Мифы о вселенной

Образ когтистого зверька, передвигающегося вверх и вниз по волшебному дереву, хорошо известен русскому фольклору. Это — чудесный кот-баюн, чье прозвище происходит от слова "баять" — "рассказывать" (обратим внимание на совпадение с именем Бояна). Этот кот расхаживает по золотому столбу, "идет вниз — песни поет, подымается вверх — сказки сказывает". Сказки кота-баюна наделены магической силой, ими он насмерть поражает своих врагов [160] . В несколько измененном виде этот персонаж фигурирует и в знакомой каждому с детства поэме А. С. Пушкина "Руслан и Людмила":

160

Афанасьев А. Н. Древо жизни. — М., 1982. — С. 156.

У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том: И днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом.

Великий поэт талантливо использовал сказку, которая, в свою очередь, сохранила для нас один из древних религиозно-мифологических образов. Согласно картине мира древних славян, в самом центре вселенной (а иногда, напротив, на ее окраине — "у лукоморья") возвышается гигантское дерево, чья макушка упирается в небеса, а корни достигают преисподней. Остатки этих представлений сохранились в суевериях, преданиях и легендах. Одно из таких преданий гласит, что по чудесному дереву можно проникнуть в иные миры вселенной, по нему будто бы спускаются и поднимаются боги. В "Вечерах на хуторе близ Диканьки" Н. В. Гоголя читаем: "Есть где-то, в какой-то далекой земле такое дерево, которое шумит вершиною в самом небе, и бог сходит по нем на землю ночью перед светлым праздником".

В русских сказках часто встречается эпизод, когда герой по дереву попадает в небесное царство. Но еще чаще это приписывается покойникам. Этим, например, объясняется фразеологизм "смотреть в дуб" — так в народе говорили о безнадежно больном, который вот-вот должен умереть, ибо, по древним языческим верованиям, мертвые поднимаются по мифическому дубу на небо к своим предкам [161] . По этим же верованиям, душа покойного обращается в какое-либо животное. Отсюда становится понятным, почему Боян путешествует по космическому дереву в облике разных зверей — способность к перевоплощениям издревле признавалась не только за мертвыми и колдунами, но и за певцами-сказителями, чье вещее искусство считалось сверхъестественным даром.

161

Белецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаичных ритуалов. — М., 1978. — С. 153.

Число три в сочетании с образом мирового древа (например, три звериных облика Бояна) не случайно. В одной из народных песен говорится, что у чудесной "сосенушки" есть три "угодьица"; в них живут "яры пчелы", "бел горностай" и "весел сокол" [162] . Деление мирового дерева на три части соответствует троичности мифологической вселенной. Священное дерево славянского язычества — это не только уменьшенная копия мироздания, но и его стержень, опора, без которой мир рухнет. В одной из старинных рукописей приводится следующий диалог: "Вопрос: Скажи мне, что держит землю? Ответ: Вода высока. — Да что держит камень? — Четыре золотые кита. — Да что держит золотых китов? — Река огненная. — Да что держит тот огонь? — ... Дуб железный, еже есть первопосажден от всегоже, корение на силе божьей стоит" [163] .

162

Виноградова Л. Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян. — М., 1982.-С. 103.

163

Цит. по: Щапов А. П. Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия//Сочинения А. П. Щапова.-Спб, 1906. — Т. 1.-С. 105.

Мировое дерево (Ассирия)

К мировому дереву славян весьма близок космический ясень Иггдрасиль из скандинавской мифологии. Считалось, что в его тени пасет своих чудесных коней высшее божество древних скандинавов — Один. Корнями и кроной Иггдрасиль объемлет весь мир, именно на нем держатся небо, облака и звезды. У него три корня, один простерся на небо, второй — в средний мир, третий — в преисподнюю; под каждым из корней бьет чудесный источник. У этого мирового ясеня стоит великолепный храм, из которого выходят норны — богини, ведающие судьбой. Там же собираются на свой совет боги, чтобы вершить дела мира. У основания дерева живет космический змей Нидхёгг, на макушке сидит мудрый орел, а по стволу вверх и вниз бегает вещая белка. Нетрудно заметить очень близкое совпадение с "мысленным древом" из "Слова о полку Игореве". Кое-кто из исследователей усматривает здесь прямое заимствование, но едва ли это так.

Основатель ламаизма Падмасамбхава на лотосе, представляющем собой вариант мирового дерева

Космический ясень — "мелиа" — был известен и древним грекам, а в одной из поэм римлянина Вергилия говорится, что его ветви простерлись по всему воздушному пространству, а корни проросли до мрачного тартара. Большой популярностью мировое дерево пользовалось в мифах древних индийцев. По их представлениям, в центре вселенной растет дерево "ашваттха" (по другим преданиям — священная смоковница "пиппал"). Оно служит опорой космоса и поддерживает его в устойчивом равновесии. Его корни уходят в первозданные воды, из которых некогда был сотворен мир. В то же время само дерево является источником священной влаги — напитка бессмертия, которым утоляют свою жажду великие боги. Дерево охраняют сидящие на его ветвях птицеподобные гении. По мере усложнения образа возникло представление, что кроме земного дерева мира существует небесное вселенское дерево, корни которого в небесах, а верхушка свешивается к земле. Очень интересно, что о таком же опрокинутом мировом дереве говорится и в старинном русском заговоре, где упоминается волшебная береза, растущая "на море-окияне вверх корнями". Тот же образ можно встретить и в мифах некоторых сибирских народов.

Мировое дерево (Древний Египет)

По представлениям древних египтян, ось земли — это гигантское золотое дерево, вершиной упирающееся в небо. На его верхних ветвях растут драгоценные камни и живет небесная богиня Нут. Дождь, орошающий землю и проникающий в виде почвенных вод в подземный мир, происходит оттого, что чудесная птица феникс ударяет своими крыльями по ветвям этого священного дерева, и оно разбрызгивает свою живительную влагу. Поклонение мировому дереву было тесно связано с культом Осириса, бога плодородия и вечного обновления природы. Рядом с его гробницей росло дерево, на котором, как считалось, в виде птицы восседала душа бога. На древнеегипетских изображениях можно видеть, как это мифическое дерево прорастает через всю гробницу Осириса, оплетая его своими корнями и ветвями. Более того, с деревом нередко отождествлялся и сам Осирис. Подобно древним индийцам и другим народам, египтяне верили в то, что почитаемое ими земное дерево есть копия небесного древа, растущего в верхнем мире. Другому древнему народу Ближнего Востока — финикийцам, населявшим побережье Палестины, — вселенная рисовалась в виде гигантского шатра, поддерживаемого стоящим в его центре огромным деревом, подпирающим собой небосвод.

В существовании космического дерева были уверены и древние китайцы. Мифы помещали его далеко на востоке, в Долине света. Именно там из бурлящего моря вздымалась вверх колоссальная шелковица неохватной толщины. На самой ее макушке сидел чудесный петух, своим криком возвещавший наступление дня, отчего вся нечисть, бродившая ночью по земле, в спешке убиралась восвояси. На ветвях шелковицы обитали десять солнц, имевших облик золотых трехлапых воронов. Еще одно мировое дерево помещалось на крайнем западе вселенной, листья его были подобны звездам и освещали мир по ночам. В течение многих веков своего существования мифология постоянно развивалась: одни сюжеты и образы забывались, другие возникали и накладывались на старые. Поэтому кроме двух названных космических деревьев в китайских мифах немало упоминаний и о других, подобных им. Так, говорится об огромном дереве Сюнь высотой в тысячу ли, а также о чудесном хлебном дереве толщиной в пять обхватов, что растет на мировой горе Куньлунь; там бьют чудесные источники и обитают все боги Поднебесной. Сообщается и о деревьях, по которым можно подняться на небо и спуститься в подземный мир, это — дорога богов и шаманов.

Два варианта изображения мирового дерева (средневековый Китай)

Майя в Центральной Америке также помещали в центре мироздания фантастическое Первое дерево мира, изображающееся с бочкообразным стволом, усеянным колючими шипами. Считалось, что именно оно поддерживает вселенную. Кроме него, однако, существовали еще четыре священных дерева, располагающихся по четырем углам мира. Они должны были служить дополнительными опорами. Но все же главным оставалось центральное дерево, ибо в первую очередь вокруг него собирались боги, там, в центре мироздания, они решали самые важные вопросы, касающиеся судеб людей и вселенной. Культ великого мирового дерева пронизывал многие сферы религиозной жизни майя, множество его изображений встречается в их рукописях и на каменных рельефах. О его первостепенном значении говорит хотя бы то, что алтарю, на котором приносились человеческие жертвы, придавалась форма пня этого священного дерева. Считалось, что поскольку оно связывает между собой все миры вселенной, то по нему жертва легко попадает на небо и будет более угодна богам.

Совершенно особую роль мировое дерево играет в архаичных шаманских религиях. Именно там его образ разработан детальнее всего. В якутской мифологии огромное внимание уделялось чудесному дереву Аал Луук Мас, будто бы растущему посреди "Сибиир-земли". В легендах рассказывается, что оно источает живительную влагу "илгэ", придающую отведавшим ее бодрость и новые силы. Когда-то это дерево задумало прорасти в небесную страну верхних духов, чтобы уничтожить их, но в конце концов отказалось от этой кощунственной мысли и, достигнув неба, стало коновязью для небожителей. Решив достать преисподней и погубить нижних духов, оно опять-таки затем передумало, и его корни стали служить вешалкой для существ нижнего мира. Простираясь высоко вверх и глубоко вниз, Аал Луук Мас образует собой неколебимую сердцевину мироздания [164] .

164

См.: Нюргун Боотур Стремительный. Якутский героический эпос олонхо. — Якутск, 1975. — С. 49-50 и др.

По алтайским верованиям, в благодатном месте, где сливаются семьдесят рек, возвышается стоствольный семиколенный вечный тополь с золотыми и серебряными листьями. Под одной лишь ветвью этого фантастического дерева может укрыться целый табун коней. На его вершине сидят две золотые кукушки, предвещающие судьбу, от их пения по всей земле распускаются чудесные цветы. На средних ветвях помещаются два черных беркута с алмазными когтями, чутко сторожащие глубь синего неба. К основанию тополя железными цепями прикованы два страшных пса с налитыми кровью глазами. Там же мирно пасется волшебный скакун, обладать которым может лишь великий герой [165] .

165

Маадай-Кара. Алтайский героический эпос. — М., 1973. — С. 252-254.