Милехин, вон из кабинета!

У моего гения теперь есть работа со стабильным заработком и гигантские перспективы. И ещё он перешёл на заочку. Из этого гадюшника, как он выразился, подальше. Боже, как же Саша матюгался, когда узнал, что меня уволили. А как весело мы мстили умнику, который фотки сделал… Институтская группа теперь пестрит его фотографиями в самых нелепых ситуациях. Из Гелы, Дари и Раи получатся великие папарацци. А там, где не справились девчонки, помог Фотошоп. Подло, скажете вы. Справедливо, отвечу я.

Что касается меня, предложения посыпались, как только в научной среде пошел слух, что я без работы.

Звали много куда, но я остановилась на институте, в котором учится Ангелина с девчонками. Чтоб все родные и близкие были рядом. Да, не самое престижное место, но можно преподавать и научной работой заниматься. Никто ж не запретит.

– Ешь, несчастье мое трудолюбивое! – Саша возвращается с кухни и сует мне в рот бутерброд. Даёт запить чаем. – Жена трудоголик – горе в семье! – привычно ворчит.

И все-таки, смотри какой трехочковый забиваю! – парень снова кидает бумажку и эпично промазывают. – Черт! – возмущается. – До этого же получалось!

– Ручки-крючки? – комментирую насмешливо. – Дай-ка я попробую!

Плюхаюсь на руки к любимому и тоже начинаю мучить бумажный шарик. Получается через раз. Хохочем и подначивает друг друга. Сашка возмущается, что жена, сидящая на руках, мешает сосредоточиться. Я отвечаю, что его руки в самых неподходящих местах – тоже.

– Как дети, Ей-Богу! – не могу не повредничать.

– А ты и есть ребенок! – смеётся Саша. – Жаль, что поняла это только к тридцати годам.

Смеюсь и обнимаю самого лучшего, самого любимого в мире мужчину. Счастье в этом мире есть! Я теперь точно это знаю!

Конец