Микеланджело Буонарроти

Конфликт усугубляется

18 апреля 1506 года была выбита медаль в память о закладке первого камня нового собора. Микеланджело, понявший наконец, что хотят разрушить старую базилику, кричал, что это кощунство. И почему только папа отверг проект Сангалло, позволявший использовать старую базилику? Микеланджело буквально кипел от негодования. Он чувствовал себя втянутым в какое-то грязное дело.

Юлий II не относился к числу людей, кто бережно обращается со своими собеседниками.

– Донато Браманте – единственный архитектор нашего времени, – заявил он.

Глубоко задетый такой постановкой вопроса, Микеланджело возненавидел папского любимчика Браманте. Как подметили историки Бенджамин Блеч и Рой Долинер, «с этого момента они оба начнут вести себя, как ученики, которые борются за внимание своего учителя, пытаясь добиться его благосклонности» ⁸⁹.

Например, однажды Браманте принялся нашептывать Юлию II:

– А не думает ли ваше святейшество о том, что готовить собственную гробницу, будучи живым, – это верный путь к несчастью?

Юлий II прислушался к его словам, но не потому, что был человеком суеверным. Просто он уже давно задумывался о том, как одновременно решить две задачи: стать новым спасителем христианского мира и создать самую роскошную в мире гробницу. И то и другое требовало денег, очень больших денег, а папская казна была истощена.

Чувствуя заинтересованность папы, Браманте продолжил:

– У Микеланджело есть дар предвидения. Он должен был почувствовать, что я стану говорить с вами об этом. В последнее время он яростно пытается дискредитировать меня, вашего главного архитектора.

Но папа-солдат уже не слушал его, он опять думал о чем-то своем. Нрав Микеланджело – он начал его узнавать, попробовал его, если можно так выразиться. И он не был глупцом, чтобы не понимать – доносчик не слишком отличается от клеветника.

Юлий II мечтал. Жизнь для него заключалась в том, чтобы вести в атаку хорошо накормленные войска, отважные, верные и одетые в блестящие доспехи. И почему он должен выбирать между такой славной жизнью и гробницей?..

Бегство Микеланджело во Флоренцию

А тем временем, вернувшись из Каррары, Микеланджело по-прежнему не имел ничего, кроме денег, выданных ему до отъезда. На самом деле, и их уже не было – они давно кончились. Ситуация становилась все более и более неприятной и начинала внушать опасения, а когда Микеланджело стал платить рабочим из своего кармана, Юлий II вдруг прекратил всякие контакты с ним. Почему? Как отмечает Марсель Брион, это произошло потому, что «Юлий II был человеком быстрых решений, способным легко загораться энтузиазмом, но чрезвычайно переменчивым» ⁹⁰.

В одном из писем Микеланджело, датированным октябрем 1542 года, читаем:

«Когда лодки с мрамором прибыли из Каррары, я вынужден был сам платить за фрахт. Одновременно с этим каменотесы, которых я вызвал из Флоренции для работы над гробницей, приехали в Рим, и я разместил их в доме, который выделил мне Юлий, но сам я стал жить совсем без денег и в большом затруднении» ⁹¹.

И при этом от папы не было никаких новостей. Он даже отказал ему в аудиенции. В тот день Микеланджело просто не пропустил привратник, заявив, что ему приказано не впускать его. Проходивший мимо епископ спросил привратника:

– Разве ты не знаешь этого человека?

– Я хорошо его знаю, – ответил привратник, – но я здесь поставлен для того, чтобы исполнять приказания.

Микеланджело такой ответ очень не понравился, и он, не выдержав, воскликнул:

– Ах, вот как! Когда папа в очередной раз потребует к себе Микеланджело, скажите ему, что его нет.

А еще он адресовал папе письмо следующего содержания:

«Святой Отец, сегодня я был возле Вашего дворца, а посему я информирую, что отныне, если Вы будете нуждаться в моих услугах, ищите меня за пределами Рима» ⁹².

Микеланджело отправил это письмо, оседлал коня и галопом помчался в сторону Флоренции. Но не тут-то было. По дороге его нагнали пять всадников, отправленных Юлием II, и вручили ему следующее послание:

«Немедленно возвращайся в Рим, иначе тебя ждет моя немилость» ⁹³.

– Передайте его святейшеству, что я вернусь, когда он сдержит свои обещания! – заявил посланцам папы Микеланджело.

Кто-нибудь другой, оскорбив представителя Бога на земле, не вышел бы невредимым из этой истории. Но люди Юлия II имели приказ почтительно обращаться с получателем послания. Они развернулись, и гордый флорентиец вскоре увидел на горизонте лишь клубы пыли из-под копыт лошадей.

Вскоре Микеланджело приехал во Флоренцию. Обида на Юлия II была не единственной причиной его поспешного отъезда. Джулиано да Сангалло предупредил его, что Браманте затеял убийство. Микеланджело писал:

«Из-за этого у меня был повод думать, что – останься я в Риме – этот город стал бы мне могилой раньше, чем папе потребовалась бы гробница. Что и стало причиной моего внезапного отъезда» ⁹⁴.

А вот еще одно письмо Микеланджело неизвестному, написанное в 1542 году, и оно неожиданным образом дополняет вышесказанное, сообщая о его бывшем ученике Рафаэле вот что:

«Все сложности, возникшие между папой Юлием и мною, происходят от ревности Браманте и Рафаэля: они хотят меня погубить; и особенно старается Рафаэль, так как все свои знания об искусстве он получил от меня» ⁹⁵.

Недовольство гонфалоньера Содерини

Во Флоренции Микеланджело без особого энтузиазма встретил отец, рассчитывавший на папские деньги, с которыми его старость стала бы беззаботной. Он нашел сына сильно изменившимся – печальным, с преждевременными морщинами на лбу.

Микеланджело пересек площадь Синьории. Конечно же, его «Давид» стоял на месте, огромный, сверкающий белизной в лучах весеннего солнца. Но могло ли это великолепие скрасить несправедливость мироздания и отдельных двуногих тварей божьих?

Микеланджело закрыл глаза. Он всегда так поступал, когда ему надо было подумать. Внезапно его вернул к действительности легкий толчок. Это был гонфалоньер Пьеро ди Томмазо Содерини. Оказалось, он уже довольно продолжительное время тормошил Микеланджело за плечо. Немного постаревший, но все такой же прямой и могучий как дуб, он, казалось, уже готов был вскипеть от ярости: