Мифы о штрафбатах
Шрифт:
Но и это — количественные показатели. Да, процент действительно мал, но судить о мощи по одним цифрам нельзя. Каждый боец штрафбата или штрафроты — боец с уникальным опытом (либо — вовсе без опыта, если прибывал из тыла). И опыт свой бойцы штрафных подразделений получали в первом же бою, и если оставались в живых, их приравнивали к целому отделению, а то и к взводу: они умели воевать, сохраняя и свою и чужую жизнь, нанося наибольший урон противнику. Тех, кто выжил, было мало, но они были, и известно, что в ряде армий создавалось что-то вроде «курсов» по «передаче опыта» штрафниками необстрелянным бойцам, коих гнали в окопы едва ли не со школьной скамьи.
Теперь о штатной структуре штрафного подразделения (о ней в критикуемом фильме «Штрафбат» как-то уж очень туманно).
Вот что пишет историк В. Дайнес [23] :
«В публикациях, посвященных штрафным формированиям, содержатся различные данные об организационно-штатной структуре этих подразделений и частей, их технической оснащенности.
Например, И.В. Кузьмичев в статье «Штрафники» пишет, что штатная структура отдельного штрафного батальона включала: командира; управление (заместитель командира, заместитель командира по политической части, интендант, писарь); штаб (начальник штаба, заместитель начальника штаба, помощник начальника штаба, начальник медицинской части, начальник связи, 2 писаря); три роты, в каждой по три взвода. Штрафная рота состояла из командира, управления (заместитель командира, заместитель командира по политической части, писарь, санинструктор, старшина), трех взводов [24] .
23
Дайнес
24
См.: Кузьмичев И.В. Штрафники //Сержант. 2000. № 1 (14). С. 27.
По воспоминаниям участников войны, воевавших в составе штрафных формирований, их структура отличалась от той, которая была утверждена приказами наркомата обороны.
И как же здесь быть? Полное несоответствие писаного закона и реальной ситуации? Еще раз повторим — закон играл роль «догоняющего» фактора, реальность — вот что определяло практику. И это совершенно правильно. Осталось одно — историкам признать этот факт.
Так, А.В. Пыльцын в книге «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина» рассказывает о том, что в конце апреля 1943 года в селе Змиевка недалеко от Орла началось формирование 8-го отдельного штрафного (офицерского) батальона Центрального фронта.
Штатный состав управления батальона и его подразделений, отмечает А.В. Пыльцын, набирался в основном из офицеров, получивших боевой опыт в Сталинградской битве. У командира батальона (штатная категория полковник) было два общих заместителя, начальник штаба и замполит (подполковники), а также помощник по снабжению; у начальника штаба — четыре помощника — майоры. В каждой роте было по 200 и более бойцов. Штатная должность командира роты — майор, взвода — капитан. Одним заместителем Пыльцына был бывший командир стрелкового полка, бывший подполковник С.И. Петров, имевший более чем двухлетний боевой опыт. Другим заместителем стал проштрафившийся начальник тыла дивизии, тоже подполковник, Шульга. На должности командиров отделений были назначены майор-артиллерист Пузырей, капитан-пограничник Омельченко, капитан-танкист Луговой [25] .
25
См.: Пыльцын А.В. Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. СПб., 2003. С. 27.
По данным А. Мороза, в августе 1942 года на Сталинградском (с 28 сентября 1942 года — Донском) фронте началось формирование 1-го и 2-го штрафных батальонов. Однако из-за того, что не удалось укомплектовать 2-й штрафной батальон постоянным составом, он приказом командующего войсками Донского фронта генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского от 30 сентября был расформирован, а его командный и политический состав (33 человека) направлен на формирование 1-го штрафного батальона. Распоряжением Главного организационно-штатного управления Главного упраформа Красной армии от 25 ноября 1942 года была установлена единая нумерация штрафных батальонов. 1-й отдельный штрафной батальон Донского фронта получил номер 8. Постоянный состав батальона включал командира, военного комиссара, начальника штаба, заместителя командира (по строевой части), командиров штаба и политработников, командиров и политруков трех стрелковых рот и роты противотанковых ружей, командиров взводов, несколько интендантов, военврача и военфельдшера, 6 сержантов и красноармейцев (писарь-каптенармус, санинструктор, 4 санитара-носильщика), взвод снабжения и комендантский взвод. На 15 августа в 1 — м отдельном штрафном батальоне числилось 95 человек постоянного состава, из них 29 сверх штата до особого распоряжения [26] .
26
См.: Мороз А. Искупление кровью. Как 8-й отдельный штрафной батальон прошел с боями от Волги до Одера // Красная Звезда. 2006.15 июня.
Генерал-майор Ф.А. Киселев, который был начальником штаба 8-го отдельного штрафного батальона, дает уже иной состав.
«Батальон состоял из постоянного и переменного состава, — пишет он. — К переменному составу относились те, которые прибывали в батальон для отбытия наказания за совершенные проступки (то есть штрафники). К числу постоянного состава относились офицеры штаба, командиры рот, взводов, их заместители по политчасти, старшины подразделений, начальники артиллерийского, вещевого, продовольственного снабжения, финансового довольствия и другие. Батальон состоял из штаба, трех стрелковых рот, роты автоматчиков, пулеметной, минометной и роты противотанковых ружей, взводов комендантского, хозяйственного, связи» [27] .
27
Цит. по: Ветеран. 1984. № 3 (55).
8 августа 1942 года в 57-й армии начали формировать 1-ю отдельную штрафную роту [28] .
«Штатом роты предусматривалось кроме командира и его заместителя иметь должности трех командиров взводов, трех их заместителей по строевой части, заведующего делопроизводством — казначея и фельдшера, военного комиссара, агитатора роты и трех взводных политруков. Кроме того, к роте был прикомандирован уполномоченный Особого отдела НКВД, а с апреля 1943 г. — оперуполномоченный отдела контрразведки СМЕРШ. В ходе войны постоянный офицерский состав роты (15 человек) был сокращен до 8 человек. Постоянный состав младших командиров и рядовых включал: старшину роты, писаря-каптенармуса, санитарного инструктора, трех взводных санитаров, водителя, двух конюхов (ездовых) и двух поваров» [29] .
28
См.: Мороз А. Штрафная рота // Красная Звезда. 2007. 11 апреля.
29
См.: Мороз А. Штрафная рота // Красная Звезда. 2007. 11 апреля.
А вот иной сюжет:
«Александр Пыльцын, командир взвода, затем роты 8-го отдельного штрафбата 1-го Белорусского фронта, с возмущением писал в своих воспоминаниях об авторах современных публикаций, не находящих «различий между фронтовыми офицерскими штрафными батальонами и армейскими штрафными ротами».
Вот как он описывает свою первую боевую операцию: «Задача состояла в следующем: незаметно для противника перейти линию фронта и, избегая боевого соприкосновения с ним, смелым броском выйти ему в тыл». Ни о каких заградотрядах речь в такой операции идти не могла. Держать на мушке людей во вражеском тылу очень затруднительно. По описанию Пыльцына, их очень неплохо кормили: «Выдали нам и наборы сухих продовольственных пайков. Туда входили небольшие консервные баночки с американским непривычно остро пахнущим сыром (все американское и английское по-прежнему называли у нас «вторым фронтом») да соленое, немного пожелтевшее, но не потерявшее от этого своей прелести украинское сало. Все это было выдано нам из расчета 3–5 суток активных боевых действий. Правда, предусматривалось хотя бы раз в сутки горячее питание из наших походных кухонь, к регулярности и полновесности порций которых мы так привыкли за время нахождения в обороне. Тыловые службы хорошо позаботились даже о ремонте и замене износившейся обуви». Как это не похоже на наше традиционное представление о голодном и оборванном «пушечном
мясе».И готовили штрафбатовцев к бою всерьез. Минометчики почти каждый день тренировались в стрельбе с закрытых позиций, расчеты противотанковых ружей палили по подбитому немецкому танку. Мало того, даже из дефицитных трофейных фаустпатронов штрафники могли пострелять во время обучения.
Из массы бывших офицеров выделялись пехотинцы, назначавшиеся заместителями командиров взводов (командирами взвода и выше назначались офицеры из так называемого постоянного состава, то есть не штрафники. Отбывающие же наказание относились к переменному составу). Затем подготовленные и основательно вооруженные штрафбаты выполняли роль ударных, сугубо офицерских частей, решавших особые задачи. Похоже, что при их создании вспомнили о белогвардейских офицерских батальонах Гражданской войны, что не афишировалось по понятным идеологическим причинам. И это на фоне обычных, не штрафных, частей, где свежее пополнение часто кидали в бой, даже не выдавая обмундирования, в гражданской одежде! Многие красноармейцы шли в атаку, успев предварительно выстрелить по одному-два раза. Так кто же на самом деле был «пушечным мясом»? [30]
30
Кустов М. Миф о штрафбатах // Столетие. 2004.8 декабря.
В общем, ответ на заданный в названии главы вопрос однозначен: штрафные подразделения — действительно боевые единицы, способные решать сложнейшие задачи, причем не считаясь с жертвами (да и кто их вообще в Красной армии считал).
Миф не догма
История штрафных подразделений не догма, как сказал бы классик, она имела свое развитие, поскольку молох войны требовал все новых и новых жертв.
Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 года командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления в случаях, когда обычные меры дисциплинарного воздействия за эти проступки оказывались недостаточными. Аналогичные права получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров сержантского и рядового состава. Приказ № 413 привел к резкому снижению количества осужденных в действующей армии, так как командиры стали направлять лиц, совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.
В соответствии с приказом от 26 января 1944 г. «О порядке применения примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР (и соответствующих статей уголовных кодексов других союзных республик) и направлениях осужденных в действующую армию», подписанным заместителем наркома обороны маршалом А.М. Василевским [31] , наркомом внутренних дел Л.П. Берия, наркомом юстиции Н.М. Рычковым и прокурором СССР К.П. Горшениным [32] , в штрафные части направлялись также и осужденные судебными органами лица. Правда, это не распространялось на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, воров-рецидивистов, а также уже имевших судимости за перечисленные преступления и неоднократно дезертировавших из Красной армии.
31
Василевский Александр Михайлович (1895–1977) — военный деятель, Маршал Советского Союза (1943), дважды Герой Советского Союза (1944 и 1945). Из семьи священника. Окончил Алексеевское военное училище (1915), участвовал в Первой мировой войне 1914–1918 гг., штабс-капитан. В Красной армии с 1918 г., во время Гражданской войны командовал ротой, батальоном, полком. После войны начальник дивизионной школы, командир стрелкового полка, помощник начальника отдела Управления боевой подготовки РККА и начальник отдела боевой подготовки Приволжского военного округа. Окончил Академию Генштаба (1937), служил в Генштабе, с мая 1940 г. — заместитель начальника, с августа 1941-го — начальник Оперативного управления, заместитель и первый заместитель начальника Генштаба. С июня 1942 г. — начальник Генштаба и заместитель наркома обороны.
Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по поручению Ставки Верховного главнокомандования координировал действия фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского по окружению и разгрому немецко-фашистских войск в Сталинградской битве 1942–1943 гг.; Воронежского и Степного — в Курской битве 1943 г.; Юго-Западного и Южного — при освобождении Донбасса летом 1943-го; 4-го Украинского фронта и Черноморского флота при освобождении Крыма весной 1944-го; 3-го и 4-го Украинских фронтов в операциях на Правобережной Украине; 3-го Белорусского, 1 — го и 2-го Прибалтийских фронтов в операциях по освобождению Белоруссии, Латвии и Литвы летом 1944 г. В феврале 1945 г. введен в Ставку Верховного главнокомандования и назначен командующим 3-м Белорусским фронтом. Успешно провел операции по овладению Восточной Пруссией и г. Кенигсбергом. В июне 1945-го был назначен главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке и руководил ими в советско-японской войне 1945 г. С 1946-го — начальник Генштаба и первый заместитель министра обороны, с 1949-го министр Вооруженных Сил СССР, в 1950–1953 гг. — военный министр, в 1953–1957 гт. — первый заместитель и заместитель министра обороны. С января 1959 г. — на руководящей работе в Министерстве обороны СССР.
32
Рычков Николай Михайлович (1897–1959) — государственный деятель, военюрист, генерал-лейтенант юстиции (1944). Из семьи рабочего. С 1911 г. работал на Надеждинском заводе (Пермская губерния). В 1917–1918 гг — секретарь исполкома Надеждинского совета. В 1918-м перешел в органы ВЧК, работал в Вятской и Пермской губерниях. В 1920–1921 гг. — заместитель председателя Военного трибунала 5-й армии. С 1922-го — прокурор Военной прокуратуры Сибирского военного округа, в 1927–1931 гг. — помощник прокурора Военной прокуратуры РККА. С 1931-го — член Военной коллегии Верховного суда СССР. С августа 1937 г. прокурор РСФСР Причастен к развертыванию и проведению массовых репрессий, участвовал в разработке секретного постановления СНК и ЦК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (ноябрь 1938 г.), который несколько усилил роль прокуратуры. В январе 1938-го назначен наркомом юстиции СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. постоянно требовал от органов юстиции принятия все более и более строгих мер к оступившимся военнослужащим и гражданскому населению. С 1946 г. — депутат Верховного Совета СССР.
В январе 1948 г. снят с должности и переведен в резерв Министерства Вооруженных сил СССР. В 1948–1950 гг. — заместитель военного прокурора Военной прокуратуры Сухопутных войск. В 1950–1951 гг. — начальник 3-го управления Главной военной прокуратуры. С 1951-го — заместитель главного военного прокурора. В 1955 г. отправлен на пенсию.
Горшенин Константин Петрович (1907–1978) — государственный деятель, юрист, доктор юридических наук (1968), заслуженный юрист РСФСР. Из семьи рабочего. Образование получил в Казанском индустриальном техникуме (1927) и Московском институте советского права (1932). С 1927-го — на комсомольской и советской работе: секретарь месткома, секретарь комитета комсомола, зав. клубом и т. д. В 1935–1937 гг. — заместитель директора Казанского института советского права. С 1937 г. — начальник Управления учебных заведений Наркомата юстиции РСФСР. В 1940–1943 гг. — нарком юстиции РСФСР. С 1943 г. — прокурор СССР. С 1946-го — генеральный прокурор СССР. В 1946–1950 гг. — депутат Верховного Совета СССР. Руководил организацией и проведением многочисленных судебных процессов над военными преступниками (по делу генералов А.А. Власова, П.Н. Краснова и А.Г. Шкуро). Участвовал в подготовке Нюрнбергского и Токийского процессов. С января 1948 г. — министр юстиции СССР. В мае 1956 года переведен на должность директора Всесоюзного института юридических наук, с 1963-го — руководитель сектора Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства.