Мифы. Великолепный МИФ
Шрифт:
Похоже, это развеяло его сомнения.
– То, как ты одеваешься, полный отстой, – проворчал он. – Нам повезло, что эти два беса оставили большую часть своего гардероба, когда мы дали им под зад вместе с Иштваном.
– Хиггенс и Брокхерст?
– Да, они, – злобно ухмыльнулся Ааз, вспомнив эту сладкую парочку. – Но скажу кое-что в пользу бесов: может, они и уступают деволам как торговцы, но они непревзойденные щеголи.
– Что-то я сомневаюсь, что весь этот груз, который ты взял с собой, – одежда, – скептически заметил я.
– Нет, конечно, – проворчал мой наставник. – Это приспособления для спецэффектов.
–
– Память отшибло, малыш? – нахмурился Ааз. – Я рассказал тебе все, когда мы впервые встретились. Сколь проста ни была бы магия, она не должна выглядеть легкой. Тебе понадобится антураж, всевозможные прибамбасы… как это было у Гаркина.
Хижина Гаркина, где я впервые познакомился с магией, была полна свечей, пузырьков со странными порошками, пыльных книг… да, это было настоящее логово мага! Конечно, с тех пор я обнаружил, что большая часть этого барахла совершенно не нужна для реальной магии.
Я начал понимать, что имел в виду Ааз, говоря, что мне придется научиться устраивать шоу.
– У нас есть немало штуковин, которые можно включить в твою презентацию, – продолжил Ааз. – Иштван оставил после себя кучу разного барахла. Кстати, когда разгрузимся, ты можешь найти несколько знакомых вещей. Я думаю, бесы прикарманили часть магических штуковин Гаркина и притащили их с собой в гостиницу.
– Правда? – спросил я с искренним интересом. – Они украли жаровню Гаркина?
– Жаровню? – Мой наставник нахмурился.
– Ну, помнишь? – подсказал я. – Ты еще пил из нее вино, когда только прибыл сюда.
– Верно! Да, кажется, я видел ее там. Почему ты спросил?
– Да так, без особой причины, – невинно ответил я. – Просто это всегда была моя любимая вещь, вот и все.
Наблюдая за Гаркином еще в первые дни моего обучения, я понял, что у этой жаровни есть секреты, которые мне очень хотелось бы узнать. И по возможности мне хотелось бы сохранить это в качестве сюрприза для Ааза.
– Нам придется что-то сделать и с твоей внешностью, – задумчиво продолжил Ааз.
– Что?!
– Ты слишком молод! – ответил Ааз, предвосхищая мой вопрос. – Никто не станет нанимать сопливого юнца. Им нужен волшебник с опытом. Если мы…
Он внезапно умолк, вытянул шею и осмотрелся по сторонам.
– Малыш, – осторожно сказал он, глядя в небо. – Твой дракон снова исчез.
Я быстро окинул взглядом местность. Он был прав.
– Глип! – позвал я. – Иди сюда, дружок!
Из зарослей кустарника позади нас появилась голова дракона. Из пасти у него свисали ножки чего-то склизкого, но прежде чем я успел опознать, чего именно, мой питомец сглотнул, и это нечто тут же исчезло в его утробе.
– Глип! – гордо объявил он, облизывая губы длинным раздвоенным языком.
– Глупый дракон, – мрачно пробормотал Ааз.
– Зато его кормежка нам обходится дешево, – возразил я, играя на струне скаредности Ааза.
Пока мы ждали, когда дракон догонит нас, я задумался о том, что на сей раз я не испытывал никаких угрызений совести по поводу моего участия в очередной авантюре Ааза. Если ничего не подозревающий Родрик Пятый клюнет на наш фарс и наймет нас, я не сомневался, что король получит больше, нежели он рассчитывал.
Глава 4
Если основательно подготовиться и принять все необходимые меры предосторожности, любому организованному мероприятию
гарантирован успех.Свеча зажглась от малейшего движения моего сознания. Обрадованный, я задул ее и попробовал еще раз. Боковой взгляд, мимолетная концентрация воли, и тлеющий фитиль снова вспыхнул огнем. Я погасил его и сел, улыбаясь знакомой свече.
19
Этельред Неготовый (Неразумный, Нерешительный) – король Англии с 978-го по 1016 год, до норманского завоевания, когда был изгнан; с начала правления оказался не готов дать отпор викингам из Дании и платил им danegeld (датское золото). (Прим. ред.)
Это было первое веское доказательство того, насколько развились мои магические способности за последний год. Я знал эту свечу еще с тех пор, как был учеником Гаркина. В те дни она была моим заклятым врагом. Даже сосредоточив на ней всю свою энергию, тогда я был бессилен зажечь ее. Но сейчас…
Я еще раз взглянул на фитиль, и он снова вознаградил меня вспышкой огня. Я погасил его и повторил упражнение. Моя уверенность росла с каждой минутой. Подумать только, с какой легкостью я теперь могу сделать то, что когда-то считал невозможным!
– Довольно баловаться со свечой!
От возгласа Ааза я вздрогнул, чуть не опрокинул свечу и не поджег одеяло.
– Извини, Ааз, – сказал я, поспешно загасив ее. – Просто я…
– Ты здесь затем, чтобы пройти собеседование на должность придворного мага, – перебил он меня. – А не на роль рождественской елки!
Я хотел было спросить, что такое рождественская елка, но передумал. Ааз казался необычайно взвинченным и нервным, и я был почти уверен: как бы я ни сформулировал свой вопрос, ответ будет одновременно саркастичным и непродуктивным.
– Дурацкая свечка, все мигает и гаснет, – проворчал Ааз себе под нос. – Вдруг она привлечет внимание всех стражников в замке?
– Мне казалось, что мы пытаемся привлечь их внимание, – заметил я, но Ааз проигнорировал мои слова. Его взгляд был устремлен сквозь утренний свет к замку. Кстати, ему не нужно было вглядываться далеко, поскольку мы разбили лагерь прямо посреди дороги, недалеко от главных ворот замка.
Как я уже сказал, у меня сложилось впечатление, что наша позиция была выбрана специально для того, чтобы привлечь к нам внимание. Мы прокрались на это место глубокой ночью, неуклюже пробираясь мимо спящих зданий, скучившихся вокруг главных ворот. Чтобы не зажигать свет, распаковка вещей была сведена к минимуму, но даже в темноте я разглядел свечу Гаркина.
Все это было связано с тем, что Ааз называл «драматичным появлением». Насколько я мог судить, это означало, что мы не можем сделать ничего простым способом.
Наш внешний вид также был тщательно продуман, и нужный эффект достигнут с помощью брошенного бесами гардероба и моих чар маскировки.
На Аазе была моя теперь уже традиционная личина «сомнительного персонажа». Глип мирно стоял рядом с Лютиком, замаскированный под единорога, так что теперь они составляли пару. Однако нашей главной заботой была моя внешность.