Мифы, предания, сказки хантов и манси

— Почки.

— А это, братец, что?

— Легкие.

— А вот это?

— Печень.

— А это что, на кочевую юрту похожее?

— Ой-ой! Не трогай! Это сердце!

— Ладно.

Немного погодя Куйкынняку опять спрашивает:

— Эй! Братец, где мы идем?

— К самому жилью подходим.

И снова Куйкынняку спрашивает:

— Куда пришли?

— Вот уже на крышу землянки, ко входной двери взбираемся.

Тут вцепился Куйкынняку в волчье сердце когтями. Что же — сдох волк.

Закричал Куйкынняку:

— Мити! Скорее выходи! Распотроши волка!

Взяла Мити нож, вышла. Распотрошила волка. Тогда Куйкынняку вышел оттуда, сказал:

— Живо, Мити, втащите волка в жилье.

Втащили, голову отрубили.

А Таятхыт — младший брат волка — дома брата ждет.

Сказал:

— Эй, куда старший брат ушел? Надо пойти поискать его.

Пошел на поиски. Увидел следы.

— Вон куда! К Куйкынняку, оказывается, пошел!

Пришел Таятхыт к Куйкынняку.

— Здравствуй, братец! Пришел? Ну, войди!

Вошел Таятхыт.

— Ну-ка, Мити, угости зятя головой тюленя-крылатки.

Поставила Мити голову в круглой миске.

— На, зять, ешь!

А тот узнал беззубую пасть старшего брата и сказал:

— Не хочу. Уберите. Я сам этаких зверей постоянно убиваю.

— Эй, Мити, другое угощение подай, лахтачью голову!

Мити подала голову в длинной миске.

— На, зять, ешь!

Видит Таятхыт — это опять голова старшего брата. Перешагнул через миску, вышел.

— Пойду народ звать. Всех соберу!

Отправился Таятхыт. Разных зверей созвал: медведей, диких оленей, горных баранов, лосей. И лис тоже тут.

— Ну же, пошли к Куйкынняку.

Пришли.

— Эй! Двоюродный брат, это мы пришли!

— Сейчас. Погодите! Вот приглашу, тогда входите. Ягодным запасом моим угощу.

Таятхыт говорит:

— Ну, медведь, как нам быть?

— Это по мне. Поедим ягод. Пошли!

Вошли звери. А Куйкынняку как раз успел рыбьи жабры и хвосты в золу очага закопать. Закопал и сказал:

— Вот как вас наружу потянут, начинайте дымить!

Потом домочадцам сказал:

— Ну-ка, несите угощение!

Все вышли. Один Куйкынняку в жилье остался. Сторожит пришедший народ.

А домочадцы уже начали летнюю дверь камнями заваливать. Стучат камни. Медведь и спрашивает:

— Что это стучит?

— Мешок с орехами.

— Орехов поедим!

Еще камень стукнул.

— А это что?

— Мешок с голубикой.

Медведь даже заплясал от радости.

— Эх, поедим ягод!

Потом снаружи кричат:

— Входное бревно от свайного балагана сломалось. И мешок с орехами порвался. Одеяло дай! И входное бревно принеси, возьми у входа в землянку.

Вышел Куйкынняку наружу. Сняли входное бревно. Верхнюю входную дыру одеялом накрыли. Закричал Куйкынняку:

— Эй, рыбьи жабры, рыбьи хвосты, начинайте дымить!

Задымили. Все звери в землянке задохнулись, только двое едва выбрались — лис да Таятхыт. Лис тотчас в тундру убежал.

Опять пошел Таятхыт зверей звать. На этот раз к морю пошел. Созвал всех морских зверей: китов, моржей, нерп, лахтаков, рыб.

— Ну, идем к Куйкынняку!

А море от множества зверей как суша стало.

— Эй! Мы пришли!

Увидела их Мити, сказала:

— Худо, Куйкынняку! Море от суши не отличишь!

— Живо, Мити, краску из ольховой коры подай!

Дала ему. Вылил в море краску из ольховой коры. Все морские звери погибли. Один Таятхыт остался.

Опять отправился Таятхыт зверей на помощь звать. В тундру пришел. Всех червей созвал, черных червяков, гусениц, личинок, дождевых червей. Поползли.

Проснулась утром семья Куйкынняку — вся земля червями покрыта.

— Живо, Мити, лыжи, подбитые оленьей шкурой, подай!

Дала ему. Надел лыжи. Прокатился несколько раз на лыжах — всех червей подавил.

Опять волк один остался. Крикнул ему Куйкынняку:

— Не смей таскаться ко мне! Убью и тебя!

Что ж, пошел волк домой. Вернулся домой. Волчью шкуру снаружи повесил. Всю зиму шкура висела. Потом снял ее, понес к Куйкынняку. Пришел.

— Здравствуй, брат! Где мне мою волчью шкуру потрясти? Всю ее снегом запорошило.

— Прямо над входной дырой и тряси.

Начал отрясать снег. «Ну, — подумал, — довольно. Наверное, всех засыпал».

Заглянул внутрь, а там ничего, все живы. Только на полу горка снега лежит.

— Эх, неудача!

Пошел волк домой.

А Куйкынняку свою воронью одежду вынес, снаружи повесил. Одну ночь провисела. Снял на другой день, в волчий поселок понес. Пришел.

— Привет, брат! Где мне мою воронью кухлянишку отрясти?

— Да тут вот и отрясай над входной дырой.

Что ж, тряхнул один раз — вся землянка снегом наполнилась. Все волки и погибли.

А Куйкынняку домой вернулся.

127. Куйкынняку и лиса

Рассказала в 1928 г. жительница сел. Кичига Н. Безуглова, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 100 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

Однажды лиса Чачучанавут сказала:

— Эх, детки, что есть будете? Схожу-ка я к морю, поищу добычи!

Пришла к морю и запела:

— Детки мои, детки мои еще не ели!

Увидела рыбку, взяла, сунула в плетенку.

А Куйкынняку слышит — поет кто-то. Пошел на голос, пришел, спросил:

— Ты что нашла?

Чачучанавут ответила:

— Рыбку нашла. Надо же деток накормить.

Сказал Куйкынняку:

— А ну-ка, дай посмотреть твою находку!

— Да вон там, в плетенке лежит.

Куйкынняку не долго думая рыбешку вытащил и закопал в песок, а в плетенку кусок дерева засунул.