Мигрант

Я с сомнением посмотрел на узкую крашенинную скамейку и досадливо поморщился. Спать на ней было тем ещё удовольствием. Естественно, я ухитрился задремать, когда меня только привели сюда. Но о полноценном отдыхе не могло быть и речи.

– А можно с тобой?
– Не особо надеясь на положительный ответ, спросил я.

– Со мной?
– Стушевался младший лейтенант.

– Ну да.
– Как ни в чём не бывало, пожал плечами я.
– Неохота на узкой лавке ютиться.

– А пошли.
– Неожиданно согласился Игорь. И тут же предупредил.
– Только не лезь никуда. По закону нас вообще там быть не должно.

– Как так?
– Удивился я.

Весть о том, что представители правопорядка что-то делают вопреки инструкции, не вызвала бы удивления, если бы не одно "но". А именно то, что мне, по сути, постороннему человеку вот так просто, можно сказать, в лоб, открыто сообщили об этом.

– За мостом район новостроек.
– Охотно пояснил полицейский.
– А там, где строительство, там всегда большое скопление людей. В основном южане. Старые кварталы расселили, дома идут под снос. И опорные пункты ликвидированы за ненадобностью. Людей же там, вроде как нет.

– А на самом деле?
– Живо поинтересовался я.

– А по факту, в опустевших и покинутых хозяевами домах живут гастарбайтеры.
– Стушевался Игорь.
– Набивают их, как сельдей в бочку. По восемь человек в комнату. А с зарплаты вычитают, как за хорошую гостиницу. Вот и получается, что от их округа до этих проблемных кварталов, минут пятнадцать на машине. А нам только Москву-реку пересечь.

– Ты ж говорил, что у вас район спокойный.
– Удивился я.
– А тут такая орда.

– Да не ходят они к нам.
– Досадливо отмахнулся лейтенант.
– На мосту кругом видеокамеры. А на этих объектах сплошь нелегалы. Понимают черти, что к чему. И лишний раз свои морды светить не хотят.

– Ясно.
– На самом деле так ничего и не поняв, заверил я.
– А вообще, что случилось?

– А хрен его знает.
– Не стал скрывать правды Игорь.
– Опять, наверное, урюки с хохлами подрались.

Кто такие урюки и хохлы я не знал. Но догадаться было не трудно. Конечно же условно-разумные разных национальностей. Какая-то мразь наверху, умело разжигая ненависть между народами, стригла с этого довольно-таки неплохие купоны.

Мы сели в "Ниву-Шевроле" и младший лейтенант дал по газам.

Мост, представлявший собой двухъярусное сооружение, где снизу шла автомобильная дорога, а верхняя, застеклённая часть, была пешеходной, мы и вправду пролетели за пару минут.

Полицейский включил сирену с мигалками и мы въехали в условно-пустующие кварталы. Ну что сказать? Картина, простиравшаяся вокруг, напоминала декорации к фильму про зомби-апокалипсис.

Кучи строительного и бытового мусора. Разбитые окна, заделанные где фанерой, а где и кусками ржавой жести. Кое-какие дома уже начали сносить и от них остались лишь остовы. И это чудовищное полотно навевало мысли о недавно случившейся ядерной бомбардировке.

Свет, кое-где горевший в окнах, с нашим появлением начал гаснуть. Люди, жившие в этих трущобах, боялись представителей власти и, ни в коем случае, не хотели огрести проблем.

– Ага, сейчас глянем.
– Младший лейтенант развернул потёртую на сгибах разноцветную бумажную простыню.

По моему глубокому разумению, место ей было на помойке. Ну, или в лавке какого-нибудь антиквара. Но не как не в современной, оснащённой бортовым компьютером и мобильной связью полицейской машине.

– Что смотришь?
– Хитро скосил глаза Игорь.
– На Гугл-картах этого района нет. Его ж, вроде как снесли. Так что, приходится вот так. Дедовскими методами.

– Можно взглянуть?
– Заинтересованно попросил я.

Я твёрдо уверен в том, что нельзя забивать мозги всякой ерундой. Но вот конкретно эти знания, особенно в свете открывшихся обстоятельств, могли когда-нибудь очень пригодиться.

– Да пожалуйста.
– Не стал жадничать он.

Игорь повернул карту так, чтобы мне было удобно рассматривать, и я на несколько секунд задержал на ней взгляд, навсегда запечатлев в памяти.

Ещё с полминуты мы колесили по этому заброшенному району и вскоре послышались крики.

– Чурки совсем оборзели!
– Орал плечистый горлопан, яростно потрясая кулаками.
– Братья! Бей черножопых.

Толпа, окружавшая его угрюмо молчала. Стоящие же напротив мужики азиатской наружности сжимали в руках различные палки и куски арматуры. И с той и с другой стороны было человек по тридцать. И мне они показались какими-то... вялыми, что ли.

Во всяком случае, особой охоты подраться, я не наблюдал. И, если бы не пламенная речь агитатора, то, скорее всего, работяги попросту разошлись бы по своим замызганным квартирам, больше напоминавшим норы.

Я глянул на обе кучки условно-разумных сквозь призму сканера и убедился, что явно выраженной агрессии с обеих сторон нет. Да и заводила тоже не собирался вступать в рукопашную.

Видимо, у него была совсем другая задача. А именно, спровоцировать драку и затем, по-тихому, свалить с организованного им театра боевых действий.

Благо, в запутанном лабиринте неосвещённых трущоб, сделать это не составит большого труда.

В общем, тут явно разыгрывался какой-то мутный сценарий, в котором младшему лейтенанту а, заодно и мне, отводилась поганая роль используемых втёмную болванчиков.

– Посиди пока.
– Обронил Игорь, выходя из машины.

Он хлопнул дверью и, приосанившись, надел форменную фуражку.

Сирену летёха выключил, но мигалки продолжали освещать сполохами его худощавую фигуру. И, хотя китель и брюки не блистали какой-то особой вычурностью, но, по сравнению с замызганной одежной трудовых мигрантов, они смотрелась так, словно только что были пошиты в ателье. В общем, как будто, с иголочки.

Но исполнять приказание и оставаться в салоне я не стал. Тут явно намечался какой-то мутный блудняк и, в случае чего, оказаться запертым в машине, мне совсем не хотелось.

Я выбрался наружу и, осторожно прикрыв за собой дверь, обошёл наше транспортное средство. Остановился за спиной у младшего лейтенанта, а тот, тем временем, начал пылкую и вдохновенную речь.

Впрочем, как и всё талантливое в этой Вселенной, она была очень краткой. Я бы даже сказал, лаконичной.

– Граждане, расходимся!
– Прочистив горло зычно рявкнул Игорь.

И работяги, облегчённо вздохнув, начали разворачиваться в сторону своих жилищь. Радостное выражение, написанное на лице подстрекателя, с нашим появлением, вдруг сменила печальная и разочарованная гримаса.