Мифы воды. От кракена и «Летучего голландца» до реки Стикс и Атлантиды
Шрифт:
Весной индейцы племени начей (Северная Америка) обычно делают складчину, чтобы купить у колдунов благоприятную погоду для своих посевов. Если была нужда в дожде, колдуны постились и танцевали, держа во рту наполненные водой трубки. В трубках были пробиты отверстия, как в лейках. Через эти отверстия вызыватель дождя выдувал воду в направлении той части неба, где собирались грозовые облака61.
Еще один описанный Фрэзером ритуал вызова дождя (практикуемый в индийском Манипуре) заключается в том, что глава деревни кладет горящую головню на могилу человека, который умер от ожогов, молится и гасит ее водой. Считается, что мертвец усиливает эффект молитвы и гашения как такового, поскольку сам желает дождя, ведь тот избавит его от жгучей боли. С болью связаны и церемонии, в которых
В Европе существовали свои ритуалы и обычаи, связанные с призывом дождя. На Балканах (в ряде областей Сербии, Болгарии, Македонии, Хорватии, Греции, Албании) есть обряд, который называется, в зависимости от конкретного региона, Додола или Пеперуда, а в соседствующей с Балканами Румынии — Папаруда; в целом вариаций названия очень много. Главная роль в этом действе отводится мальчику или девочке, нередко сироте, в наряде из зелени (веток, кукурузы, виноградной лозы, бузины, вьюнков и так далее). Участники церемонии обходят дома и поют особые ритуальные песни, Додола танцует, а жители окатывают его / ее водой, при этом важно, чтобы во время танца брызги разлетелись во все стороны (вновь принцип подобия — брызги имитируют желанный дождь). Исполняется обряд во время засухи. По своей сути он явно языческий, но нет ясности относительно происхождения и путей заимствования. Кроме того, существует очень много теорий относительно происхождения названия: например, peperuda — по-болгарски «бабочка», а у бабочек, согласно некоторым фольклорным представлениям, имеется сверхъестественная связь с дождем. Конечно, это мало что проясняет в загадочном обряде.
Другой балканский обряд, связанный с дождем, также называется в различных странах и регионах по-разному: Герман (Болгария), Калоян (Румыния) и так далее. В зависимости от обстоятельств и местных традиций обряд могли совершить в один день с Додолой или как-то иначе связать друг с другом два ритуала.
По сути, Герман — это символические похороны куклы, вылепленной из глины или земли; она имеет человеческий облик, но детали зависят от местности и традиций. Например, «покойник» может быть обнаженным или одетым в наряд из тряпиц, яичной скорлупы или листьев, его руки могут быть сложены на груди или воздеты к небу. Если говорить конкретно о румынском Калояне, то в случае засухи хоронят «Отца Солнца», риска наводнений — «Мать Дождя»; могут также похоронить сразу и его, и ее, прося о том, чтобы дожди не оказались чрезмерными.
Церемония строится по тем же правилам, что и настоящие похороны: кукле положены специальный гроб или носилки по размеру, цветы, свечи и прочее (но надо заметить, что в роли священника выступает ряженый). «Покойника» оплакивают всерьез, не жалея сил (и это вновь принцип подобия в действии: что такое слезы, как не дождь?), и провожают в последний путь, при этом прохожие снимают шапки и крестятся. Куклу закапывают в тайном месте, нередко на перекрестке, а после устраивают погребальную трапезу. Иногда ее могут не закопать, а выбросить в озеро или же выкопать, а потом бросить в воду. У этого обряда не меньше региональных вариаций, чем у Додолы, и он также имеет неясные языческие корни, по поводу которых в научной литературе немало споров. Бросается в глаза сходство обряда с жертвоприношением, но есть и версия, согласно которой Герман — ритуал инициации; его также связывают с древнеримскими или фракийскими аграрными празднествами.
Считается, что в XX веке перечисленные обряды перестали практиковать.
Глава 8. НА ЧЕТЫРЕ ПАЛЬЦА ОТ СМЕРТИ62
ВОЛНЫ И ВОДОВОРОТЫ
Валы вставали все мощней и выше,
И наконец девятый вал, последний,
В себя вобравший половину моря
И полный голосами, встал до неба
И на берег низвергся с диким ревом,
Кроваво-красным пламенем объят.
И в глубине его, в огне, родился
Младенец беззащитный, и к ногам
Он Мерлина волною был подброшен.
А. Теннисон. «Приход Артура»63
Возможно, самая известная в сверхъестественном смысле волна — это девятый вал, чья популярность связана в основном с картиной Ивана Айвазовского. Поверье,
согласно которому каждая девятая волна во время шторма сильнее предыдущих, распространено и в наше время: не только среди моряков, но и среди серферов. Образ давно превратился в метафору, выражающую приближение непреодолимой силы, одновременно роковой и грандиозной; он часто встречается в литературе и изобразительном искусстве. Про роковой вал знали разные народы, но некоторые опасались не девятого, а третьего или десятого.Связанные с девятой волной суеверия не всегда подразумевают чью-то гибель: Флетчер Бассет, например, упоминает о том, что в Шотландии больную корову лечили омовением в девяти волнах прибоя, а также о том, как Маргарет Ричард, ведьма, осужденная в XVIII веке, зачерпывала три ложки воды из десятой волны прибоя, чтобы потом воспользоваться ею для своих колдовских целей.
С объективной точки зрения волны — штормовые или прибрежные — действительно отличаются друг от друга по высоте и другим параметрам, что объясняется физическими, а не мистическими причинами. Однако в чередовании слабых волн и мощных валов нет простых закономерностей, основанных на конкретных числах вроде тройки, девятки или десятки. Возможно, с помощью этих чисел моряки пытались рационализировать и просчитать опасность, которую представляло собой море во время шторма.
Еще один интересный пример девяти волн находим в легендарной летописи Ирландии, относящейся к периоду, когда гойделы и туаты соперничали за владение островом. В определенный момент сыновья богини Дану (туаты) попросили сыновей Миля (гойделов) на три дня покинуть территорию и отойти от берегов на девятую волну. Те согласились, а когда пришло время возвращаться, столкнулись с чародейской бурей, которая попыталась (в значительной степени безуспешно) помешать их высадке на берег.
Еще одна любопытная разновидность волны, по поводу которой существуют особые поверья, — приливный бор, возникающий из-за того, что в устье образуется волновой фронт и вода с большой скоростью движется вверх по течению, фактически вытесняется из моря в русло реки. Образование бора связано с целым рядом условий, включающих перепад высот и форму устья. Это опасное природное явление: к примеру, бор на китайской реке Фучуньцзян способен развивать скорость до 40 км/ч и подниматься до рекордных девяти метров. Флетчер Бассет упоминает ряд легенд и преданий, связанных с борами и основанных на общей идее: волну вызывает некое сверхъестественное существо, будь то демон, дракон, феникс, призрак ведьмы или нечто, не поддающееся определению, копошащееся на дне. Река, текущая вспять, выглядит зловеще, и без труда можно понять тех, кто подыскивал для такого феномена сверхъестественную подоплеку. Интересно, что в некоторых местностях Британии — например, в окрестностях рек Хумбер, Северн и Трент — диалектные обозначения бора (eagre, hygra) смутно напоминают имя древнего скандинавского владыки моря, ётуна Эгира. Впрочем, это, скорее, пример народной этимологии; а вот английское слово bore совершенно точно уходит корнями в древнескандинавское bara, то есть «волна, прилив».
И конечно, существует совокупность суеверий, легенд и преданий про волны как таковые: по их виду предсказывали будущее (точнее, предстоящий шторм, в прямом или переносном смысле), их считали то быками (в случае бурунов), то барашками Нептуна или другого морского бога / богини, в их звуках слышали голоса призраков. Кое-что из этих поверий мы считаем просто художественным образом, метафорой, но корни у таких метафор весьма глубокие. Очевидно, что даже спокойное море остается грозной стихией — и мифическое мышление подыскало способ, позволяющий никогда об этом не забывать.
Что касается мифов, связанных с водоворотами, то некогда на Дунае существовали два опаснейших места, именуемых Штрудель и Вирбель64. Вот что мы читаем о них в романе Жюля Верна «Дунайский лоцман» (1908):
В этом месте долина превращается в узкий коридор, зажатый дикими крутизнами, между которыми кипят стремительные воды. В старину многочисленные подводные камни делали проход еще более опасным, и нередко суда терпели там большой ущерб. Теперь опасность значительно уменьшилась. Сильнее всего мешавшие движению скалы, тянувшиеся от одного берега до другого, взорваны. Пороги утратили былую ярость, водовороты перестали так сильно кружить суда, и катастрофы сделались значительно реже. Все же и большие шаланды, и маленькие лодки должны принимать серьезные предосторожности65.