Милан

Горгадзе вскочила с кресла, и Люда с удивлением посмотрела на неё. В глазах тренера горел невероятной силы огонь, доступный только людям творческим и крайне увлечённым своим делом. Аделия Георгиевна замерла в красивой позе, которая выдавала недюжинное знание хореографии. И смотрелось это прекрасно, хотя женщине было уже около 50 лет. Блин… А ведь… Она наверняка занималась фигурным катанием, как раз в районе середины или конца 1980-х, и Люда, если бы чаще ездила на турниры по стране, должна была её знать! Они же почти одногодки!

— И что будет после кульминации? — с интересом спросила Люда.

Кажется, она увлеклась! Так интересно ей никогда ещё программы не ставили, открывая самую суть постановки! Она вдруг ощутила именно сейчас, что фигурное катание может быть интересным и захватывающим. Что можно и нужно стараться не только прыгать и вращаться, но в то же время отображать музыку, отображать смысл, заложенный в неё.

— А после кульминации пойдёт опять медленный напевный участок, — заявила главный тренер, подошла к столу и включила нужную композицию. — Видишь, музыка опять начинает звучать очень медленно, даже вальяжно. Нежно. Томно. Это вечер! В большом городе настал вечер после трудного дня! Город тонет в вечернем сумраке, гаснут огни небоскрёбов, и потоки машин становятся всё меньше. Это время отдыха, время неги и чувств. Время расслабляться и слушать лишь свой разум в стихающем шелесте улиц. Где-то за окном звучит голос флейты. А кто-то с балкона смотрит на огни города с чашкой кофе в руках, проживая при этом целую жизнь. А в громадном лофте происходит чудо. Например, именно ты спокойно танцуешь под сотнями камер. Танцуешь именно то, о чём мы сейчас говорим. Как тебе?

— Прекрасно, — согласилась Люда. — И какое платье нужно к этой программе?

— Это вопрос серьёзный! — отметила Аделия Георгиевна и села в своё кресло, откинувшись к спинке и скрестив руки на груди. — Если ты в программе представительница богемы… Давай сделаем нечто неординарное. Например, платье будет изображать… футболку… Да. Верхняя часть будет в виде красной футболки с белыми поперечными полосами, а нижняя часть будет как короткая красная юбочка… Минуту… Облик будет простой, но в тоже время очень стильный и запоминающийся.

Она что-то нарисовала в блокноте, вырвала лист, и, нагнувшись через стол, подала его Люде. Надо признать, главный тренер рисовать умела. На листе были сделаны наброски двух платьев, для короткой и произвольной программы. Чертежи были ясными и понятными. Для короткой программы выбрано голубое платье в белый горох, с рукавами средней длины. На шее белый ворот, похожий на шейный платок, на рукавах белые небольшие обшлаги, и на талии белый пояс. Для произвольной программы, как тренер и говорила только что, платье в виде обычной красной футболки в белую полоску, со средним рукавом, и нижней частью — красной юбкой.

— После тренировки заедешь сегодня к Милене Артуровне и закажешь эти платья! — велела главный тренер. — Композицию к произвольной программе Самуил Даниилович сегодня скомпонует, и завтра начнёте понемногу накатывать. Концепцию я ему скажу. Сегодня занимайся пока короткой программой. Париж… Париж. Танцуй парижскую девушку…

Аделия Георгиевна засмеялась и махнула рукой, показывая, что Люда свободна. И тут Люда, почувствовав расположение, вдруг решила высказать своё желание, которое томило её последнее время.

— Аделия Георгиевна… Я хотела бы спросить у вас совета, — нерешительно сказала Люда. — У меня есть желание сменить облик… Постричься и сделать волосы более натуральными, а также… Ну… Вы понимаете…

Главный тренер внимательно посмотрела на воспитанницу, но так и не поняла, что она хотела сказать. А Люда хотела сказать, что она желает выглядеть на свои 14 лет! Она не хочет ходить как 17 летняя кикимора!

— Арина, это дело твоё, — улыбнулась главный тренер. — Но более свежий имидж в твоих программах, что мы выбрали, будет смотреться более выигрышно. Кстати, сейчас я скажу хореографу, чтобы он позанимался с тобой индивидуально, по мотивам музыки к короткой программе.

Люда радостно кивнула головой и быстро покинула кабинет. Хореография ждала её! И уж там-то она покажет всем, на что способна новая, пришедшая в себя Арина Стольникова!

…Занятие по хореографии началось так же, как и вчера, — с ожидания тренера. В этот раз все фигуристы, не дождавшись его, начали самостоятельно заниматься растяжкой. Люда, поначалу сидевшая на пуфике и от нечего делать болтавшая ногой, видя такое ответственное отношение к тренировке, тоже встала и начала разминаться у станка. Для неё это было сродни подвигу! Люда — человек плоть от плоти советский и ничего не стала бы делать без команды сверху. От учителя, тренера, мамы…

С первых движений ощутила, что как и прежде, мышцы откликаются с лёгкостью и даже какой-то невесомостью. Но в этот раз она уже попыток сделать всё и сразу, не предпринимала. Силы рассчитывала, исходя из времени предстоящей тренировки. Начала с растяжки голеностопов, коленных и тазобедренных сухожилий, по очереди кладя каждую ногу на поручень и прогибаясь вниз. Потом, по примеру Смеловой, села прямо на полу в шпагат, и в таком положении тянула корпус и руки. Закончила, встав на мостик и на руки, по примеру Сашки. Раньше, в своё время, такие упражнения давались с большим трудом. Сейчас же всё получалось очень легко.

— Похвально! — заявил Железов, войдя в хореозал, и увидев разминающихся учеников.

Появление его было встречено учениками со сдержанным смехом. Выглядел хореограф стильно — широкие штаны, облегающая тельняшка с засученными рукавами. На шее свободно завязан красный платок, который выглядел почти как пионерский галстук!

— Что мы сегодня будем танцевать? — подмигнул Железов ученикам.

— Парижский уличный танец? — крикнула Смелова. — На вас одежда как у классического парижского бомжа! Апача!

— Верно, парижский танец, — согласно кивнул головой Железов. — Только, естественно, это будет не брейк-данс или хип-хоп. Сегодня мы будем танцевать святую классику. С помощью неких движений нам нужно передать атмосферу старого осеннего Парижа, запах жареных каштанов и турецкого кофе в маленьких бистро. Звуки старой шарманки и скрип кистей художников Монмартра, за пять евро нарисующих вас за пять минут. Скажу сразу, ребята, это занятие в основном будет проводиться с Ариной и ради Арины, так как напрямую касается её новой короткой программы под саундтрек к фильму «Амели». Но нелишним будет посмотреть и вам, и вспомнить базовые движения и позиции. В хореографии активно будет применяться мимика. Печальная. В основном бровки домиком. Вставайте в ряд. Начнём. Арина, внимательно внемлем и наблюдаем. Включаю музыку.

Железов встал в положение: ноги на ширине плеч, голова опущена. Такое ощущение, словно человек спит. И вот неожиданно он просыпается. Или просыпается его талант? Как только начала играть музыка, Железов поднял голову. На лице его словно застыло удивление. Тут же отставив левую руку в сторону и сделав плавное аллонже, правой рукой хореограф сделал несколько размашистых движений, похожих на те, которыми художники рисуют картины. Пальцы согнуты в щепоть. Потом прекратил рисовать картину и отставил правую руку в сторону, в аллонже. Левую руку при этом согнул в локте так, что раскрытая ладонь была прямо перед его лицом. Художник смотрит на только что нарисованную картину!