Милашка для грубияна

Бросаю цветы и тянусь через стол за телефоном. На экране светится какое-то загадочное имя абонента — «Пупсик». Хмурюсь, так как не помню, чтобы писала нечто подобное. Еще и такое дурацкое название.

— Алло, — отвечаю слегка удивленным голосом, затаив дыхание. Кто же это может быть?

— Привет, красавица! — слышу бодрый голос Артема, и у меня вырывается стон.

— Вишневский, — выдыхаю, начиная смеяться. — Детский сад, вот честно. Глава крупной корпорации, а ведешь себя как маленький мальчик. Ничего оригинальнее не мог придумать?

— Вообще-то хотел тебя повеселить, — в трубке раздается смешок. — Звоню узнать, как дела, а ты мне тут речь толкаешь по поводу маленького мальчика и детского сада, — голос становится похожим на речь ребенка, у которого забрали игрушку.

— Ты меня повеселил, — надо исправлять положение, а то точно обидится сейчас. Говорила же, детский сад. — Это раз. Дела у меня отлично, это два.

— Работа движется? — слышу уже бодрящие нотки в голосе. Как мало человеку нужно для счастья!

— Работа стала, — возникает небольшая пауза. — Не спросишь почему?

— И почему? — произносит Артем чуть ли не по слогам.

— Потому, — делаю акцент на последнем слоге, — что у меня появился тайный поклонник, который раздобыл мой новый адрес временного проживания и прислал огромный, — делаю паузу, — нет, громадный букет белых роз. Еще и назвал меня самой красивой девушкой на планете. И не подписался, негодяй такой. Вот сижу теперь и голову ломаю, кому благодарность вынести?

— Очень любопытно, кто посмел моей помощнице без моего ведома веник прислать?

— Зачем же сразу веник, — как мне нравится с ним дурачиться. Любопытно, надолго его хватит? — Очень даже красивый букет. Не знаешь, кто бы это мог быть?

— Благодарность принимается только натурой, — смеется в трубке Артем. — И желательно несколько раз.

— Какой ты корыстный, Вишневский, — фыркаю в трубку. — А если серьезно, то спасибо. Мне очень понравилось.

— Если серьезно, то не за что. Мне не сложно, если тебе приятно.

— Раз уж ты позвонил, пупсик, — специально дразню его. — Диктуй мне пароль от своего ноута. Буду переписку твою любовную читать.

— Да ради Бога, — смеется в ответ. — Один, два, три.

— Как просто.

— А от кого прятаться в собственном доме? Но, — делает акцент на слове, — если ты повадишься читать мои переписки с девочками, то придется пароль поменять.

— Вишневский!

— Да шучу я, — смеется в трубку. — Читай на здоровье. Тем более, там нет никаких писем, на которые ты так тонко намекаешь. Разве что контракты с американцами. Сойдет за любовную переписку?

— Ты когда приедешь? — меняю тему, потому что очень по нему соскучилась.

— Постараюсь не поздно. Ты, — делает паузу, а я задерживаю дыхание, — правда ждешь?

— Очень, — произношу на вздохе. — Не задерживайся. А то останешься без благодарности.

Артем смеется в ответ, и мы прощаемся. Включаю его ноутбук, вхожу в свою почту, забираю оттуда статьи и вывожу на печать. Смотрю, как из принтера вылазят листы и понимаю, что Артем даже не спросил, зачем мне его ноутбук понадобился. Неужели настолько доверяет?

Закрываю свою почту, правда, любопытство все же имеет место быть, и я нахожу папку «Фото».

В основном снимки с различных курортов — то с Балабановым, то один, то с незнакомыми мне парнями. На нескольких фотографиях проскальзывают и барышни, но судя по датам это было давно, поэтому ревновать не имеет смыла. Закрываю папку от греха подальше, чтобы не поддаться и дальше соблазну, рассматривая полуголого парня. А то не ровен час, брошу все и наведаюсь в кабинет Артема, устроив ему вчерашнее повторение перерыва.

Дожились, я ревную Вишневского. Прыскаю от смеха, после чего отставляю ноутбуки в сторону, приступая к окончательной вычитке статьи. Правда перед началом все же открываю контакты на телефоне, нахожу номер парня и удаляю это дурацкое название. Рука тянется к букве «Л», но я останавливаю свой порыв — рано еще, а то вдруг увидит и испугается моего напора. Пишу коротко и просто — «Артем», после чего откладываю телефон и с улыбкой приступаю к работе.

Остаток дня пролетает незаметно. Слава Богу, хоть успела вычитать и все исправить в статье про автомобиль. А вот интервью с Артемом не идет, хоть ты тресни — то ли я не до конца поняла парня, то ли тут уже слишком много личного, которое не хочется выставлять на показ.

Меняю вопросы местами, переписываю ответы, но понимаю — все не то. В очередной раз опускаются руки, когда слышу в холле мужской голос:

— Есть кто живой в этом доме?

Улыбаюсь, понимая, что соскучилась по нему еще сильнее, чем в обед. Смотрю на телефон — начало восьмого вечера. Вот это я заработалась, а надо еще немного подправить интервью. Придется у Сергеича клянчить дополнительных пару дней, чтобы дописать.

— Чего ты кричишь, — строгий голос Петровны. — Катя в кабинете, до сих пор работает. Артем, скажи ей, нельзя же целый день за компьютером сидеть. Она даже от обеда отказалась. Пусть завязывает со своей писаниной, и давайте ужинать, у меня все готово.

— Не переживай, Петровна, — слышу, как усмехается. — Сейчас я ей скажу.

Через несколько секунд дверь в кабинет открывается, а я поднимаю глаза. Артем останавливается на пороге, глядя на меня с улыбкой на устах. Пиджак уже куда-то закинул, оставшись в одной рубашке с брюками, волосы взъерошены, а в глазах горит огонь. Приехал рано. Ко мне. Даже не верится, что такое в принципе может происходить.

— Мне надо пятнадцать минут, чтобы закончить, — выставляю руку вперед, наблюдая, как он медленно приближается ко мне. — Артем, пожалуйста, — чуть ли не хнычу, понимая, что этот танк остановить нереально в данный момент.

Парень подходит ко мне, разворачивая кресло, на котором я продолжаю сидеть и смотреть на него в упор, хватает меня за руки, одним резким движением ставя на ноги, и впивается губами в мои. Не могу, да и не хочу сопротивляться, обнимая его за шею, притягивая к себе ближе.

Языки медленно сплетаются, вызывая бурю эмоций. Руки Артема уже задирают маечку, дотрагиваясь до кожи и заставляя тело гореть от желания. Такими темпами статья не закончится, а ужин отменяется. Надо остановиться, еще столько времени впереди.

Отстраняюсь первой, тяжело дыша. Артем опирается своей симпатичной пятой точкой о стол, прижимая меня к себе.

— Вишневский, я же просила, — говорю негромко, пытаясь унять бешеный стук сердца и выровнять дыхание.

— А я соскучился, — проводит пальцами по моему лицу. — Ты так мило краснеешь, что готов еще пару раз тебя поцеловать. И даже раздеть прямо тут.