Михаил Гущин. Предотвратить смуту

– Вы спрашивайте, Кирилл Семенович. Пока не спросите, не получите ответ.

– Мне нравится ваш настрой, – Тимашевский сощурился, словно пытался уловить в моих словах издевку. – Хорошо, тогда расскажите мне все, что вы знаете об убийстве студента на крыше академии.

Убийства? Ого, весело у них тут. Похоже, покаменя здесь не было, ребята тоже веселились на полную катушку. Стоп,кто это мог быть? Надеюсь, не кто-то из наших.

– Видите ли, господин Тимашевский, меня больше двух недель не было в академии, поэтому я вряд ли смогу вам помочь.

– Ошибаетесь, Гущин! – Тимашевский нахмурился и повысил голос. – Убийство произошло ровно в день вашего исчезновения. Более того, ваш неожиданный уход, который не был никем замечен, наводит меня на определенные мысли.

– Какие же?

– Сами посудите: убийство произошло на крыше, куда вы частенько наведывались. Свидетели говорят, что несколько раз видели вас там, иногда даже в компании с госпожой Градовой. На крыше, где обнаружили тело студента, найдены следы боя. Да и потом, с этим студентом у вас, Гущин, был конфликт. Все факты указывают на то, что вы как минимум там были.

Ясно, кого-то я все-таки прикончил во время потасовки, вот только кого? Кильчицкого, или Игнатьева? Очень бы хотелось, чтобы второго, но я не верю в такую удачу.

– Понятия не имею причем там крыша и я. Там мог оказаться кто угодно.

– Гущин, признайте, что вы были свидетелем убийства Никитова, или вообще участвовали в нем! —

Никитов? Я попытался придать выражению лица спокойный вид. Причем здесь он? Я точно не мог его убить. Может, Тимашевский пытается заманить меня в ловушку?

– Никитова я не убивал, могу подтвердить даже под воздействием духовника.

– За этим дело не заржавеет, – заверил меня Тимашевсикй.

Ну да, расскажи. Тогда почему мы еще здесь? Нет, хитрый коротышка, если бы ты мог, уже давно затащил бы меня в застенки своей дознавательной комнаты. Но я все еще здесь, а это значит, что тебе что-то мешает.

– Хорошо, Гущин, а как вы объясните, что на руках Никитова была ваша кровь?

– Значит, это он ударил меня по голове.

– То есть, вы там были?

– На крыше? Да, я ждал Ингу Игнатьеву. Зачем – не скажу, это личное.

– Не сходится, Гущин. Там были следы борьбы – сломанные сваи, выбитые стекла, обожженные опоры, наконец. Кто был там кроме вас?

– Кирилл Семенович, я ведь если отвечу, вы все равно не поверите.

– Попробуйте меня удивить.

– Там были Игнатьев с Кильчицким. Они напали на меня, а я отступал и потом потерял сознание. Опомнился уже в вагоне грузового поезда, который завез меня далеко на восток. И сейчас, господин Тимашевский, я хочу вернуться в свою комнату, привести себя в порядок и призвать к ответу двух этих людей. Оказывается, сзади напал на меня Никитов, но его призвать к ответу уже не выйдет, насколько я понимаю.

– Ты нарочно меня дразнишь, щенок? – Тимашевский подошел ко мне вплотную и посмотрел снизу вверх. – Ты ведь знаешь, что Игнатьева с Кильчицким отправились в Москву и допросить их я не смогу. Сначала ты пудришь мне мозги и оставляешь нераскрытым дело о нападении на поместье Гущиных, теперь ты мне подсовываешь еще один труп! Поверь, Гущин, я добьюсь, чтобы ты попал в застенки комнаты для дознаний, и вот тогда я все с тебя вытрясу!

Тимашевский замолчал, выдохнул и немного успокоился, после чего бросил на меня гневный взгляд. Все это время я стоял спокойно, едва сдерживая на лице улыбку. Ну не рыдать же. Пусть изводится, я ему на допрос не набивался.

– Я бы забрал тебя прямо сейчас, но знаешь что играет тебе на пользу? Рядом с телом Никитова лежала марля, смоченная парализующим ядом. Это очень хорошо вписывается в твою теорию. Но не расслабляйся, Гущин! Я добьюсь встречи с Игнатьевым и Кильчицким, а потом мы еще вернемся к нашему разговору.

Тимашевский развернулся к дружинникам и махнул рукой.

– Впустите его, пусть катится куда ему нужно.

Что за дела? С каких пор Тимашевский отдает приказы дружинникам? Почему меня никто не встречает, что здесь вообще происходит? В здание академии я вошел в самом скверном расположении духа. Мало того, что в последние две недели мне приходилось вкалывать в копях, бежать из плена, питаться чем попадет и путешествовать на поезде в роли руды, так еще и в академию не пускают и грозятся выставить убийцей. Вот что Тимашевскому удалось, так это вывести меня из себя.

Дверь в гостиную едва не влетела с петель, когда я резко распахнул ее и вошел в комнату. Мое появление произвело настоящий фурор среди небольшой группы студентов, которые были там.

– Миша! – Влад с Машей одновременно подскочили со своих мест и бросились ко мне.

– А вы что здесь делаете? Для вас каникулы не предусмотрены? – произнес я, обведя их взглядом.

– Вообще-то мы собирались ехать на Великий турнир в Москву, – с обидой в голосе отозвалась Маша. Ее явно задела моя реакция.

– Молодцы, готовьтесь! Я ведь вижу, что не сидите без дела.

– А ты где был? Мы тебя обыскались. Думали…

– Что думали? Что меня убили, или похитили и увезли на Урал в копи?

– Что за ерунда? Какие еще копи? – Влад недоуменно уставился на меня, но тут же взял себя в руки. – Миша, давай на пару дней поедем к нам, ты приведешь себя в порядок…

– Я и здесь могу привести себя в порядок, – я направился в сторону лестницы, ведущей к комнате.

– Миша, ты обиделся?

Голос Маши заставил меня остановиться. Что-то внутри взбунтовалось, и эмоции вырвались наружу. Я едва сдерживал себя, чтобы не перейти на крик.

– С чего бы мне обижаться? На меня напали, похитили из академии у всех на глазах, сослали на Урал, где мне приходилось махать киркой с утра и до ночи, чтобы выжить, сражаться, скрываться от преследования и спать в куче листьев. И знаете что самое интересное? Никто! Никто даже не побеспокоился о том куда же делся Миша Гущин.

– Миша… – Влад поднялся и хотел что-то сказать, но я его перебил.

– Подожди, я не закончил. Ты сейчас скажешь, что вы волновались за меня? Да, впрочем, ребята, не стоило волноваться. Спасибо, своими силами справился! Вот только знаете что самое обидное? Когда я вернулся сюда, меня даже на порог не хотели пускать. Ни Андрияновой, ни Палыча нет. Еще и Тимашевский набросился. Что тут вообще происходит?

– Хорошо, что ты спросил, – произнес Влад, глянув на меня исподлобья. – Ты закончил свою гневную тираду?

– В общем, да. Извините, накопилось. Когда я ехал под поездом, рискуя в любой момент сорваться и превратиться в лепешку, я рассчитывал, что меня здесь встретят совсем иначе.

–Ты ведь ничего не знаешь! – Маша поднялась и удивленно прикрыла рот рукой.

– Чего не знаю? – я снова обвел взглядом друзей и покосился на остальных студентов, которые стали невольными свидетелями нашего разговора.