Мифы об инстинктах человека

В нейробиологии феномен фазового перехода выражен принципом энцефализации (или кортикализации) функций, который гласит, что наиболее древние участки нервной системы в ходе эволюции передают свои функции участкам более новым. Таким образом, "совершается переход функционального управления из спинного мозга через все уровни центральной нервной системы от низших к высшим её этажам или отделам. При этом переходе функций вверх первоначальные центры сводятся на роль лишь передаточных инстанций" (Рубинштейн, 2009, с. 127).

Если у низших млекопитающих кора мозга (эволюционное наиболее позднее образование) ещё не имеет ведущей роли, и они вполне себе могут продолжать осуществлять необходимое поведение даже после её разрушения, то разрушение коры у высших млекопитающих уже приводит к необратимому нарушению поведения (Лурия, 2006, с. 56). К примеру, если у крысы полностью удалить кору мозга, то она перестаёт различать формы предметов, но продолжает реагировать на свет, но если же проделать подобное с обезьяной, то она станет уже совершенно слепой. После удаления двигательной коры кошка уже через несколько часов сможет снова двигаться, собака только через 24 часа сможет снова стоять, но какие-либо движения становятся невозможны (нервная система кошачьих чуть проще, чем у собачьих), а обезьяна же после аналогичной операции даже стоять сможет лишь с посторонней помощью.

Удаление лобных отделов коры у самки макака-резуса ведёт к нарушению как материнского, так и полового поведения (Myers, 1972), но если же эту самую область удалить у кошки или собаки, то никаких нарушений в проявлении материнского и полового поведения не произойдёт (Крушинский, 2009, с. 110). Являясь представителями эволюционно более простых видов кошки и собаки действительно, как и предлагал думать Маклин, имеют в подкорковых структурах мозга инстинктивные формы поведения, но по эволюционной лестнице выше, у обезьян, в подкорке не содержится уже никакого специфического поведения, а всё оно переходит в кору, которая, кстати, формируется прижизненно, в ходе обучения. Поэтому новая кора – не просто надстройка над древними мозговыми структурами, а она прямо отнимает их функции, но отнимает не так, что содержит их в себе от рождения, а вынуждена вбирать их в себя из внешней среды путём научения. Увеличение объёмов новой коры, таким образом, напрямую связано с исчезновением инстинктов вверх по эволюционной лестнице (Микадзе, с. 59).

Если подытожить, то: в подкорке человека не остаётся никаких инстинктов, поскольку все ключевые формы поведения перемещаются в области мозга, формирующиеся прижизненно в ходе обучения. Да, в стволе мозга содержатся некоторые простейшие рефлексы (например, сосательный, который позволяет младенцу реагировать на прикосновение материнского соска – Brackbill, 1971), но по мере мозгового развития эти врождённые рефлексы младенцев непременно угасают, что, кстати, является обязательным для дальнейшего обучения ребёнка (Семенович, с. 53) (к примеру, если хватательный рефлекс младенца не угаснет, то он и не сможет дальше развивать мелкую моторику пальцев и целенаправленное хватание).

В этом плане важно повторить то, что было уже сказано выше: всякие отсылы к поведению или к биологии видов, эволюционно существенно отстоящих от человека, просто неадекватны. Чем дальше отстоит тот или иной вид от линии человека, тем принципиальнее отличается работа его мозга. Даже у, казалось бы, ближайших к нам шимпанзе мозг функционирует совсем не аналогично человеческому: межполушарный обмен зрительными сигналами у шимпанзе происходит в передних отделах мозга, а у человека – в задних (Black, Myers, 1964). К тому же изменчивость мозга в ходе обучения у человека также выражена сильнее, чем у шимпанзе: у родственников-людей форма, величина и расположение борозд коры отличаются очень сильно, тогда как у родственников-шимпанзе различия в рисунке борозд очень слабы (Gomez-Robles et al., 2015; Дойдж, с. 462).

Картина простого межвидового переноса в работе мозга ещё больше осложняется, если учесть, что в мозге человека существуют очень редкие типы нейронов – так называемые "зеркальные" нейроны и веретенообразные (нейроны фон Экономо): первые обнаружены только у человека, высших обезьян и некоторых видов певчих птиц, а вторые – только у животных, имеющих сложное социальное поведение (высшие обезьяны, слоны и китообразные).

Причём даже на фоне этих животных человек существенно выделяется числом этих нейронов: если у человекообразных обезьян нейронов фон Экономо порядка 7 тысяч, то у новорожденного ребёнка их 28 тысяч, у четырёхлетнего – уже 184 тысячи, а у взрослого – 198 тысяч (Газзанига, 2017). К тому же у человека эти нейроны сильно отличаются морфологически и биохимически.

В связи со всеми описанными нюансами нейробиологи справедливо резюмируют, что "широкие обобщения об организации коры, сделанные при изучении некоторых "модельных" видов, в частности крысы и макака-резуса, выстроены на ненадежных основаниях" (Preuss, 2001, p. 154).

Прижизненное развитие мозга

Часть обывателей полагает, что человек рождается с уже готовым мозгом; другая часть думает, что человек рождается с готовыми подкорковыми структурами, и лишь кора достраивается в ходе первых лет жизни – и это уже ближе к истине. Но в действительности же обе позиции неверны – на момент рождения человек не имеет ни одной мозговой структуры, которую можно было бы считать законченной.

Даже ствол мозга, регулирующий такие основные жизненные функции, как температура тела, сердечный ритм, дыхание и артериальное давление, к моменту рождения хоть и значительно сформирован, но окончательно завершает этот процесс лишь в течение первых 1-3 лет жизни (Перри, Салавиц, с. 92). Процесс миелинизации (электроизоляции нейронных волокон для лучшей проводимости импульса) в стволе мозга завершается только к подростковому возрасту и даже позднее (Картер, с. 23; Костанди, с. 137). Мозжечок, который часто относят к структурам ствола, полностью развивается к 15 годам (Безруких и др., с. 222).

Теперь о собственно подкорковых структурах мозга (подкоркой принято называть область мозга между корой и стволом): хоть наиболее активный рост этих структур и происходит в первые 3 года жизни, но в итоге он длится куда дольше, просто уже менее активно. Развитие такого важного отдела, как гипоталамус, заканчивается только в период полового созревания (Безруких и др., с. 223), оформление некоторых нейронов наиболее активно в период от 3 до 6 лет, а в некоторых областях мозга оно завершается и вовсе к 14 годам (там же, с. 229).

Поначалу развитие левого полушария происходит чуть медленнее правого (Костанди, с. 41), и если основные отделы правого полушария сформированы уже к 5 годам, то левое нагоняет его только к 8-12 (Семенович, с. 134). Позднее и медленнее всех формируются лобные отделы полушарий (отвечающие за планирование и контроль поведения) – в основном они уже готовы к 15 годам, но в нюансах же продолжают развиваться всю оставшуюся жизнь (Семенович, с. 180; Костанди, с. 137).

Таким образом, при рождении мозг человека весит лишь 1/4 от его взрослого состояния (Худ, 2015, с. 42).

Но вот теперь главное: хотя развитие стволовых и подкорковых структур и происходит быстрее и раньше, чем развитие коры, но окончание же их развития всё равно проходит под её существенным влиянием. То, какими в итоге будут подкорковые структуры, определяется нисходящими сигналами из коры (Безруких и др., с. 223, 231). А кора, в свою очередь, модифицируется под влияниями сигналов из внешней среды, то есть благодаря обучению и усвоению культурного опыта. Иными словами, завершение развития даже подкорковых структур происходит под влиянием воздействующей на человека среды и культуры, и в последние десятилетия культурные влияния на мозг подробно описываются в литературе (Дойдж, 2010, с. 452).