Мифы и реалии Полтавской битвы

В ночь на 15 мая Меншикову удалось усилить гарнизон Полтавы, направив туда от 900 до 1 200 человек бригады Головина, и построить редут недалеко от моста через Ворсклу, обеспечивавший сообщение армии с Полтавой.

Шведы же 16 мая приступили к постройке редута на правом берегу Ворсклы в 300 саженях (640 метров) от русского редута.

18 мая разбросанные по Малороссии русские отряды наконец-то объединились. Фельдмаршалу Шереметеву было приказано оставить в распоряжении гетмана Скоропадского три драгунских полка генерал-майора князя Волконского, а с остальными конными и пехотными полками идти «в случение к Полтаве».

Тут так и хочется сделать маленькое отступление и спросить еще раз киевских баснописцев об «антиколониальном восстании на Украине». На всем Левобережье русских войск осталось всего три драгунских полка, то есть от одной до двух тысяч человек. Предположим, что хотя бы треть малороссов на левом берегу сочувствовали бы шведам, так они легко перебили бы несчастных драгун.

А на правом берегу, кроме небольшого киевского гарнизона, который к тому же не должен был покидать крепость вообще, русских войск вообще не было. Почему же правобережное казачество и селянство не формируют войско и «провиантские обозы» для гибнущей шведской армии?

Единственное разумное объяснение этому – подавляющее большинство малороссов на обоих берегах Днепра было на стороне православной Руси и считало себя ее частью. Я подчеркиваю, речь идет не об обожании Петра Великого – это через 100 лет придумают придворные историки, – а об отношении к православной Руси.

Соединение Шереметева с Меншиковым произошло 27 мая. Русская армия заняла позицию на широком фронте между деревнями Крутой Берег и Искровка. Скоропадскому 21 мая было приказано двинуться вверх по Пселу и стать при Сорочинце.

А в это время шведы прилагали все усилия, чтобы овладеть Полтавой. К 15 мая противник прошел сапами через ров и вышел к палисаду. Чтобы подорвать вал, шведы заложили под ним мину, но русские обнаружили подкоп и вытащили бочки с порохом.

Неудача минной атаки, сосредоточение к Полтаве главных сил Петра и усиление гарнизона крепости повлекли за собой штурмы 15, 23 и 24 мая, которые были отбиты.

1 июня Карл XII приказал произвести бомбардировку Полтавы, в результате чего в крепости возникли сильные пожары. Обрадованные шведы пошли на штурм, но были отбиты.

2 июня на предложение генерала Рейншильда сдаться на «аккорд» Келин произвел вылазку, захватив при этом четыре шведские пушки и разрушив часть их окопов.

4 июня к армии прибыл Петр Великий. Первым делом он собственноручно написал коменданту крепости письмо, переброшенное туда через позиции шведов в пустой мортирной бомбе. Петр сообщал Келину о своем прибытии и благодарил его гарнизон и граждан за ревностные подвиги, а также извещал о том, что он, «Великий Государь, немедленно приложит старание освобождения города Полтавы, чтобы в том упование имели на Бога». Келин в ответном письме царю (также перекинутом в бомбе) выражал радость граждан и войска по случаю прибытия к крепости монарха и извещал о воскресшей надежде на освобождение, а также просил Петра прислать в крепость бомб и пороху.

Осмотрев войска и ознакомившись с общим положением дел, Петр пришел к заключению, что Карл или попытается овладеть Полтавой штурмом, или снимет осаду и начнет отступление в Польшу. И в том и в другом случае царь решил помешать Карлу, хотя бы для этой цели пришлось принять решительное сражение.

Петр поджидал подхода калмыцкого хана Аюк-Тайдчи. В шведских источниках (воспоминаниях лейтенанта Вейса и других) говорится о сорокатысячном калмыцком войске. Разумеется, у хана Аюка такой армии не было, да и физически быть не могло. На самом деле к царю с Волги шли не более трех тысяч калмыков.

Петр опасался отхода шведских войск в Речь Посполитую. Поэтому он 6 июня приказал Скоропадскому занять переправы на реках Пселе и Груне, и таким образом преградить Карлу XII все пути в Польшу.

Петр был прав. С начала 1709 г. Карл и его министры делали отчаянные попытки улучшить свое положение. Так, Карл приказал шведскому корпусу Крассау, оставленному в Польше, идти на Украину вместе с войском короля Станислава Лещинского.

Делались попытки вовлечь в войну Оттоманскую империю и крымских ханов. В конце марта было послано письмо крымскому хану Девлету Гирею II, а также через Бендеры султану Ахмеду III в Константинополь. Однако стало ясно, что ждать помощи извне шведам бесполезно.

22 июня полковник Сандул Кольца вернулся из своего дипломатического визита в Бендеры. Вместе с ним также возвратился письмоводитель Отто Вильхельм Клинковстрём, который ехал от командующего шведской армией в Польше Крассау. Их сопровождали эмиссары, возвратившиеся от крымского хана. Вести, которые они привезли, горько разочаровали короля. Корпус Крассау и войска польского короля, как оказалось, стояли за рекой Сан под Ярославом в западной Польше и не могли двинуться с места. Между ними и шведской армией встал у Львова корпус русского генерала Гольца (этот корпус к тому же взаимодействовал с польсколитовским войском гетмана Синявского). Кроме того, на дороге от Львова до Полтавы, по которой должен был идти Крассау, находился город-крепость Киев с царским гарнизоном. Расстояние между Ярославом и Полтавой было более тысячи верст. Другими словами, всякая надежда получить подкрепления от Крассау и короля Станислава Лещинского была потеряна.

Нечего также было ожидать помощи от турок и татар. Новый татарский хан Девлет Гирей II так и рвался пограбить русские земли. Но султан предпочел не вмешиваться в войну и урезонил хана. Дело в том, что Карл XII своими «подвигами» напугал не только царя Петра, но и султана Ахмеда III. Турки давным-давно положили глаз на польские земли, и оккупация Речи Посполитой шведами их совсем не устраивала. Несколько упрощая ситуацию, можно сказать, что Ахмед III на 22 июня 1709 г. более боялся Карла, нежели Петра.

К 10 июня главные силы шведов под началом короля сосредоточились около Полтавы. Мазепа с казаками занимал деревню Жуки. Городки Старые Сенжары и Новые Сенжары были заняты отрядами шведов. Численность шведской армии сильно уменьшилась, в некоторых полках насчитывалась лишь по 250 человек.

7 июня на письмо Меншикова Келину, написанное по приказу Петра и содержащее запрос о состоянии продовольственных запасов в крепости, был получен ответ: «…на будущий месяц провианту не будет и на три дня», поэтому «не только солдатам, но и всем будет нужда». На основании этих сведений Петр счел опасным далее «утруждать» шведов осадой Полтавы и 12 июня собрал совет, на котором было принято решение о немедленной деблокаде крепости. Для этого решили произвести демонстративное нападение на противника с нескольких сторон. Однако эти нападения, предпринятые 14 и 15 июня и причинившие шведам немалое беспокойство, не заставили Карла снять осаду.

Кроме того, на совете 12 июня было принято решение отбить у шведов городок Старые Сенжары, лежавший на Ворскле в 45 верстах ниже Полтавы и занятый шведами еще в апреле 1709 г.

Еще немного ниже Старых Сенжар на Ворскле в городке Новые Сенжары стояли отряды запорожцев Кости Гордиенко. В Старых Сенжарах помимо небольшого шведского гарнизона находились русские пленные, в основном сдавшиеся в крепости Веприн. Среди последних был подполковник Юрлов, который послал гонца к Петру с сообщением, что шведов в городке мало, а при подходе русские войск пленные устроят бунт.