Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами

«...Третья массовая категория жертв политических репрессий — народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в 1941-1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны), других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в „трудовую армию" составило до 2,5 миллиона человек (см. таблицу). На сегодняшний день почти нет Книг памяти, посвященных депортированным национальным группам. В качестве редких примеров можно назвать Книгу памяти калмыцкого народа, составленную не только по документам, но и по устным опросам, и Книгу Памяти, выпущенную в Кабардино-Балкарской Республике.

Национальность (средняя оценка)	Год депортации	Количество высланных
Корейцы	1937-1938 гг.	172 000
Немцы	1941-1942 гг.	905 000
Финны, румыны, другие национальности союзных с Германией государств	1941-1942 гг.	400 000
Калмыки	1943-1944 гг.	101000
Карачаевцы	1943 г.	70 000
Чеченцы и ингуши	1944 г.	485 000
Балкарцы	1944 г.	37 000
Крымские татары	1944 г.	191000
Турки-месхетинцы и другие народности Закавказья	1944 г.	100 000
Итого (всех, независимо от причины депортации. — O.K.):	2 461 000

».

Это конечно ужасно, что представители некоторых народов не призывались на фронт, а только в «трудовые армии». Им не пришлось умереть «За Родину!», «За Сталина!» в бою, а, наверное, так хотелось. Умиляет также, что устные предания калмыцкого народа пытаются преподносить под видом документальной истории. Но вернемся к причинам, по которым некоторые «народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан» там, оказались. Рассмотрим период 1943-1944 годов и именно выселенные народы Северного Кавказа и Закавказья.

Представитель общества правозащитников «Мемориал» цифры по несчастным «жертвам сталинизма» (переселенным кавказцам во время ВОВ) наверняка привел точные — сегодня все сложнее бросаться десятками и сотнями миллионов пострадавших от «сталинской тирании». В последнее время «Мемориал» даже Солженицына регулярно опровергает те самые гулаговские 40-60 млн. репрессированных. Хотя цифры по чеченцам и ингушам несколько завышены. В докладе Л.П. Берии говорится о 478 479 вывезенных на 1 марта 1944 года. Впрочем, в данном случае это различие не столь существенно. Недостающие 7 с половиной тысяч — это скорее всего те чеченцы и ингуши, которые честно воевали на фронте, не погибли в боях под Сталинградом, а потом были отозваны в 1944 году из действующей армии и отправлены в тыл, к своим семьям, в Среднюю Азию и Казахстан.

В свое время исследователь И. Пыхалов в статье «За что Сталин выселял народы» провел анализ причин, приведших к выселению этих самых народов (выделено и подчеркнуто мной. — О.К):

«..Наиболее полно причины, приведшие к депортации чеченцев и ингушей, изложены в докладной записке на имя Л. Берии „О положении в районах Чечено-Ингушской АССР", составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Б. Кобуловым по результатам его поездки в октябре 1943 года в Чечено-Ингушетию и датированной 9 ноября 1943 года:

„Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25 886 человек и насчитывает 705 814 человек. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450 000 человек.

В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.

При приближении линии фронта в августе — сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов.

Антисоветские авторитеты, связавшись с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой разведки организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском р-нах...

Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.

При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.

В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.

В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава. (Вместо кавалерийской дивизии был сформирован только 255-й особый Чечено-Ингушский кавалерийский полк, воевавший под Сталинградом летом 1942 года на ж/д ветке «Котельниково — Сталинград», где понес большие потери, противостоя 4-й танковой армии вермахта в августе 1942 года. — О.К.)

В марте 1942 г. из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.

В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.

Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.

По данным НКЕД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкюй разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.

За сентябрь — октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.

Свыше 4000 человек — участников вооруженных выступлений 1941-42 гг. прекратили активную деятельность, но оружие — пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки — не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ" [28] .

...Итак, что же представляла собой Чечено-Ингушетия в 1943 году? С одной стороны — массовое дезертирство, массовое пособничество немецким диверсантам. Характерны в этом отношении показания захваченного таки НКВД полковника Губе Османа:

„Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им.

Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии.

Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услуги, в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища".

С другой стороны —разветвленная сеть предателей в республиканских органах внутренних дел. Довершали картину тысячи „легализовавшихся" участников бандформирований, спрятавших оружие и ждавших удобного момента, чтобы ударить в спину Красной Армии (В наши дни регулярно проводятся амнистии для участников «незаконных вооруженных формирований». — O.K.)

Терпеть и дальше такое положение было нельзя. На массовые преступления чеченцев и ингушей решено было ответить адекватно — их массовым выселением...»

28

Количество дезертиров увеличивалось по мере отступления Красной Армии (и не только среди кавказцев, кстати). Если при первой мобилизации 1941 года таких было в ЧИ АССР 10%, то в 1942 году таких набиралось уже свыше 90% от общего количества призывников и добровольцев. Но уже в 1943 году, после Сталинграда, стало 50% дезертиров. Всего за время войны, на 1 ноября 1943 года, согласно доклада Кобулова, дезертирами числилось 16 511 чеченцев и ингушей из числа призванных в армию с лета 1941 года, получивших оружие и ушедших в горы. Только 4 тысячи дезертиров прекратили активную деятельность, были зарегистрированы местными властями, ни в какие ГУЛАГи не заключались и легально жили по домам. Остальные же, свыше 12 тысяч, укрывались в горах и горных аулах, готовые для новых вооруженных выступлений. При этом по цифрам, приведенным согласно записке Кобулова (а это официальный документ, который Берия потом представлял и Сталину), получается, что убыли на фронт 14 798 призывников и добровольцев из призванных в Чечне 30 309 человек При этом дезертиров оказалось 16 511 человек. Также убыли на фронт в январе 1942 года еще около 1 тысячи человек, та самая «Дикая дивизия», как ее называли в Чечне потом, 255-й особый Чечено-Ингушский кавалерийский полк, погибавший честно под Сталинградом в августе 1942 года.

Таким образом, согласно только этой докладной записки Кобулова в Чечено-Ингушской АССР во время войны из почти 32,5 тысяч призывников и добровольцев ровно половина — 16,5 тысяч оказались дезертирами и уклонистами и остались на территории Чечни! На фронт убыли около 16 тысяч. Но на самом деле общее количество призванных, убывших на фронт, попавших в плен и сотрудничавших с нацистами чеченцев и ингушей несколько большее, чем показано в этой записке Кобулова...

О том, что собой представлял по своему менталитету «свободолюбивый чеченский народ», Пыхалов приводит слова тех, кто служил в те годы на Кавказе:

«..Вот мнение профессионала — командира 28-й стрелковой Горской дивизии подполковника царской армии АД. Козицкого, подавлявшего чеченские восстания 20-30-х годов:

„Несколько слов о методах борьбы на Кавказе. Те мягкие меры, которые мы применяем, отнюдь не влияют на горцев так, как бы они влияли на культурное население. Наоборот, у них возникает впечатление о нашей слабости Это из сущности быта горцев вытекает... Взять, например, случай с изуродованным красноармейцем 28-го кавэскадрона в Чечне, когда селение, жители которого замучили красноармейца, не понесло должного наказания, а выискивались отдельные виновники, которых селение укрыло. Данный случай они отнесут к нашей гуманности, которая им непонятна, по условиям их нравов и обычаев (кровавая месть, несоблюдение которой позорит весь род). (По этой причине чеченцы не считают русских из России достойными воинами, но всегда интересуются у незнакомого им русского — не из казаков ли он? Если ответ утвердительный, то отношение будет более уважительным к такому русскому. С одной стороны, казаки всегда вели себя абсолютно адекватно по отношению к горцам, также «применяя» кровную месть за своих товарищей, а с другой — часть чеченских и особенно ингушских родов основали именно выходцы из казаков, а с «родней» лучше не ссориться. — O.K.)

Возьмем пример 1925 года. Когда я брал шейха Асалтинского в Дае, я заставил аул привести его, и это можно сделать всегда. У них, как ни у кого, круговая порука. У них нет случая, о котором не знало бы все население. Нет скрывающегося бандита, места которого не знает население. По их адатом ответственность несет не преступник-убийца, а весь род и поколение. Мы не разрушили еще этих взглядов, мы считаться с этим должны..."

В отличие от [прокурора] Руденко, сетовавшего на „недостаточное проведение партийно-массовой и разъяснительной работы среди населения", потомственный офицер Козицкий совершенно правильно понимал психологию горцев. Понимали ее и Сталин с Берией, принимая решение о ликвидации Чечено-Ингушской АССР. Решение, обоснованность и справедливость которого вполне осознавалась самими депортируемыми:

„Советская власть нам не простит. В армии не служим, в колхозах не работаем, фронту не помогаем, налогов не платим, бандитизм кругом. Карачаевцев за это выселили — и нас выселят".

Итак, подготовка к операции по выселению ченцев и ингушей, получившей кодовое название „Чечевица", началась. Ответственными за ее проведение был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга И. А. Серов, его помощниками — комиссары госбезопасности 2-го ранга Б.З. Кобулов, С.Н. Круглов и генерал-полковник А.Н. Аполлонов. Каждый из них возглавил один из четырех оперативных секторов, на которые была разделена территория республики. Контролировал ход операции лично Л.П. Берия...

...В первую очередь необходимо было произвести точный учет населения. 2 декабря 1943 года Кобулов и Серов доложили из Владикавказа, что созданные для этой цели оперативно-чекистские группы приступили к работе. Отмечалось, что за два предыдущих месяца легализовано около 1300 бандитов, скрывавшихся в лесных и горных массивах. Среди них Джеватхан Муртазалиев, который 18 лет руководил бандой и неоднократно провоцировал вооруженные выступления, Амчи Бадаев — главарь вооруженной группы с 15-летним стажем. При этом в процессе легализации бандиты сдавали лишь незначительную часть своего оружия.

В записке Кобулова и Серова обосновывалось предложение использовать в качестве предлога для ввода войск тактические учения в горных условиях. Однако вместо частей Красной армии в республике будут размещены войска НКВД. Сосредоточение войск на исходных позициях предлагалось начать за 20-30 дней до проведения операции (т. е. в середине-конце января 1944 года. — O.K.).

Разумеется, подготовка к операции велась в условиях строжайшей секретности. Тем не менее полностью избежать „утечки информации" не удалось.

Вот что пишет в своей статье А. Витковский:

„Пo республике уже поползли слухи. Встревоженные выселением карачаевцев и калмыков ингуши и чеченцы словно почувствовали надвигающуюся на них опасность... Вновь стали уходить в горы легализовавшиеся бандиты, откапывать припрятанное оружие. Но день шел за днем — все было тихо. Войска ведут себя спокойно, никаких арестов, ни облав, ни обысков. Только снова власти затеяли перепись всего населения. Ну да ладно. В прошлом году тоже переписывали.

И успокоенные бандиты стали спускаться с гор. Вернулся в Итум-Кале Джаватхан Муртазалиев, в Ведено — Кетим Сангиреев, в Назрановский район — Магомед Дагиев. Все они были вызваны к наркомам внутренних дел и госбезопасности ЧИ АССР. От встречи никто из них не уклонился. Более того — пришли точно в назначенное время и просили не считать их врагами советской власти".

Отдельно обсуждался вопрос об изъятии денег, которых, по агентурным данным, у некоторых чеченцев и ингушей имелось по 2-3 миллиона. Было высказано мнение: хотя деньги получены в результате спекулятивной продажи сельхозпродуктов, отбирать их нецелесообразно.