Мифы, предания, сказки хантов и манси

— Возьми моих оленей! Ты победил меня. Это твоя добыча. Поезжай к родителям!

И убил сам себя.

А мальчик сел на нарту и вскоре догнал по следу родителей. Все.

113. Владеющий железным крючком

Рассказал в 1970 г. на рыбалке Куэт житель сел. Майныпильгино Беринговского р-на керек М. И. Етынкеу (67 лет, малограмотный, слабо владеющий русским языком); зап. и пер. В. В. Леонтьев (совместно с керечкой Е. Хатканой, жительницей сел. Майныпнльгино Беринговского р-на, 70 лет). Публикуется впервые.

Сюжет о лопнувшем от воды кэле (керек. кала) по-разному интерпретируется в фольклоре народностей Чукотки и Камчатки (ср. здесь: ительменский текст № 179} эскимосскую сказку «Пять девушек и Майырахпак», — Эск. ск. и лег., стр. 53, чукотский текст № 164 — Богораз, 1900, и др.).

Заснула бабушка, а перед тем как заснуть, привязала к пологу людоеда. По-нашему, по-керекски, людоеда кала зовут. Он всегда привязан. С бабушкой вместе две сестры живут. Говорит вдруг кала младшей сестре:

— Сестра, а сестра, бабушка спит, отвяжи-ка меня.

Отвечает младшая сестра:

— Нет, не отвяжу. Бабушка сказала, хватит тебе бродить где попало. Ты ведь плохой, глупый, поэтому сиди на привязи.

Тогда кала к другой сестре обратился:

— Сестренка, отвяжи!

Младшая сестра умнее старшей, говорит ей:

— Не надо отвязывать.

А кала опять просит старшую сестру:

— Отвяжи меня! Отпусти!

Послушалась старшая сестра, отвязала кала. Не успела отвязать, схватил кала железный крючок и пошел к землянкам-валькарам, где кереки жили. Пришел туда, открыл дымовое отверстие, а там, в валькаре, одни женщины — мужчины все на промысел ушли.

Кричит кала в дымовое отверстие:

— Эй, вы спите?!

Две старухи отвечают оттуда:

— Нет, не спим.

— Что же это, однако, шумит, словно маленькие дети кричат?

— Не дети это, — отвечает одна старуха, — наверно, груди мои перед плохой погодой болят.

— Так вот, буду сейчас крючком ловить! — кричит кала.

— Что же ты поймать хочешь?

— Молодых уток175.

— Нет сейчас молодых уток, они летом на скалах сидят. Какие здесь утки, здесь мы, люди, живем.

— Но не напрасно же я пришел?!

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — отвечают из валькара. — Только зачем насильничать? Лови крючком!

— Ну, смотрите, начинаю!

— Что ж, начинай! Кого же поймать-то хочешь?

Опустил кала крючок в землянку, водит им и напевает:

— На сегодня, на сегодня еда будет! На сегодня, на сегодня еда будет! И на завтра, и на завтра еда будет! И на завтра, и на завтра еда будет! Кого, кого поймаю? Кого зацеплю? Ну, где же вы, молодые утки?

— Нет сейчас молодых уток, говорят тебе.

— Тогда я войду к вам.

— Нет, не входи. Лови оттуда, а мы поищем тебе молодых уток.

Между тем одна женщина в стене дыру прокапывает, чтобы уйти через нее.

— Ну, смотрите, опять начинаю ловить крючком! — кричит кала.

— Начинай!

— Кого, кого поймаю? На сегодня и на завтра еда будет! — поет кала.

Вдруг подцепил что-то, а это, оказывается, керкер. Вытащил наружу и тут же не глядя разорвал. А на улице ветер был, вся трава и полетела ему в глаза. Керкер-то женщины сухой травой набили и подсунули ему под крючок.

— О-о! — завопил кала. — Всего меня мусором осыпало! Что же такое? Чем наполнено? Утка? Нет, не утка! Это не то что-то!

Бросил кала чучело через отверстие в землянку:

— Берите ваше, не нужно мне. Не утка это.

Пока кала возился с чучелом, женщины выползли через дыру в стене и убежали.

— Ну, погодите, я к вам иду!

Зашел кала в землянку, а там никого, только собачонка на привязи сидит. Сказал ей:

— Где же люди?

Ничего не ответила собака, узнала, что не человек это, а кала, и царапнула его по глазам.

— О-о, о-о! — закричал кала. — Глаза запылила. Что это ты рвешь?

Не понял он, что глаза-то ему собака поцарапала.

Разозлился кала, стал по землянке бегать. Подушки вытаскивает, рвет их. Долго по землянке рыскал.

А женщины тем временем прибежали к Тинной бабушке, Морской старушке176, и говорят ей:

— Ох, кала гонится за нами, поймать хочет! Помогла бы ты нам убежать от него!

— О-о, как он вас испугал, как испугал! Ну-ка, посмотрим.

Протянула Морская старуха ноги на ту сторону моря. Говорит:

— Вот так прямо но этим ногам детей перенесите и сами бегите.

Перебрались женщины на ту сторону моря.

Успокоился кала, пришел в себя. Он, Владеющий железным крючком, стал думать. «О-о, вот они отсюда вышли, — догадался, увидев дыру в стене. — Это они, женщины, тогда и кричали».

Бросился кала по следу. Прибежал к Морской старухе. А старуха свои керкеры из тины, на мусор похожие, в море стирает.

Спрашивает кала:

— Что это ты, старуха, стираешь? Зачем?

— Да вот, одежду свою стираю.

— О-о, разве это одежда? Обманываешь ты меня. Наши бабушки только в железной одежде ходили, — взял с берега тинную одежду и бросил в море. — Это не одежда, нет.

— Как же не одежда? Моя жизнь такая, в море живу — такую одежду и ношу.

— Не видала ты женщин? Следы сюда ведут. Куда они делись?

Ответила Морская старуха Владеющему железным крючком:

— Выпили они море и на ту сторону перешли.

— А я как же? Не смогу я море выпить!

— Сможешь. Они ведь выпили.

— А ну-ка, и я попробую!

Стал кала пить море, а море нисколько не убывает. Пил-пил, тяжело стало, лопнул. Не стало кала, как пузырь лопнул. Морская старуха мертвого кала в море бросила и сказала:

— Пусть его железное тело в разные полезные вещи превратится — он ведь кала, Владеющий железным крючком. Пусть голова чайником станет, ноги и руки — ружьями, мозг пусть в бусы превратится. Пусть от его тела польза людям будет.

Так и случилось.

Еще в сказке два друга были: один Итчым177 и другой Итчым. Другой Итчым тезка, значит, первому. Пошел Итчым к другому Итчыму и говорит: