Михаил Калашников

О том, как осваивались новые рынки стрелкового оружия с помощью М. Т. Калашникова, можно привести множество конкретных примеров. Вот один из них.

В начале 2000 года ФГУП «Рособоронэкспорт» предприняло шаги по завоеванию рынка Кении. Эта африканская страна традиционно находилась под экономическим влиянием Запада. Кенийская армия, кроме бельгийских винтовок FN FAL, другого стрелкового вооружения не знала.

Тем не менее маркетологи «Рособоронэкспорта», поддержанные специалистами своей службы по связям с общественностью, предприняли ряд убедительных акций. В качестве опорной точки для проникновения на рынок региона была принята концепция силового укрепления природоохранной службы Кении автоматами «сотой» серии.

Дело в том, что в национальном парке Цаво в то время резко активизировались браконьеры. У них был изъят огромный арсенал, которого бы хватило на целую гражданскую войну. Широкомасштабное браконьерство поставило под угрозу важные для бюджета Кении доходы от туризма и сафари. Анализ ситуации показывал, что браконьеры в основном охотились на слонов ради ценных бивней. Введенный с 1989 года запрет на международную торговлю слоновой костью фактически не действовал. По статистике, по этой причине ежегодно в Африке погибало около 500 слонов. К тому времени их популяция сократилась на 53 процента.

Конференция участников Конвенции по международной торговле исчезающими видами животных (CITES) констатировала еще одну угрозу: нарастала опасность исчезновения редкого вида фауны — жирафов Ротшильда. Экзотическое животное беспощадно пожирали львы. Для отстрела царствующей породы требовалось надежное стрелковое оружие.

Охрана национальных парков чрезмерно озаботила руководство Кении, и оно усиленно прорабатывало варианты адекватной огневой поддержки. С этой целью была развернута модернизация вооружения, на 450 человек увеличена численность природоохранной службы.

Подобные с Кенией проблемы испытывали также национальный заповедник «Крюгер-парк» в ЮАР, мозамбикский парк «Лимпопо» и зимбабвийский заповедник «Гонарежу». Самое время России было предложить Африке подходящий вариант вооружения.

Решая эту маркетинговую задачу, служба по связям с общественностью ФГУП «Рособоронэкспорт», где в то время работал автор, организовала интервью М. Т. Калашникова во влиятельной общественно-политической газете Кении «Дейли нейшн». На выступление конструктора сразу же откликнулся кенийский торговый комплекс «САРИТ-Центр» с предложением организовать постоянно действующую выставку российского стрелкового оружия на выставочных площадях в Найроби и на полигоне в районе Момбаса. Впоследствии был проработан вопрос о презентации оружия Калашникова для министров обороны и безопасности, специалистов и представителей сил особого назначения, полиции и жандармерии региональной организации COMESA [24] .

24

В состав COMESA входят 20 стран, в том числе Ангола, Бурунди, Эритрея, Эфиопия, Кения, Малави, Маврикий, Намибия, Руанда, Сейшельские острова, Судан, Свазиленд, Уганда, Замбия и Зимбабве.

В марте 2000 года в сложных природно-климатических условиях Кении специалисты «Рособоронэкспорта» провели успешные испытания автоматов АК-101 и АК-102. Были также презентованы пистолеты ПСМ, ПМ и ПММ, пулеметы ПКМ и ПКМС. Но конкуренция была очень жесткой. «Калашам» пришлось отстаивать свое первенство в борьбе с аналогами из двенадцати стран. Какова же была радость, когда кенийцы отдали предпочтение российскому стрелковому оружию. А ровно через два года был подписан первый за 40 лет дипломатических отношений с этой страной контракт на поставку 200 автоматов АК-101 и АК-102 для нужд природоохранной службы Кении.

Несмотря на скромный объем поставки, это был самый настоящий прорыв российского оружия на рынок Кении, традиционно находящейся в зоне торговых интересов Великобритании. То была только первая ласточка. Вскоре департаменту обороны Кении «Рособоронэкспорт» вручил технико-коммерческие предложения для участия в тендере по закупке уже российских бронетранспортеров типа БТР-80А. Такова технология торговли оружием. Главное — пробить брешь, отвоевать на рынке пусть даже маленький сегмент, чтобы потом совершить самую настоящую экспансию.

М. Т. Калашников о поездке 26–31 октября 2003 года в Республику Сербия и Черногория:

«Это была командировка на празднование 150-летия сербского оружейного завода “Застава-оружие”. Расположенное в городе Крагуевац в 140 километрах от Белграда предприятие является центром оружейной и машиностроительной промышленности Сербии. В XVIII–XIX веках Крагуевац был центром борьбы против османского господства и снискал себе статус первой столицы сербского государства».

В первый же день Калашников посетил мемориальный комплекс, построенный на месте массовых расстрелов фашистами жителей города. В октябре 1941 года за убийство югославскими партизанами нескольких немецких офицеров фашисты собрали в местном парке более семи тысяч человек и расстреляли их. Среди жертв было около 300 школьников, которых гитлеровцы привели в парк прямо с занятий. К подножию мемориала Михаил Тимофеевич положил живые цветы.

В конце прошлого столетия, в 1999 году, в городе посеяли смерть и разрушение американские бомбардировщики. В небе над Сербией находилось одновременно до одной тысячи американских самолетов, по меньшей мере 500 из которых сбросили свой смертоносный груз практически на все оборонные и промышленные объекты Сербии. В результате бомбардировок погибло более пяти тысяч местных жителей. Невольно приходит в голову кровавая параллель с 1941 годом. От бомб пострадали и цеха завода «Застава-оружие». Переживая обе трагедии, Калашников не мог найти никаких принципиальных отличий в действиях Германии и США. В его представлении и то и другое было актами агрессии, тягчайшими преступлениями против целого народа, против государственности Югославии. Со смешанными чувствами он вглядывался в лица американцев, которые так же как и он прибыли на торжества в Крагуевац по приглашению министерства обороны и государственного предприятия «Югоимпорт-СДПР», аналога «Рособоронэкспорта». Смотрел и не понимал…

Генеральный директор завода «Застава-оружие» полковник Маринко Петрович, в недалеком прошлом — конструктор стрелкового оружия, во вступительном слове по случаю юбилея представил легендарного российского оружейника. Обратил внимание, что понятие «Калашников» за последние годы вышло за рамки чисто военного термина и стало оказывать влияние на политику и культуру. В Сербии, например, очень популярна песня «Калашников». Она неоднократно звучала в эти дни по радио и телевидению. А по белградскому телевидению даже транслировался специальный сюжет о конструкторе. Сообщалось, что созданные М. Т. Калашниковым образцы оружия производятся на местном заводе. Желающих приглашали познакомиться с ними в военном музее, где была развернута выставка автоматов и пулеметов Калашникова.

Молва о живой легенде сделала свое дело. От журналистов буквально не было отбоя. В заключение праздничных мероприятий Петрович вручил Михаилу Тимофеевичу уменьшенную копию автомата АК-47, выполненную лучшими мастерами предприятия. А потом Калашникову было предложено пострелять в заводском тире, в том числе из автомата М 21 разработки М. Петровича.

М. Т. Калашников тепло побеседовал с Чрезвычайным и Полномочным Послом России в Белграде В. Е. Ивановским и представителем «Рособоронэкспорта» Ю. И. Подмиглазовым. Завершился визит приемом у министра обороны Бориса Тадича, который наградил М. Т. Калашникова почетным золотым знаком министерства обороны Сербии и Черногории под № 1.

В феврале 2004 года Калашников совершил свой очередной зарубежный вояж. На сей раз путь лежал в Дели на Международную выставку вооружения и военной техники «ДЕФЭКСПО Индия-2004». Ознакомившись с содержанием экспозиций, Калашников увидел несколько копий своего автомата с чужими клеймами. Но больше всего он огорчился появлением АК производства индийского государственного предприятия Ordnance Factory Board (OFB).Специалисты «Рособоронэкспорта», основываясь на оценках конструктора и представителя «Ижмаша» Андрея Вишнякова, предъявили индийской стороне претензию в нарушении авторских прав России.