Мифы и легенды восточных славян

Но иногда его считали умершим членом семьи, который за грехи назначен Богом в услужение живым домочадцам, а также человеком, умершим без церковного покаяния. Нередко полагали, что домовой, как и водяной, леший, полевой и другие «хозяева» пространств, происходит из падших ангелов, которых Бог в наказание сбросил с неба на землю. Те из них, кто попал в жилища, превратились в домовых. Впрочем, иногда думали, что домового сотворил Бог и что он дается Богом каждому дому.

Домового представляли в облике человека с некоторыми звериными чертами, или как древнего старика, или как приземистого мужика с большой седой бородой, или как существо, обросшее шерстью, с косматыми ладонями и подошвами, с длинными ногтями. Лохматость, косматость домового имели большое значение для благополучия хозяйства. Полагали, что у богатых людей домовой покрыт шерстью, у бедных – голый. Одет домовой в синий кафтан или в белую или красную рубашку, подпоясан поясом. У домового длинные торчащие уши, а согласно некоторым поверьям, у него нет одного уха. В обычное время домовой невидим и показывается людям только как предвестник какого-либо события.

Печь в русской избе

Он может принимать облик любого члена семьи, особенно отсутствующего. Может обратиться и в животное, особенно в змею, ласку, кошку, петуха или большую крысу. Шерсть домового такого же цвета, как и волосы хозяина дома. Если хозяин русый, то и шерсть у домового светлая. Если хозяин рыжий, то и домовой у него рыжий.

Древние восточные славяне полагали, что в некоторых местах дома пребывают души умерших. Это пространство за печью и под печью, за печной трубой, а также у порога, на чердаке и в подполье. Именно там и находятся любимые места домового. Однако он, как мифологический хозяин усадьбы, может пребывать в любом уголке дома и двора. Поскольку домовой опекает домашний скот, то часто он находится в хлеву, иногда в конюшне, сенном сарае. В число излюбленных мест домового включали мусорную кучу, а иногда баню. По некоторым поверьям, домовой живет в специально подвешенной для него во дворе сосновой или еловой ветке с густой разросшейся хвоей. Как и вся нечистая сила, домовой обычно проявляет себя по ночам, когда занимается хозяйством. Днем он сидит на своем любимом месте – на чердаке или за печью.

В домовом видели хозяина и покровителя дома, семьи, скота и хозяйства в целом и считали так.

Домовик есть в каждом дворе, дома бывает, никуда не ходит. Домовик – это хорошо. Ночью можно услышать, как он ходит: шам-шам… А самого его не увидишь. Он бывает где хочет – хоть в хате, хоть на дворе. Он показывается, как человек. Если полюбит коня, так гриву заплетет красиво, в косу. Это хорошо. А если невзлюбит, то закрутит как попало, тогда не расплетешь. Мокрый конь – это домовик его гонял по хлеву, если невзлюбил.

Поскольку восточные славяне верили, что домовой есть в каждом доме, то его отсутствие – к беде. Хозяйство, в котором нет домового, разрушается, скот умирает, домочадцы болеют. Без домового «дом держаться не станет». Он помогает выполнять все хозяйственные работы: вздувает и поддерживает огонь в печи, убирает дом, сушит зерно, ездит за водой, ухаживает за скотом. По ночам он осматривает все хозяйство, охраняет дом от воров. Домовой следит за отношениями между домочадцами, наказывая зачинщиков ссоры, лжецов, нерях. Если кто-то из домашних ссорился, ему говорили: «Я расскажу домовому, он тебе правило даст, как с людьми жить». За домовым признавалось право поучать людей, осуждать или одобрять их поступки, контролировать их работу. На Русском Севере об этом рассказывали такую быличку.

Хлев вот был. Одна старуха рассказывала: «Я шла сей год ночью, не вовремя поила скотину. Люди уж спать стали ложиться, а я пойду скотину поить. Раз прихожу, а он на яслях сидит и говорит: „Неужели тебе, Марфа, некогда днем прийти?“ Я гляжу: как будто мой дедко. Такой лохматый сидит. Я и подумала: „Дедко у меня остался на лежанке лежать. А с чего он сюда пришел?“ Двери раскрыла – сидит на яслях. Я после этого больше не ходила ночью скотину поить. Надо вовремя все делать».

Домовой считался хозяином всего скота и птицы в доме. Он влиял на их здоровье и плодовитость. Верили, что если домовой любит скотину, она становится гладкой, сытой, здоровой, потому что он кормит и поит скот, подгребает овес в кормушку. Он чистит скотину, расчесывает и привязывает красные ленточки в гриву лошади, заплетает ее в косички, которые ни в коем случае нельзя расплетать, чтобы не навлечь гнев домового. Вот как рассказывают об одном случае с дедом в деревне.

У деда вот конь был белый. А домовой уж коли скотину полюбит, так все ей сделает, а если не полюбит, так изведет. Так вот, конь-то был белый. Бывало, придет дед в конюшню, а у коня сено положено. «Батя, ты клал?» – «Нет, не я». А в другой раз и коса у коня заплетена. Спрятался дед, смотрит: человек-то, будто высокий такой, подошел к коню да и сена ему наложил и косу заплел. Вот дед пошел домой и сказал, что домовой сено кладет.

Считали, что отношение домового к скотине зависело от того, нравится ли ему ее масть. Если скотина чахнет, худеет, а утром оказывается мокрой, считается, что она пришлась домовому «не ко двору», «не по масти», «не в руку». Нелюбимую лошадь или корову он мучит, гоняет по двору, запутывает ей гриву. Такую скотину продавали, поскольку считали, что домовой все равно ее изведет. Об этом существует много быличек, вот одна из них.

У нас четыре коня было. Одного-то невзлюбил домовой, и всё. Утром приходят мужики: у всех коней овес насыпан, гривы заплетены (он им косички мелкие-мелкие плетет). А этот вспаренный весь, храпит. Ну, решили мужики подкараулить домового. Взяли подвесили дырявое ведро под овес, а сами за скирдой спрятались. А домовой пришел, стал овес насыпать, а ведро дырявое. Он как кинет его в скирду, в мужиков! Ох, перепугались они и убежали.

Перед покупкой новой лошади или коровы узнавали, какую масть домовой предпочитает. Для этого в Страстной четверг поднимались на чердак и наблюдали, какой масти сам домовой. Он должен лежать возле печной трубы в виде серого, белого, черного или рыжего кота. Значит, скот нужно покупать той же масти. В других случаях на ночь оставались в хлеву, прикрывшись бороной, – именно через борону можно увидеть домового. Смотрели, какой у домового цвет волос, такой масти и покупали скотину. Об этом рассказывает новгородская быличка.

Один хозяин, чтобы узнать, понравилась ли домовому новая лошадь, спрятался на ночь в хлеву за яслями и увидел, как домовой соскочил с сеновала, подошел к лошади и стал плевать ей в морду, а левой лапой у нее корм выгребал. Хозяин испугался, а домовой ворчит про себя, но так, что слышно: «Купил бы кобылу пегонькую, задок беленький!» Послушали его и купили. Опять хозяин спрятался в хлеву и увидел, как домовой в лохматой шапке и желтой свитке подошел к лошади, осмотрел ее и сказал: «Вот это лошадь! Эту стоит кормить, а то купил какую-то клячу». И домовой стал ее гладить, расчесал и заплел гриву и начал ей под самую морду подгребать овес.

Приведя во двор нового коня или корову, скотину отдавали под покровительство домовому, просили его беречь и любить ее. Для этого новое животное ставили под центральную балку хлева и обращались к домовому со словами: «Хозяюшко-батюшко, пой и корми мою животину» или «Дедушко-домовеюшко, вот тебе дар Божий, скотинка. Корми сладко, стели местушко гладко, сам не обижай и детям не давай».

По поверью, у домового была еще одна важная обязанность: он мог предсказывать судьбу своим поведением или появлением. Обычно он невидим для домочадцев. Но если он появляется в образе хозяина дома, жди несчастья. Перед смертью хозяина он появляется в его шапке. Если дела в семье идут хорошо, домовой пляшет в клети или в сенях. Предвещая добро обитателям дома, он смеется, гладит мохнатой или теплой рукой. Предвещая печальные события, особенно смерть кого-нибудь из домочадцев, домовой воет, стучит, хлопает дверями, мяукает, как кошка, оставляет на теле спящего человека синяки, гладит его холодной или голой рукой.

В былинках часто рассказывается о том, как домовой предотвратил пожар в доме, вовремя разбудив хозяина, или спас теленка, своевременно вызвав на двор хозяйку.

Это я своими ушами слышала. Построил один наш мужичок зимовье. Скот там пасти. Скотину перегнал. А перед тем попросился у домового: «Хозяин-хозяин, пусти меня к себе и скотинку мою жалуй!» На ночь каши наварил полный горшок, сам не тронул, а на шесток домовому поставил. Загнал во дворы скотину, стал жить, пасти. И как-то раз дождь был. Он промок весь, к вечеру загнал во дворы, пошел, согрелся и уснул. Спит, вдруг кто-то его за плечо встряхнул: «Хозяин, хозяин! А быки-то твои изгородь разбили, ушли вверх по оврагу!» Выбежал – правда, дворы пусты. Он – на коня и вверх по оврагу. Уже в вершине их догнал, заворотил. Потом снова как-то спит, слышит: «Хозяин, у тебя зимовье горит!» Проснулся – вот беда, огнем все занялось! Он говорит: «Дедушка домовой, помогал бы мне тушить-то». И сразу дело лучше пошло, затушил скоро, ничего как-то не погорело.

Часто считали, что перед каким-либо событием в семье домовой давит спящего человека. Если в этот момент его спросить: «К добру или к худу?» – он ответит, если к добру, а если к худу – промолчит или пропыхтит: «кху-кху!» В других случаях полагали, что если он давит голой рукой, то это к плохому, а если мохнатой – к хорошему.

О семейном положении домового в поверьях нет единого мнения. В одних местностях считали, что он одинок. В других – что он имеет семью, а ее состав в точности повторяет состав человеческой семьи в деревенском доме. Например, если в семье у человека нет детей, то и у домового их нет. А если есть дети, то у домового тоже есть, причем в том же количестве и того же пола, что и у человека. Жизнь семьи домового повторяет жизнь семьи человека. Например, когда в семье человека играют свадьбу, то достаточно встать на лестницу, ведущую в подпол, нагнуться и посмотреть вниз, и можно увидеть, как домовой тоже играет свадьбу.