Михаил Задорнов

КАГЭБИСТ (ворчит): Скоро, скоро вернется наше время. А пока… (напевает] «Наша служба и опасна, и трудна и на первый взгляд как будто не видна…» (Одним глазом продолжает поглядывать за тем, что творится во дворе.)

 А во дворе уже несколько человек из наблюдающих и проходящих мимо не выдержали, решили разнять дерущихся. Выбегают во двор из подъездов еще какие-то люди. Все смешалось. Не поймешь, кто за кого. Появилась золотозубая тетка со сковородой.
Два милиционера стоят в сторонке. Курят. Спокойно наблюдают за разрастающимся конфликтом.

ПЕРВЫЙ МИЛИЦИОНЕР: Пойдем отсюда, Колюня. Что-то здесь неспокойно становится.

ВТОРОЙ МИЛИЦИОНЕР: Вообще, Андреич, пора уходить из милиции. Не платят ни черта. Пошли в бизнес, а?

ПЕРВЫЙ МИЛИЦИОНЕР (невесело вздыхает): Пошли! (Уходят.)

 Бойкий мужичонка, из тех. которые никогда не проходят мимо, потому что больше всего на свете любят борьбу за справедливость и демонстрации, искренне возмущенный происходящим, выломал доску из забора вокруг хоккейного поля и, размахивая ею, бросился на дерущихся с криком: «А ну-ка прекратите хулиганить, а то всех перебью!»
 Чуть поодаль от зевак — он и она. Он с завистью смотрит на тех, кто дерется.

ОН: Ух, как бы я сейчас кому-нибудь врезал! (Делает воображаемый удар правой по воздуху.)

ОНА (ему): ТЫ опять за свое? А ну, стой спокойно.

ОН: Люсь, ну разреши? Один ударчик сделаю и вернусь. Сразу вернусь, клянусь. Люсь, а? Я уже месяц не дрался.

ОНА: Я сказала — нет. Мы столько денег на гипнотизера истратили, чтобы он тебя от твоей драчливости закодировал. Я трюмо себе не купила. А ты опять за свое. Сделаешь шаг в сторону, будешь спать в прихожей.

 Он тяжело вздыхает. Она уводит его за руку. Он оглядывается, как ребенок на детскую площадку с играющими сверстниками.

 Квартира хозяйки, у которой живет прибалт. Она — очень русская, очень румяная женщина, спокойная, как «баба с чайника», возле которой всегда тепло.

ОНА: Я тебе русских вареников приготовила. Я знаю, с тех пор как вы отделились, ты по ним скучаешь.

ОН (не обращает на нее внимания, говорит по телефону): Хэлло! Это телевидение? Приезжайте скорей! Улица Радостная, дом 14. Хороший материал для новостей будет. Что? Кто говорит? (Гордо.) Представитель Совета Европы!

 Вплотную к подъезду, под которым живет бизнесмен, подъезжает «Мерседес». Из него выходят два телохранителя. Один огромный, по кличке Сокол, второй — маленький крепыш Зяблик.
 Кагэбист на балконе пересаживает кактус. Увидел «Мерседес» у входа.

КАГЭБИСТ (про себя, ворчливо): Совсем обнаглели! Скоро в квартиру въезжать будут. Ух, если б раньше… Я бы… Ух бы!

 Оглядывает соседские окна. Убеждается, что никто не видит его, и носком ботинка подталкивает горшок с землей с балкона. Горшок падает прямо на капот «Мерседеса». Кагэбист тут же исчезает с балкона в квартиру.

КАГЭБИСТ (довольный, напевает из-за занавески): «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…»

ЗЯБЛИК (задирает голову): Кто? Кто это сделал?

СОКОЛ: Стой здесь. Я найду его.

Бежит вверх по лестнице, звонит в первую дверь на втором этаже.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (осторожно, из-за двери): Кто там?

СОКОЛ: Я!

ГОЛОС: Этого мало. Кто вы? И зачем звоните?

СОКОЛ: Это вы бросили горшок на «Мерседес»?

ГОЛОС: Нет. Мы горшками не пользуемся.

СОКОЛ (недоуменно): А кто ж тогда это сделал?

ГОЛОС: Это сверху, из 18-й. Она нас всегда заливает, а ремонт делать не хочет. Вы уж ей задайте как следует.

 Телохранитель бежит наверх, звонит в 18-ю квартиру.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Кто там?

СОКОЛ: Это вы запустили горшком в машину?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: В какую машину?

СОКОЛ: В «Мерседес».

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: А марка?

СОКОЛ: 600-й.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Новый?

СОКОЛ: Совершенно новый.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Отделка люкс?

СОКОЛ: Отделка — люкс. Обогрев сидений, две подуш-ки безопасности, биотуалет под каждым сиденьем с электроподогревом!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Интересно, кто же владелец этого совершенства? (В глазок смотрит женский глаз.) О, какая шея! (Дверь приоткрывается. Женская рука хватает за рукав телохранителя.) Заходи, бычок. Это я сбросила. Виновата. Каюсь. Как ты хочешь, чтобы я перед тобой покаялась? Говори скорей, не тяни. (Затягивает в квартиру, дверь закрывается.)

 Тем временем конфликт во дворе не успокаивается, а даже наоборот. Возвращаются во двор с разминки каратисты

ТРЕНЕР (увидев драку — своим ученикам): То была разминка, а теперь будет тренировка.

 «Голуби» с криком «И я!» ныряют в клубок дерущихся.
 Какой-то человек, видимо журналист, с магнитофоном залег под кустом. Надиктовывает.

ЖУРНАЛИСТ: Мы находимся с вами в одной из горячих точек планеты и ведем наш репортаж из-под куста двора номер 14 по улице Радостная…

ДВОРНИК: Пошел отсюда, журналюга! (Поливает его из шланга)

 Моисей сидит на балконе в кресле. Рядом — его жена, Изя, Анечка, внучок Гарик. Они, словно из ложи Колизея, наблюдают за гладиаторами.

МОИСЕЙ: Ну, как вам это нравится? У вас в Израиле поскучнее будет.

ИЗЯ: Надо позвонить Мойше. Пускай подъедет сюда со своим квасом. Видишь, Моисей, какая жара и пыль? Многие скоро захотят пить. Он сделает неплохой гешефт. (Уходит звонить.)

АНЕЧКА (ему вдогонку): Только предупреди его сразу: 10 процентов — наши, за идею!

МОИСЕЙ (внучку): Запомни, Гарик, когда дураки дерутся, умные должны делать деньги. Твой дядя Изя навсегда усвоил эту первую заповедь твоего дедушки Моисея.

 На одном из балконов — йог в позе лотоса. Его ничего не касается. Он разводит руками, ловит прану из космоса.
 Бабушка пытается удочкой выудить с березы кофточку.