Микро война и мир. Книга 2. Золотари

Его переводят в Училище. В Россию. Спустя десять лет. На Родину, о которой он толком ничего не знает. И людей, которые там живут. С семи лет он учился в Шотландии. В полном неведении о том, что у него есть своя Родина. Нет, не так. Он, конечно, все знал. И помнил чуть не с рождения практически все подробности, но тщательно прятал свои нежные чувства о ней в самой глубине своей души. Учился он в весьма закрытом колледже. На этом настояли в свое время его отец и мать. Учеба в полной изоляция от всего остального мира. Ему вспоминались те детские годы, когда все они были вместе. Рассказы родителей, из которых Иван практически ничего не понимал. А до этого были сказки, когда он был совсем еще маленький. И отец, имеющий обыкновение всегда говорить загадками, а мама – чувствами. А тогда они ему сказали – так нужно, сынок. И он смирился. И вот, наконец, он летит домой.

Везет его в Училище самолет. Его и еще человек двадцать таких же подростков, как и он сам. Лет так по пятнадцать – семнадцать. Курсантов.

Самолет приземляется, и всем прибывшим дают команду – бежать до корпуса Училища. Метров двести. И дают направление, куда бежать.

Иван бежит. Бежит очень быстро. Но как всегда бывает во сне, это не очень-то у него получается.

Он бежит. Бежит налево от места посадки самолета. Все же остальные курсанты бегут направо. Его путь идет почему-то в гору и неожиданно оканчивается пропастью, перегороженной стальной сеткой. Прямо и справа. Стоп. Слева – скала. Справа и прямо – пропасть.

Секунды растягиваются в вечность. Неожиданно, из глубины пропасти поднимается машина, смутно напоминающая вертолет. И двигается при этом очень хаотично. Пилота в машине нет.

Покачавшись как минимум пару секунд напротив стальной загородки, вертолет врезается своими винтами в сетку и разрывает ее. Прорвав ее, и сломав винты, он рушится в пропасть. В образовавшийся пролом, плавно покачиваясь, всплывает другой аппарат, похожий одновременно и на водный мотоцикл и на обычную лодку. С поручнями. Толи для того, чтобы держаться за них, то ли для того, чтобы этим аппаратом управлять.

Иван, не раздумывая, прыгает в аппарат, который от его прыжка заметно проседает. Аппарат, без участия Ивана идет на посадку, несмотря на то, что тот пробует дергать за все ручки, похожие на управление. И приземляется точно там, где находится вход в Училище. Раньше всех.

Один быстрый сон Ивана прерывается и начинается другой.

Иван идет по Училищу и ищет свою комнату.

Ему было сказано, что он должен жить в комнате номер 127.

Он спрашивает встречных, где она находится. Встречные смотрят на него весьма настороженно, и когда он называет номер комнаты, то стараются или скрыться, либо прикидываются, что не расслышали вопроса. Все остальные же говорят, что это дальше.

Училище огромное. Иван разглядывает по пути комнаты. Уютные. Его это успокаивает.

Мелькают номера комнат.

Сто двадцать пятая, сто двадцать шестая, сто двадцать восьмая. Сто двадцать седьмой между ними нет.

Сто двадцать седьмой комнаты нет!

Иван начинает задавать вопросы. Почему? Как такое может быть? И получает ответ, что она дальше и странный взгляд вслед.

Иван идет дальше.

Двести,…триста,… тысяча двести.

И неожиданно – 127!

Обыкновенная, добротная такая деревянная дверь. Много хуже тех, которые он до этого видел. Немного архаичная, что ли.

Он ее открывает. Перед ним – огромный зал, уставленный непонятными тренажёрами и какими-то механическими устройствами. Пять с лишним метров высотой. Здесь нет кроватей, и, похоже, никто не живет.

На входе стоят трое. Верзила, лет семнадцати и двое невзрачных, пятнадцатилетних.

– Новенький? И какого хрена ты к нам приперся? Дверью не ошибся? – Верзила решительно подступает вплотную к Ивану.

Справа в зале сидят на скамейке и хихикают, глядя на него, две девицы. В спортивной одежде.

Одна черненькая, другая огненно рыжая. Очень красивая. И, почему-то, смутно ему знакомая.

– Мне сказали, что я должен здесь жить, – говорит Иван. – Мне так сказали.

– А можно мне полюбопытствовать, кто? – Верзила еще ближе придвигается к Ивану и у того не остается ничего другого, как немного отстранить его.

– Он мне еще и хамит! – возмущается, улыбаясь, верзила. – А ну, ребята, ату его!

Несколько последующих за этими словами действий, Иван просто не осознал головой.

Автоматически, вспоминая полученные в Шотландии уроки, он мгновенно укладывает на пол верзилу, а потом еще одного. Третий убегает.

– Ну, ты чего? – ошеломленный верзила поднимается с пола, как видимо, сильно обескураженный неожиданным отпором. – Я же просто хотел с тобой познакомиться. Как тебя зовут?

– Иван.

– А меня Игорь. Для своих, я – Гоша. Будем знакомы, Иван. Добро пожаловать в наш лагерь. Пошли, покажу тебе, где мы живем. И спим. А это, – делает он размашистое движение рукой, - наш зал для всяческих тренировок, в том числе и боевых, – Он многозначительно кивает на своего, все еще бесчувственного сопровождающего.

Покидая зал, Иван ощущает на себе взгляд понравившейся ему рыжей девицы, которая, конечно же, должна была видеть все происшедшее.

Их взгляды сталкиваются, и сердце Ивана, резко подпрыгивает, а затем сжимается от необъяснимой тоски.

Калейдоскоп сна резко менялся.

И вот уже рыжая оказывается возле него и, глядя прямо в глаза, говорит:

– Здрасьте. Я – Лиз. А тебя зовут Иван? Да? Можно мне тебя поцеловать?

Необъяснимо как, но их губы соприкасаются в долгом, очень долгом поцелуе. И оторваться от этих губ Иван просто не может!

И тут он окончательно просыпается.

«Почему все сны обрываются на самом интересном месте!»

Лизавета

Своего имени Елизавета стеснялась с самого детства.

По непонятной ей самой причине. И требовала от всех своих знакомых называть ее просто – Лиз. Однако, вопреки ее желанию, все приятели, звали ее за глаза – Лизавета.

Лиз росла в обеспеченной материальными благами семье. Во всяком случае, так ей казалось. Папа и мама работали в какой-то супер секретной организации. Ездила она регулярно с родителями и со своей старшей сестрой в заморские страны. Отдыхала. Испробовала все виды спорта: дайвинг, яхтинг, лыжи, скейт, ролики, теннис. Играла на гитаре и фоно, писала стихи. Впрочем, все перепробовала. Но не к чему у нее не было особой тяги.

На седьмом году жизни, отец определил ее в это закрытое заведение. Училище. Для таких же, как она, необычных подростков.

И вот сейчас ей уже семнадцать лет. Невеста!

И что? С подругами не удалось. С молодыми ребятами, кроме Гоши – то же самое. Каждый раз, когда она хотела с кем-то познакомиться, внутренний голос жестко говорил ей: «нет»! Смогла за пять лет найти только одну подругу. С ней она и делила все свои заботы до сегодняшнего дня.

И вдруг сегодня! Она даже не знала, что с ней может такое случиться! Неожиданно перед ней возник принц. Принц из ее снов.