Мифы и Легенды. Тетралогия

— Не знаю, господин… — развел руками Гвоздев.

— Мое мнение, что все зависит от Рюриковича, — вмешался в разговор до этого внимательно слушавший его Шемякин. — Если судить по вашим рассказам, думаю, вряд ли что-то изменится. Но Павел прав в одном: чем позже это вскроется, тем лучше. У нас преимущество в том, что, то что мы знаем, никто не знает! Просто аккуратнее с ним, господин. Путь он и ведет себя как рубаха-парень, но это, вполне возможно, лишь хитрость. И получается, сейчас каждый ваш шаг на виду… и, возможно, сразу становится известен Годуновым.

— Сомневаюсь, — недоверчиво покачал я головой, — но в целом ты прав. Постараюсь быть аккуратным. Что еще удалось выяснить?

— Пока я разбираюсь в нынешней политической ситуации, — признался Гвоздев. — К выходным будет еще информация, и в субботу я предоставлю полный доклад. Вы, главное, осторожнее господин. Также в субботу будет окончательный анализ о Трубецких и Голицыных, в том числе об их матримониальных планах. Этот вопрос сейчас в процессе.

— Даже так, — удивленно протянул я. — Что ж, это хорошо, но как все это вы делаете?

— Господин, сбор информации о потенциальных претендентках в жены входит в мою компетенцию, как и изучение ближайших союзников и врагов. Если хотите, я вам позже расскажу… это конфиденциальная информация, — замялся Гвоздев, покосившись на нахмурившегося Шемякина, которому явно не понравились слова Главы моего дипломатического отдела.

— Ладно, — махнул я рукой. — Это все?

— Ну, хотелось бы добавить, кое-что удалось выяснить и про господина Стокова.

— Что, он тоже не тот, за кого себя выдает? — усмехнулся я.

— Вы угадали, — серьезно ответил тот, и я невольно вздрогнул.

— И кто же он? — вырвалось у меня.

— Выясняем. Я помню о вашей встрече, и к ней, думаю, у меня будет полный расклад. Он на самом деле не родной, а приемный сын фабриканта, и пока есть подозрение, что связан с какими-то спецслужбами.

— Российские спецслужбы? — уточнил я.

— Не факт, — хмуро посмотрел он на меня.

Ну вот, какой-то п…ц! Ну как так?! Столько лет знаю человека! М-да, после поступления в Академию жизнь стала бить ключом!

— Что ж, новости ошеломляющие! — Я посмотрел я на сидевших на телеэкране соратников. — Если что-то будет новое, обязательно сообщайте.

— Хорошо. господин!

Попрощавшись, я включил телевизор и, повернувшись, увидел Дашу прислонившуюся к стене и смотревшую на меня с каким-то обалделым видом.

— Слышала все? — уточнил я.

Девушка кивнула.

— Ну, подумаешь, наследник! — одобряюще улыбнулся я. — Что-то изменилось?

— Не знаю… — растерянно заметила она. — Странно как-то…

— Ты не рассказывай никому, да и общайся с ним как раньше общалась. Сможешь?

— Да я особо и не общалась… — растерянно заметила она.

— Ну и тем более. А сейчас, может, пойдем спать? А то устал я чего-то, — лукаво посмотрел я на нее и получил в ответ такой же лукавый взгляд.

— Господин что-то хочет? — весело усмехнулась она.

— Господин хочет тебя, — улыбнулся я в ответ и увлек ее в спальню.

На следующий день мы вновь отправились на учебу в сопровождении молчаливых охранников. С Шуйским я встретился во время завтрака, и меня так и подмывало сообщить ему, что я знаю его тайну, но я сдержался. Однако тот, видно, почувствовал что-то странное и несколько раз косился в мою сторону.

На практике по Боевой Магии Борщ, как обычно, уделял мне много внимания. На этот раз я, в принципе, полностью восстановивший источник, помедитировал полчаса, после чего под присмотром преподавателя попробовал поработать с мишенями. Ну и, конечно, вся наша группа столпилась полукругом, предвосхищая бесплатное развлечение. Борщ заранее накрыл нас защитным куполом.

Но на этот раз я не доставил удовольствия студентам. Бил я аккуратно. Медитация реально начала мне помогать. Я постепенно начал контролировать свою силу — пока, конечно, не так, как хотелось бы, но, по крайней, мере я мог хоть как-то дозировать ее. Несколько шаровых молний оказались, по словам явно довольного Борщова, слишком мощными, но он, тем не менее, отметил, что прогресс есть и надо больше тренироваться.

Вообще сегодняшний день оказался крайне позитивным (если, конечно, не считать, что рядом со мной находился наследник престола Российской Империи). А так уроки пролетели быстро. Девушки были покладистыми и милыми, прямо-таки идеальными. По-моему, даже Иван был удивлен. Но мне почему-то казалось, что они все готовились в пятничной вечеринке. И вот же теперь с Шуйским не посоветуешься. Нет, он даст совет без вопросов, но тут-то и задумаешься: а вдруг это какой-то хитрый план? И у этого совета есть «второе дно». Вот же…

Правда, радовало, что с Пожарской мы договорились встретиться завтра. Тем более, по математике нам вновь задали уйму совершенно непонятных мне примеров. А учитывая прошлое занятие, я был в предвкушении.

Отсидев Общую магию, мы с Шуйским отправились домой под охраной. Но вот тут-то мой друг меня удивил: едва мы вошли в коттедж, он загадочно кивнул в сторону своей половины. Хм… Пожав плечами, я отправился за ним. Едва мы вошли в его гостиную, он повернулся ко мне.

— Давай поговорим серьезно, Веромир, — начал он, пытливо разглядывая меня.

— Давай, — заинтригованно ответил я и опустился в одно из кресел. Другое занял Шуйский.

— Я догадываюсь что ты знаешь, кто я на самом деле, — произнёс он, но в его словах была какая-то абсолютная уверенность. Я вздрогнул. Может, он менталист? Да нет, не может быть. Незаметно прочитать мысли не получилось бы ни у одного ментального мага, это так не работает.

— И кто же ты? — Я постарался чтобы мой голос звучал спокойно и в нем имелась приличная доля сарказма.

— А ты не знаешь? — Он весело посмотрел на меня.

— Не-а.

— Веромир, — покачал тот головой, — ты же не думаешь, что я затеял бы этот разговор если бы не знал, что тебе прекрасно известно, что я — наследник престола из рода Рюриковичей?

М-да. Как говорится, шах и мат. И не поспоришь. Что ж, раз пошла такая открытая игра…

— Хорошо, допустим, ты действительно наследник престола. И что из этого следует? — поинтересовался я.

— Да, в общем, ничего. — задумчиво ответил тот, — ты вот сам для себя должен решить… я же не могу за тебя думать.