Михаил Романов

Долгое время Важское «наследное» княжение было яблоком раздора в думе. Изменник Михаил Салтыков выхлопотал «княжество» у короля Сигизмунда. Земское правительство объявило о передаче земли «боярину» Заруцкому. Салтыков укрылся за рубежом, Заруцкий порвал с освободительным движением. Вага осталась без владельца, и Трубецкой потребовал ее себе.

Дарственная грамота на Вагу была составлена как соборный приговор. Трубецкой получил землю от духовенства, служилых «царей», бояр, стольников, дворян и детей боярских, гостей, торговых и «всяких чинов людей Московского государства». Парадный экземпляр грамоты был украшен золотыми прописями.

Документ подтверждал положение Трубецкого как верховного правителя России: «бояре собрались подле князя и «за его разум и премудрость, и за дородство, и за храбрость, и за правду и за ревнительность по святых Божиих церквей, ...по великородству его в Московском государстве правителем избрали».

Грамоту Трубецкого подтвердили своими подписями князь Дмитрий Пожарский, Василий Бутурлин, сподвижник Ляпунова князь Иван Андреевич Голицын, князь Юрий Су-лешев, Иван Биркин; бывшие тушинские бояре Михаил Бутурлин, князь Дмитрий Черкасский, князь Федор Борятин-ский. Из рядовых дворян только один удостоился чести подписать грамоту — захудалый Игнатий Михнев. Он был любимым спальником у Лжедмитрия II. В рукоприкладстве не участвовали Кузьма Минин, гости, казачьи атаманы.

Сказался раскол, царивший в верхах освободительного движения. Видные земские бояре, законно получившие думные чины, умыли руки. В грамоте отсутствовали автографы бояр Василия Морозова и князя Владимира Долгорукова, окольничих Семена Головина и Артемия Измайлова, земских дворян и воевод князя Федора Волконского, Ивана и Василия Шереметевых, Исака Погожего, князя Ивана Одоевского и многих других лиц.

Трубецкой располагал достаточной властью в столице, и духовенство не думало ему перечить. Дарственную грамоту скрепили престарелый митрополит Кирилл, троицкий архимандрит Дионисий, рязанский архиепископ Феодорит, хитрый Арсений и десяток чиновных монахов.

Духовенство и земские воеводы вручили грамоту Трубецкому подле московских святынь в Успенском соборе. Торжественная церемония в Кремле готовила почву к избранию главы ополчения на трон. Грамота недаром начиналась со слов о том, что прежде Вагой владел царь Борис.

Передел земельных владений оказал непосредственное влияние на исход выборов монарха в России.

Значительную роль в последующих событиях сыграла армия.

Земские воеводы осаждали в Кремле не одну Семибоярщину с поляками. Вместе с боярами там находились многие служилые люди из состава Государева двора, остававшиеся верными Семибоярщине.

Старшие бояре были высланы из Москвы, а дворяне сами поспешили покинуть город, опасаясь мести казаков и спасаясь от голода. В этом была главная причина того, что в решающие дни дворян в столице оказалось совсем мало.

Дворянин Б. Дубровский был свидетелем падения Кремля. Он прибыл в Москву в ноябре, а уехал в середине декабря 1612 года. Будучи послом «Новгородского государства», он располагал первоклассной информацией. По его данным, детей боярских в Москве было «около 4000», но потом большая их часть была распущена по поместьям и городам.

Сын боярский Философов показал, что «дворяне и дети боярские разъехались по поместьям, а на Москве осталось дворян и детей боярских всего тысячи с две, да казаков с полпяты тысячи, да стрельцов с тысячу человек, да мужики, чернь». Дети боярские, по обыкновению, разъезжались из полков с приближением зимы. Но стрельцы были прочно привязаны к своим слободам, занимаясь разнообразными промыслами. Гонсевский исподволь расформировал стрелецкий гарнизон, насчитывавший в начале века до 10 000 человек. К 1612 году стрелецкое войско в столице сократилось в десять раз.

Раскол дворянского ополчения и Государева двора, а также падение численности стрелецкого войска дали решительный перевес вооруженным отрядам казаков и «черни». В этих отрядах служило, по разным сведениям, от 4500—6000 до 11 000 человек. Причиной расхождения было то, что точное исчисление казаков и в особенности неупорядоченных отрядов, состоявших из «меньших людей» посада и мужиков, было попросту невозможно. Шведские агенты доносили из Москвы, что численность земской рати не превышает 20 000 воинов. Посол Дубровский называл цифру в 17 000—18 000, что было, по-видимому, ближе к истине. Основную массу земской рати составляли казаки и вооруженный народ.

Казачество не было однородной массой. С XVI века государство предпринимало усилия к тому, чтобы привлечь на государеву службу вольных казаков. Его старания дали результаты. Многие казачьи атаманы получили небольшие поместья и перешли со своими сотнями в разряд служилых казаков. Эту категорию власти именовали лучшими казаками в первую очередь. Вольные казаки исполняли в таборах те же обязанности, что и служилые. Но различия между ними все же сохранялись.

Очевидцы живо описали то, что видели на улицах освобожденного города: «...хожаху казаки в Москве толпами, где ни двигнутся гулять в базарь — человек 20 или 30, а все вооруженны, самовластны, а менши человек 15 или десяти никако де ни двигнутся». Дело было, конечно же, не в самовластии казаков. В течение длительного времени не одни казаки, но и население подавляющей части Москвы — Белого и Земляного города, а также предместий вынуждены были жить на поле боя. Наемники делали постоянные вылазки из Кремля. С запада к ним на помощь шли через городские кварталы подкрепления, пробивались гонцы и фуражиры в сопровождении солдат. Жители, отважившиеся передвигаться по городу в одиночку, рисковали жизнью.

Казаки, даже если их численность доходила до 6000 человек, не могли бы полтора года держать в осаде Кремль и оборонять внешние стены Земляного города без поддержки вооруженного населения столицы — всей «черни». В этом ключ к объяснению событий, происшедших в период междуцарствия.

На пороге зимы в Москве не было запасов продовольствия. Земским властям пришлось позаботиться о снабжении войска. Казакам был назначен месячный корм, включавший четыре пуда муки и сухарей, мясо, овес, соль и другие продукты. Таким был оклад. Но царские житницы пустовали.

Фактически Совет земли сохранил порядок, сложившийся в Первом ополчении при Заруцком. Власти поручили атаманам самолично руководить сбором кормов. Известный сподвижник Заруцкого Степан Ташлыков и его отряд в 1140 сабель получили на прокормление Балахну. Другие атаманы собирали продовольствие в Вологде и других северных уездах. Пожарский предложил вологодским дьякам выдать казачьим атаманам «роспись сошному письму», чтобы те сами могли разверстать между крестьянами сборы.

Если казаки от голода с земской службы разойдутся, писал Пожарский в города, земскому великому делу учинится великая поруха: некому будет оборонять Москву.

Власти предприняли попытку упорядочить казачью службу. Было решено составить списки «старых» казаков с тем, чтобы отделить казацкое войско от «беспорядочных отрядов». Казаки, попавшие в реестр, получили право на сбор кормов в⁴назначенных уездах.

Многие казаки начинали карьеру в Тушино и были осведомлены о миллионах, заслуженных иностранными наемниками. Сначала Лжедмитрий II, а затем глава ополчения князь Дмитрий Трубецкой, желая удержать казаков в своем стане, обещали обогатить их после завоевания Москвы и овладения царской сокровищницей. Однако казна была опустошена поляками, и Кузьме Минину пришлось проявить немалую изобретательность, чтобы расплатиться с казачьим войском.