Миллиардер и я. Развод и девичья фамилия
Шрифт:
— О, Боже мой, пупсик! Что с тобой, моё солнышко?
Кашель супруга усилился, приобретая чёткую тенденцию чахоточного. Изображая панику, я вцепилась в его правое плечо — левым завладела Агнешка, и запричитала:
— Сколько раз говорить: не торопись — никто у тебя ничего не отнимает! Ну, дыши глубже! Посмотри на меня… и дыши, дыши… вот так…
Явно оторопевшая в первый момент Агнешка быстро пришла в себя и, едва супруг приподнялся над столом, вытирая выступившие на глазах слёзы, с лёгкой претензией поинтересовалась:
— Киряшек, — уже и прозвище ему дала! — А это кто?
— Ой, прости,
— К-конфетка? — выдавила девица, «забыв» пожать мне руку. — Ты… о чём?
Ошарашенный взгляд серовато-непонятно-каких глаз на Константинидиса, судя по виду, разучившемуся говорить в принципе, и снова на меня.
— Ты ей разве ничего не сказал? — я опустилась на стул рядом с девицей и погрозила пальчиком супругу. — Как всегда, объяснения оставил мне! — и повернулась к Агнешке. — Мы с супругом любим… как бы это сказать… экспериментировать. Обычно я ищу подходящих девушек, но в этот раз он решил сделать мне подарок, так ведь, пончик? И, надо сказать, подарок неплох, но… ты ведь не на диете? Немного худовата… Понимаешь, нам нужны здоровые, сильные девушки — просто не все выдерживают. Помнишь, львёночек, последнюю… как её звали? Пришлось везти потом в неотложку…
Агнешка подскочила из-за стола, будто узнала, что мы заразились коронавирусом.
— Вы… б-больные… оба! Ненормальные! Извращенцы!
— Ну, зачем так? — я сделала вид, что обиделась. — Мы ведь не звери какие-нибудь! На атомы тебя разбирать не будем. И, вообще, некоторым — тем, кто остаётся в сознании — очень даже нравится! Никто не…
Агнешка уже сплюнула на песок, сделала крутой разворот и понеслась из «сада» со скоростью, будто варан гнался за ней. А я повернулась к Константинидису, за всё время так и не произнёсшему ни слова, и поцокала языком.
— Судя по всему, грабли в лоб ничему тебя не учат. Киряшек. Где ты их находишь? Или они тебя?
— Это… что только что произошло? — голос у благоверного немного слабый, он откашлялся.
— Ничего. Спасла тебя от очередного «с-совершенства», — я огляделась в поисках официантов. — Она уже что-то заказала?
— Кто? — супруг явно никак не мог прийти в себя и соображал совсем туго.
— Подцепившая тебя Агнелина.
— Агнелина?..
— Ну, можно и Эвелешка, если тебе так больше нравится. Это же уменьшенная копия твоей бывшей, или не заметил? — кивнула в направлении, куда скрылась прелестница. — Хотя останься она под твоим крылышком ещё на какое-то время, наверняка накачалась бы пластиком до состояния Эвелины 1.0.
К столику подошёл парень-ланкиец и, светя всеми зубами, поставил передо мной огромную тарелку какой-то травы с несколькими затерянными в ней кусочками чего-то, а перед Константинидисом — неизменный омлет, оливки и небольшие аппетитные на вид лепёшки.
— Мэм, сэр, приятного аппетита, — сложив вместе ладони, парень
собрался уйти, но я его остановила.Глава 7
— Простите, но дама, которая это заказала, уже ушла, — махнула на тарелку перед собой. — А я бы хотела человеческую еду. Что посоветуете?
Парень сначала удивился, потом смутился… а потом начал советовать. Я остановила выбор на омлете по-ланкийски и соке маракуйи, попросила забрать чашку и «траву» Агнешки и только тогда заметила устремлённый на меня насмешливый взгляд Константинидиса. Судя по всему, супруг уже полностью пришёл в себя и теперь готовился поквитаться за испорченное свидание.
— Что? — вздохнула я, когда официант ушёл.
— «Я бы хотела человеческую еду»? «Она накачается пластиком до состояния Эвелины»? Про остальное вообще молчу! Откуда в тебе столько яда? И почему отпугнула её, если мы договорились не мешать друг другу развлекаться?
— Ты первый начал ставить ограничения, запретив мне общаться с Алексом, — хмыкнула я.
— И объяснил почему.
— Хочешь, чтобы и я объяснила? Хорошо. Считай, это одним из незыблемых правил, которым я следую всегда. Не садись в машину к незнакомцам, не ешь мороженое после двенадцати и не позволяй мужу спать с девицами по имени Агнешка!
Мне показалось, лицо супруга слегка дёрнулось, как если бы он сдержал улыбку. Но, тут же кашлянув, нахмурился.
— Теперь я вдруг стал мужем?
— Почему «вдруг»? Ты стал им два с половиной дня назад и будешь ещё год, или забыл?
— Как такое забыть! И что же предлагаешь? Сама исполнять супружеские обязанности отказываешься, моих избранниц распугиваешь…
— «Избранниц»! — с издёвкой передразнила я.
— Тебя они не устраивают? Так, может, сама мне кого-нибудь выберешь? — в голосе — чистый яд, но я лишь повела плечом.
— А знаешь — неплохая идея! Во многих культурах жёны выбирают любовниц для своих благоверных, и, мне кажется, это правильно. Особенно когда «радар» у благоверного сбит начисто.
— Как у меня? — невинно переспросил супруг.
— У тебя? Что ты, нет, конечно! Но, если сам это признаёшь… Куда уставился?
Константинидис беззастенчиво таращился в моё декольте.
— Что, прости? — он сделал вид, что не сразу расслышал. — А… пытаюсь представить фигуру моей будущей. Если грудь Эвелины для тебя слишком большая, Агашки — слишком маленькая, наверняка будешь искать что-то похожее на свою.
— Во-первых, специально искать я ничего не собираюсь. Во-вторых, Агнешка, а не Агашка — потом бы опять сокрушался, что провёл ночь «невесть с кем» и даже имя толком не запомнил, а в-третьих… может, всё-таки хватит на меня пялиться?
— Не нравится? Значит, нужно было одеться так, чтобы ничего не выпадало.
— Единственное, что здесь выпадает — твои глаза, — отрезала я. — И сейчас у тебя есть все шансы их лишиться!
— Ваш заказ, мэм, — бесшумно подошедший к столику парень поставил передо мной дымящееся блюдо и высокий стакан с соком. — Приятного аппетита!
Улыбнувшись официанту, я угрожающе посмотрела на супруга, продолжавшего нарочито ощупывать меня взглядом.
— Я не шучу, «Киряшек». Будешь продолжать в том же духе…