Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам

Это означает, что в случае наступления кризиса будет отсутствовать «подушка безопасности». В типичной семье среднего класса мать работает, поэтому она не сможет пойти и получить работу, чтобы приносить домой дополнительный доход. Финансовые возможности семьи исчерпываются покупкой самого дешевого дома в районе, где имеется сносная школа. В сегодняшнем среднем классе финансовые средства настолько малы, что, если в семье кто-то потерял работу или заболел, либо случился развод, они полностью истощаются.

Что это значит для Америки?

Парадоксально, но рост банкротств отчасти имеет положительные моменты. Когда иные болезни нас убивали, мы не получали астрономических счетов за медицинские услуги. Когда колледж был уделом избранных, большинство людей не тонули в ссудах на обучение. Когда лишь единицы могли получить кредит, частных банкротов не было.

В действительности возможность достойного банкротства считается одной из здоровых основ нашей экономики. Хотя в США выражают недовольство излишними личными долгами, в Европе и Японии идет разговор о расширении возможностей банкротства с целью создания больших рисков и потенциала предпринимательства. Неудача в чем-либо — это продукт попытки, результат желания пойти на риск. Как, по слухам, сказал главный исполнительный директор обанкротившейся компании «Истерн эйрлайнс»: «Капитализм без банкротства — все равно что христианство без ада».

Но даже если на определенном уровне банкротство отражает общий социальный прогресс, к текущему стремлению американцев к финансовому краху следует отнестись с вниманием. На макроуровне это стремление означает проблемы в системе образования, если у нас имеется так мало хороших муниципальных школ, что родители готовы тратить слишком много, лишь бы ребенок получил приличное образование. Кроме того, оно указывает на проблемы в здравоохранении, если даже люди с медицинской страховкой разоряются в случае серьезных заболеваний.

А на более близком к нам уровне факт, что 2 миллиона человек испытывают финансовые трудности, означает растущие потребности в рынке консультаций по кредитам и обучения управлению финансами. Почему мы не выпускаем на дорогу шестнадцатилетнего ребенка без водительских прав, а спустя 2 года выдаем ему кредитную карту, не проверив на элементарную финансовую грамотность? Почти ни в одной школе Америки не преподают управление личными финансами, и тем не менее 1 из 3 старшеклассников имеет кредитную карту.

Поэтому, если ваша компания является держателем множества субстандартных кредитов, смотрите в оба. Портфель компании может неожиданно разбухнуть, если эти тенденции продолжат развиваться, и в течение будущего десятилетия вы станете владельцем обесцененной недвижимости. Тогда мы будем видеть меньше информационных роликов на тему «Как быстро разбогатеть на недвижимости» и больше — на тему «Как выбраться из-под обломков всех тех домов, что вы приобрели». Поскольку при банкротстве с большой долей вероятности сохранится дом во Флориде, этот штат стал мощным магнитом для удачливых банкротов.

Если рост частных банкротств продержится на текущем уровне, к 2025 году у нас будет 8 миллионов разорившихся американцев. Хотя Америка была построена на принципе равных возможностей для всех, за последние несколько лет происходит выдавливание среднего класса за счет увеличения класса банкротов. В будущем этот вызов станет для всех нас критическим.

Общественники

Ни одна страна в мире не ассоциируется так тесно со свободным рынком, капитализмом и частным сектором, как Соединенные Штаты. Это «земля равных возможностей». Рассказ о бедняке, ставшем богачом, — практически наш национальный эпос. Деньги на стол!

Те, кто может выложить деньги, срывают крупный куш, а кто не может, устанавливают для них правила игры. Или, как выразился президент Рейган, «Лучшие умы не работают в правительстве. Их переманивает бизнес». Пристрастный человек мог бы сказать, что это стало самореализующимся прогнозом для республиканской партии.

Лично я с этим, конечно, не согласен. Хотя я всю жизнь работал в частном секторе, мои лучшие друзья, коллеги и любимые клиенты блестяще справляются с работой на государственной службе. Но в последнее время напряжение между частным и государственным сектором стало спадать. Начиная с конца 1970-х ни тот, ни другой сектор не показал значительного роста с точки зрения привлечения служащих. Однако вырос иной сектор, который также называется независимым, или некоммерческим, обслуживающим общественные организации. По сравнению с вялым ростом числа работников в бизнесе и правительстве (1,8 и 1,6 процента соответственно) в промежутке между 1977 и 2001 годами число служащих в некоммерческих организациях увеличилось на 2,5 процента.

Вот что это значит с точки зрения фактических рабочих мест. В 1977 году в некоммерческом секторе работали 6 миллионов человек. К 2001 году их число более чем удвоилось и достигло 12,5 миллиона человек.

Имея 12,5 миллиона служащих, некоммерческий сектор пока остается самым небольшим, но быстрорастущим. А работа в некоммерческих организациях настолько разнообразная и хорошо поддерживается, что в Америке можно сделать серьезную карьеру, не ступая в коридоры государственной власти или в священные храмы бизнеса.

В результате наблюдался тихий рост «общественного класса». Это люди, которые всю жизнь работают, не думая об акционерах, прибылях или ежегодных премиях, зарплата которых увеличивается постепенно, а не в геометрической прогрессии, и для которых фраза «Деньги на стол» — всего лишь слова из фильма 1990-х о футболе.

Почему происходит рост некоммерческого сектора?

Во-первых, этому способствуют донорские фонды. Число супербогатых в мире растет: в 2005 году насчитывалось 700 миллионеров по сравнению с 423 миллионерами в 1996-м, и требования их щедрых пожертвований стали реальностью. Как и выгоды с точки зрения налоговых вычетов. Поэтому с 1993 по 2003 год количество фондов в Америке почти удвоилось, их активы увеличились более чем на 150 процентов до 476 миллиардов долларов. В свою очередь, число зарегистрированных некоммерческих организаций возросло почти до 1,5 миллиона.

В результате этого общественная работа может хорошо оплачиваться, быть разнообразной, и ею можно заниматься везде — от больниц до сферы высшего образования, от музеев до мечетей, от программ борьбы с бедностью до деятельности по охране окружающей среды. А «некоммерческий» не обязательно означает не имеющий средств к существованию. Хотя начальные зарплаты в некоммерческом секторе примерно на 10 процентов ниже государственных и на 20 процентов меньше, чем в бизнесе, исследование 2005 года в Пенсильвании показало, что средняя зарплата работника общественной сферы в этом штате была лишь на 5 процентов ниже, чем средний заработок в частном секторе (641 доллар в неделю против 679 долларов в неделю). А на руководящем уровне можно неплохо заработать: между 2004 и 2005 годами средняя годовая заработная плата старших менеджеров влиятельнейших фондов (327 тысяч долларов) росла быстрее, чем заработок боссов 500 крупнейших компаний страны. В 2007 году бывший глава Смитсоновского института должен был получить около миллиона долларов, если бы об этом не пронюхал конгресс.