Михаил Ботвинник: жизнь и игра

Еще до начала турнира Алехин зачитал специально заготовленное заявление, что не собирается идти на поводу у организаторов и что не приемлет навязывание претендента, а будет играть с любым известным гроссмейстером, который обеспечит призовой фонд. Ботвинник, заручившись поддержкой высших инстанций, провел переговоры с чемпионом мира за чашкой чая. Они обсудили сумму, причитающуюся Алехину в случае любого исхода поединка (6700 долларов), и место проведения предполагаемого матча (Ботвинник предлагал Москву, Алехин соглашался на любую страну, кроме Голландии).

Здесь же, в Амстердаме, по окончании «АВРО»-турнира состоялось, как вспоминал Ботвинник, историческое заседание его участников. «Обсуждался вопрос о создании „Клуба восьми сильнейших“ с тем, чтобы клуб утвердил правила проведения матчей на первенство мира. Каждый член клуба имеет формальное право вызвать чемпиона. Файну и Эйве было поручено подготовить и разослать проект правил (никто не предлагал привлечь ФИДЕ к решению этого вопроса)».

Подытоживая значение «АВРО»-турнира, и особенно побед над Капабланкой и Алехиным в раскрытии творческого потенциала Ботвинника, в признании мировой общественностью его шахматных притязаний на корону чемпиона мира, Г. Каспаров пишет: «В тридцатые годы у Ботвинника было несколько замечательных успехов, но то, что произошло во время организованного в 1938 году голландской радиокомпанией „АВРО“-турнира, на который были приглашены самые сильные игроки того времени, заставило посмотреть на него по-новому.

Партия, которую я приведу ниже (с Капабланкой), доказывает, что стратегическое зрение Ботвинника было уже на уровне величайших гениев старой гвардии».

АЛАТОРЦЕВ В.

АЛАТОРЦЕВ Владимир Алексеевич (14 мая 1909, с. Турки Саратовской губ. – 13 января 1987, Москва), международный гроссмейстер (1983), тренер, журналист, один из главных соперников Ботвинника в национальных состязаниях начала 1930-х годов.

Владимир Алаторцев

Владимир рано научился играть в шахматы, но истинную красоту игры почувствовал, когда начал заниматься у шахматного педагога и теоретика шахмат, двукратного чемпиона СССР Петра Арсеньевича Романовского. За школьными сражениями последовали успехи в профсоюзных соревнованиях, затем в первенствах города и страны. В 1931 году он занял 3-е место в чемпионате Ленинграда, вслед за Ботвинником и Романовским. В том же году дебютировал в 8-м чемпионате СССР и, поделив 3–6 места, вошел в число ведущих шахматистов Советского Союза. В чемпионате Ленинграда 1932 года и чемпионате СССР 1933 года он был основным конкурентом Ботвинника. Но в обоих турнирах уступил ему в личной встрече и занял 2-е место. В следующем году Владимир стал чемпионом Ленинграда. Ботвинник вспоминал: «Мне довелось играть с Владимиром Алаторцевым много партий. Ряд партий, иногда имеющих решающее значение, я выигрывал, но были и напряженные ничьи. Проиграл лишь однажды, когда мы сыграли „показательную партию“ с ускоренным контролем, ходы которой передавались по радио в прямом эфире. Было это в Ленинграде в 1933 или 1934 году. Алаторцев особенно хорошо играл сложные, острые позиции. Обычно хорошо ставил партию, особенно белыми. Черными с ним было нелегко играть...»

В 1935 году Алаторцев сыграл вничью матч с венгерским гроссмейстером Андрэ Лилиенталем – 6:6 (+4, – 4, =4) и впервые стал участником крупного международного турнира в Москве, где при 20 участниках разделил 9–11-е места с Рагозиным и Романовским, сыграл вничью с тремя первыми призерами – Ботвинником, Флором и Ласкером.

Ботвинник – Алаторцев

Москва, 1935

Второй Московский международный турнир

Алаторцев с 1936 года жил в Москве. Выиграл два чемпионата столицы (1936 и 1937). В годы Великой Отечественной войны, будучи директором Московского шахматного клуба, он организовал ряд турниров в столице и вел шефскую работу в госпиталях.

Долгие годы Алаторцев выступал в «одной команде» с В. Смысловым, будучи его другом и помощником. «Начиная с 1946 года, Владимир Алаторцев был моим тренером официально, – рассказывает Смыслов. – В 1948 году во время матч-турнира на первенство мира он был моим секундантом. Это был период глубокого творческого общения. Мы совместно анализировали партии, шлифовали позиции. Я стал по его рекомендации играть на 1. d4 – 1...d5. Несомненным было его влияние на меня в выработке навыков игры в закрытых позициях... Во всяком случае Алаторцев подал мне правильную идею, что в борьбе за первенство мира следует обладать более широкой палитрой творчества – и в дебютах, и в миттельшпиле. Поэтому его советы, опыт и глубина понимания позиции очень помогли мне в совершенствовании стиля».

Шахматисты называли Алаторцева между собой «стратег».

«Познакомившись еще 18-летним юношей с партиями В. Алаторцева, – рассказывает гроссмейстер Ю. Авербах, – я увидел, что величие шахмат прежде всего в стратегии, в позиционной игре». «Алаторцев был хорошим стратегом. На его партиях мы учились», подтверждает 10-й чемпион мира Б. Спасский.

Тонким стратегом был Алаторцев не только на шахматной доске, но и в шахматной политике – семь лет возглавлял он Шахматную федерацию СССР (1955-61). В этот период Алаторцев был одним из организаторов Всемирной олимпиады в Москве (1956), вместе с М. Ботвинником принял активное участие в создании Центрального шахматного клуба на Гоголевском бульваре. Более 20 лет Алаторцев вел шахматный отдел в газете «Вечерняя Москва» (1943-64).

С журналистской и тренерской деятельности он переключился на научную. Защитил диссертацию и был удостоен ученой степени кандидата педагогических наук. В течение 11 лет он возглавлял лабораторию психологии спорта во Всесоюзном научно-исследовательском институте физической культуры (1965-75), одной из «тайных ветвей» деятельности которой был фундаментальный анализ игры Роберта Фишера.

В кругу семьи и друзей «стратег», «политик» и «психолог» преображался в любящего мужа и отца, преданного друга. С ранних лет проявлял он склонность к рисованию. Великолепно разбирался в искусстве, обладал энциклопедическими знаниями во многих областях культуры, был заядлым рыболовом. Его квартира стала постоянным местом встреч известных представителей отечественной интеллигенции. Среди его друзей – супруги Галина Вишневская и Мстислав Растропович, семья скульпторов Рукавишниковых, академики П. К. Анохин и И. А. Кассирский, литератор А. В. Богомолов...

В заключение два ярких примера из шахматного творчества Алаторцева.

Керес – Алаторцев

Москва, 1950

18-й чемпионат СССР

Алаторцев – Лилиенталь

Ленинград, 1935

10-я партия матча

Соч.: Взаимодействие фигур и пешек в шахматной партии, М., 1958; Проблемы современной теории шахмат, М., 1960; Методика тренировки шахматистов старших разрядов, М., 1962; Руководство по шахматам, М., 1965 (соавт.); Творчество в шахматах, М., 1988.

Лит.: Линдер В., Линдер И., Две жизни гроссмейстера Алаторцева, М., 1994.

АЛЕХИН – БОТВИННИК, НЕСОСТОЯШИЙСЯ МАТЧ

Еще в 1936 году Алехин, отмечая успехи Ботвинника на двух Московских турнирах 1935 и 1936 годов и в Ноттингеме, назвал его «наиболее выдающимся из молодых шахматистов» и «наиболее вероятным» кандидатом на звание чемпиона мира. Я лично считаю, что он имеет все шансы, чтобы стать чемпионом мира в ближайшие годы».

И конечно же Ботвинник мечтал, а с 1936 года начал готовиться к тому, чтобы завоевать это звание в матче с Алехиным. Неслучайно в 1939 году в Москве вышла его книга с тщательно прокомментированными партиями матч-реванша Алехин – Эйве.

Вернув себе звание чемпиона мира, Алехин объявил, что будет играть с любым известным гроссмейстером, который обеспечит призовой фонд. «Это, – писал впоследствии Ботвинник, вспоминая (в книге „К цели“) обстановку во время „АВРО“-турнира 1938 года в Голландии, – я намотал на ус: именно тогда надо было решать, вызывать ли чемпиона мира на матч. Когда увижу я Алехина в следующий раз – неизвестно. Если ставить перед правительством вопрос о матче, необходимо было: 1) принципиальное согласие Алехина, 2) выполнение условий чемпиона».

Во время закрытия турнира Ботвинник подошел к нему и попросил «назначить аудиенцию. Алехин соображал быстро, радость промелькнула у него в глазах – он понимал, что сыграть с советским шахматистом матч на первенство мира наиболее простой, а, может быть, и единственный путь к примирению с Родиной». «Завтра в Карлтон-отеле, в 16 часов», – был его ответ. И здесь – за чашкой чая, в присутствии Флора, Алехин дал согласие на матч с Ботвинником, был оговорен призовой фонд, когда и по какому адресу направить Алехину формальный вызов.