили не несовершенные законы, а ненависть к их составителям.
Квириты, в то утро лениво прогуливающиеся по Форуму, при виде человека, бегущего к курии, многозначительно переглянулись. Незнакомец был бос, седые волосы его растрепались, по раскрасневшимся от быстрого движения щекам скатывались капли пота.
– Что там стряслось, Тит? – спросил кто-то, узнав в бегущем пастуха, пасшего овец у Аниена.
– Враги перешли Аниен! – прокричал пастух, не останавливаясь. – Их больше легиона.
Аниен, северный приток Тибра, был пограничной рекой между владениями римлян и сабинян, и не было года, чтобы недруги не совершали набеги на римские земли, уводя скот. Римские пастухи не оставались в долгу и пригоняли из-за Аниена сабинскую скотину. Продолжалось это много лет, так что в Риме часто продавалось сабинское добро, в сабинских же поселениях шло на продажу добро римское. Но появление целого вражеского войска без объявления войны – случай невиданный. Консулы немедленно подняли боевую тревогу. Над высотами Капитолия и другими холмами взметнулись красные полотнища, закрылись городские ворота.
Прошло немного времени, и квиритам, взобравшимся на стены, стал виден столб пыли, явный признак того, что двигалась масса людей. Когда пыль рассеялась, вместо ожидаемых доспехов и оружия показались зеленые ветви в руках у идущей впереди группки мужей и скарб на плечах у шагавших сзади. А пришедших было видимоневидимо.
– Так это же мирные люди! – воскликнул один из консулов. – Мой Геркулес! Да это же посланцы сабинян, принесшие нам на этих ветвях мир.
– Не слишком ли много этих миротворцев? – отозвался другой консул. – Подумай, Тит! Зачем послам такая свита? Почему они гонят скот?