Милая Лэина в логове Змея

– Позже сочтёмся, старик, – прошептал он с раздражением.

По пути назад трущобы были всё так же тихи и неприветливы. Рагавурр поморщился, вспоминая времена, когда ему самому приходилось жить среди этих преступников и отщепенцев. Прошло уже много лет с тех пор, как он покинул подножие скалы Маруог, но в глазах местных жителей по-прежнему вспыхивал страх при виде его или его акулы.

С тех же времён тянулась и история его знакомства со жрецом Веррионом, которого Океан призвал помочь беспризорному мальчишке. Тогда он был моложе и не успел ещё попасть в опалу. Жрец нашёл для Рагавурра семью и время от времени приносил им деньги на его содержание, но приёмные родители никогда его не любили. Он рос непокорным и вспыльчивым и не признавал в других Оиилэ ничего, кроме силы, которой в нём самом было слишком много для обычного Ругоии. Когда ему исполнилось пятнадцать, каждый житель района отщепенцев дрожал, лишь услышав его имя.

Веррион не скрывал своего презрения к Рагавурру и открыто осуждал его за резкий нрав и порой излишнюю жестокость, но продолжал помогать ему вплоть до совершеннолетия, ни разу не решившись ослушаться зова Океана. Так же, как и Лэина не решилась сразиться за собственную свободу.

Кому, как не Рагавурру, знать силу этого внутреннего голоса? Воля Океана пронизывает всё сущее в Подводном мире. Она даёт жизнь и отнимает её. Она в каждом вдохе и выдохе, в каждом касании воды. Но лишь немногим несчастным выпадает «честь» понимать её, различать среди тысяч голосов тот единственный, принадлежащий Океану.

Юная Лэина, приняв уготованный ей путь, – так же, как и Веррион – так же, как и Рагавурр – не могла не подчиниться зову.

Рагавурр затаился за поворотом у соседнего особняка, когда они приблизились к дому, и дождался, пока акула пропустит Лэину сквозь защитный купол назад на территорию магиу.

«Какой же всё-таки непокорный у этой девчонки дух!» – одна эта мысль вызывала у него улыбку. Ведь именно её дух и привлёк его с самой первой встречи. Вот и сейчас ей всего-то и нужно было просто довериться ему и дождаться верного момента для взыскания цены, но она самолично решила разобраться с Ругоии и даже выискала этого опального жреца. Будь он неладен!

Акула, проводив свою спутницу, вернулась назад, доплыла до Рагавурра и стала заискивающе кружить вокруг хозяина.

– И не стыдно тебе? – спросил он совсем без злобы. – Но я тебя не виню… На твоём месте я и сам поплыл бы с ней без раздумий, – он погладил акулу по скользкому телу и легонько оттолкнул. – Плыви уже… Прощена.

Акула, махнув хвостом, поплыла дальше нести свою ночную службу. Рагавурр же, выждав ещё немного, последовал в дом за своей избранницей, медленно поднялся вдоль лестницы магиу на второй этаж и доплыл до её комнаты, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия. В комнату заглядывать он не стал и, прижавшись спиной к стене у двери, начал прислушиваться.

Лэина, по-видимому, недостаточно утомлённая ночными приключениями, совсем не собиралась ложиться. Плеск воды выдавал её резкое движение из одного конца комнаты в другой.

«Ну, и что же ты опять задумала, ламэлин?» – Рагавурр нахмурился, откинув голову назад и упираясь затылком в стену. – «Не зря говорят, что, если волна решила обрушиться на берег, её уже ничем не удержать».

В его памяти снова мелькнул тот день, когда он совершил одну из самых серьёзных своих ошибок – впервые ослушался зова Океана и пошёл против его Воли. За тот бал в Улиан Гиугин и метку, которую он поставил Лэине, видят глубины, он расплатился сполна.

Его жадность, его жгучее желание обладать этой своевольной и сильной девушкой сыграли с ним злую шутку. Как сейчас, он помнил жар, расходившийся по телу во время танца Морских драконов, и вторившее ему дикое пламя в глазах непокорной Лэины. Забыв себя и свой долг, он крепко связал её Волю и с того самого дня продолжал затягивать этот узел. Но чем крепче была их Связь, тем сильнее становились ненависть и презрение его избранницы. И теперь, что бы он ни делал, это вызывало в ней лишь отторжение.

Этой меткой он связал не её, а себя. Он не мог отпустить, а она не хотела остаться. Но хуже всего, что Океан теперь стоял на её стороне.

Если бы Рагавурр поверил, что Океан не желал разрыва их Связи, то оказался бы достоин звания самого большого глупца во Всемории. И запрет на их поединок на самом деле не значил ровным счётом ничего. Потому что Воля Главной жрицы должна быть – и будет – свободна. Просто вместо поединка Океан уже приготовил ей иной путь.

Рагавурр со злостью сжал кулаки, впиваясь острыми когтями в ладони. Если бы… Если бы она только согласилась остаться с ним по доброй воле!

Плеск воды в комнате затих, Рагавурр тоже замер. Ещё несколько движений, звук поднявшегося и опустившегося на кровать пледа, и с рассветом Лэина наконец улеглась спать.

Подождав ещё немного, Рагавурр оттолкнулся от стены и поплыл дальше по коридору, направляясь к себе.

Глава 29

Лэина

Я лежала в кровати и слушала, как Рагавурр удаляется, уверившись в том, что я заснула.

Разговор с Веррионом не принёс мне ни радости, ни успокоения. Я гадала, знал ли мой «избранник» о кристалле Омаал Раог, спрятанном в сокровищнице Правителя, и о передающих камнях, которые были у каждого знатного рода Ругоии. Не один ли из этих камней Рагавурр уничтожил в ту ночь, когда я нашла его истекающим кровью в саду за домом?

Почему он пошёл против собственного племени для меня до сих пор было загадкой, но раз за разом я убеждалась, что он не был предан ни Ругоии, ни Правителю.

Мысль о Рагавурре снова привела меня в пещеру под скалой Маруог. Слова Верриона эхом отдавались в памяти: «А метка всё такая же яркая… Ты уже не сможешь отказать ему. Я предупреждал, не стоило впускать его так глубоко в свою душу».

И мне снова хотелось ответить ему: «Ты опоздал, Веррион. Уже тогда опоздал».

Тяжёлым грузом легло на мои плечи осознание глубины нашей Связи. Я не только не могла отказать ему, но больше и не хотела. Моё отчаянное сражение за свободу касалось лишь Воли и уже давно не имело никакого отношения к моему сердцу. Потому что сердце моё было уже не спасти. И не важно, была ли виной тому метка на моей левой ладони или что-то иное. Теперь невозможно различить, где мои истинные чувства, а где влияние Связи.

«Ох, отец, мне стоило бы вовремя прислушаться к твоим предостережениям…» – я перевернулась на бок, прикрывая глаза и надеясь заснуть, но, увы, совершенно напрасно. Мои мысли продолжали метаться, словно стая рыб, на которую напали дельфины. А я отчаянно пыталась найти выход из безвыходного положения.

Любить Морского змея – немыслимо, но неизбежно. И в то же время невыносимо. Его холодную расчётливость, его равнодушие я никогда не смогла бы принять. Если бы… Если бы он только ответил на эти чувства взаимностью!

Сердце сжалось в моей груди: даже его взаимность ничего бы не решила. Потому что наследница Лаан не может примкнуть к племени Ругоии. Никогда и ни при каких обстоятельствах королевская кровь не должна попадать в наследие других племён. Иначе жертва наших прародителей окажется напрасной.

Мне неведомо, почему Океан оказался против моего поединка с Рагавурром, но я знала точно, что этим способом для освобождения воспользоваться уже не могла. Отказать Морскому змею тоже не могла. А стать женой одного из Ругоии тем более.