Миллион черных роз

— Здорово, Ухо! — повторил Маркиз. — Как дела?

— Поговорить надо, — осторожно ответил парень, — помнишь то место, где мы встречались последний раз?

— У Эдика? — уточнил Маркиз.

— Во-во. Буду там через час.

Через час Леня вошел в небольшое уютное кафе на Петроградской стороне. Оформленное под индейский вигвам, кафе было очень популярно среди продвинутой молодежи. По стенам висели звериные шкуры, длинные резные трубки, луки со стрелами, индейские головные уборы из перьев, бизоньи рога… Правда, трубки, луки и прочие «индейские» прибамбасы изготовили для кафе студенты художественного училища, а рога были не бизоньи, а коровьи, но от этого кафе не стало хуже, и столики его были заняты в любое время суток.

Маркиз окинул взглядом полное табачного дыма и ровного гула голосов помещение и увидел за угловым столиком на двоих своего знакомого. Ухо помахал ему рукой. Леня подсел к нему, поздоровался и выжидающе замолчал.

— Понимаешь, Маркиз, — начал парень, загасив сигарету в керамической пепельнице и отставив маленькую чашечку ароматного мокко, — есть одно дело по твоей специальности. Ты, конечно, сейчас при деньгах, и тебе работа вроде ни к чему, но я подумал — вдруг заинтересуешься…

— А что за дело? — с показным равнодушием осведомился Леня.

В действительности он почувствовал специфическое покалывание в корнях волос, и кровь его побежала быстрее от одного только предвкушения настоящей работы. Сейчас он готов был взяться за любое, самое пустяковое дело — не потому, что нуждался в деньгах, а потому, что нуждался в адреналиновой подпитке, в острых ощущениях, связанных с очередной аферой…

— Подробностей я не знаю, да это и понятно, мне они ни к чему. Но только один очень большой человек попал в клещи, и чтобы выкарабкаться, ему нужен ловкий парень. Очень ловкий и умный парень. Я сразу подумал про тебя. Ну, естественно, гонорар светит очень приличный… Короче, если тебе это интересно, я могу устроить вам встречу, дальше вы уже сами договаривайтесь.

— Ну что ж, — с ленивой задумчивостью проговорил Леня, — поговорить можно… Отчего бы не поговорить?

Лола ворвалась в квартиру раньше, чем обещала.

— Вот хорошо, что ты пришла, — радостно встретил ее Маркиз, — поможешь попугая под кварцевой лампой подержать. А то я замучился совсем, рук, понимаешь, никак не хватает. Присоединяйся!

— Вот еще! — фыркнула Лола. — Мне некогда!

Она швырнула на столик в прихожей довольно объемистый пакет в яркой подарочной бумаге, сбросила шубу и расстегнула сапоги.

— У меня через два часа встреча на телевидении, а еще нужно переодеться. Оттуда — сразу на спектакль. Ленечка, есть хочу безумно, просто умираю!

— А ничего нет, — невозмутимо ответил Маркиз, — еще не готово. Я вот тут с Перришоном занимался.

Попугай, услышав свое имя, влетел в коридор и уселся Маркизу на плечо.

— Ну, здравствуйте! — возмущенно заорала было Лола, но махнула рукой и резким жестом сорвала обертку со своего пакета.

— Что это у тебя? — поинтересовался Леня.

В пакете была очень красивая коробка, и по дивному запаху, доносящемуся от нее, Леня признал шоколад, причем не абы какой, а очень хороший.

— Дорогая, не хочу тебя одергивать, но ты ведь сама говорила, что будешь ограничивать себя в сладком… — мягко произнес он.

Лола раздраженно открыла коробку и не удержалась от восторженного вздоха.

Шоколадные диски размером с хоккейную шайбу лежали каждый в отдельной кружевной розеточке и упоительно пахли. Не обращая внимания на Ленины слова, Лола взяла один и откусила. На лице ее появилось выражение блаженства.

— Называется — флорентен, совсем свежие, только что из Франции привезли, — пробормотала она, — там внутри еще орехи…

— Лола, до добра это не доведет! — строго сказал Маркиз. — Зачем ты шоколад покупаешь…

— Да не я это! — рассердилась Лола. — Мне в театре подарили… неудобно было не взять…

— Это кто же такой заботливый?

— Ах черт! — Лола в сердцах отбросила коробку, и попугай тут же уселся на столик и заворковал:

— Пер-реньке ор-решков! Сахар-рку!

— Отстань, это не для тебя — крикнула Лола попугаю, — есть одна такая личность у нас в театре…

— Ты к этой личности не благоволишь, зачем же берешь подарки?

— Ох, ты не понимаешь, — Лола отвернулась в раздражении и пошла в комнату, — есть у нас такая дама… немолодая… она, как бы это выразиться… ну, торчит вечно в театре, денег подбрасывает время от времени, поэтому вроде как своя в доску. Никто ее не гонит, запросто приходит и на репетиции, и всюду…

— Что-то я не врубаюсь, а ты-то тут при чем? — Леня шел следом, и вопросы его приобретали все более настойчивый характер.

— Да понимаешь, она, как бы это сказать… интересуется молодыми актрисами.

— Как она ими интересуется? — пророкотал Леня голосом ревнивого мужа.

— Как-как, будто не знаешь! — вспыхнула Лола.

— Лесбиянка она, что ли?

— Ну, вроде того, — вздохнула Лола, — но никаких скандалов не было, все, как говорится, по обоюдному согласию.

— И теперь она запала на тебя? — гремел Леня.

— Это ничего не значит, я сумею за себя постоять!

— А зачем берешь подарки? Флорентен этот, мать его… — Лола давно не видела Леньку таким сердитым.

— Да не беру я! Это случайно вышло, она так неожиданно ко мне подкатилась со своим шоколадом, неудобно было отказать! Она богатая такая, денег дает… при людях никак нельзя ей нахамить.

— О чем ты вообще с ней разговаривала?

— Да так… она восхищалась моей игрой, а я в ответ похвалила ее брошку — действительно, очень занятная… Старинная работа и дорогая… такая змейка, усыпанная бриллиантами, а глазки — довольно крупные изумруды… ты же знаешь, что я неравнодушна к таким вещам…

— Лола, я никогда не думал, что ты можешь быть такой законченной идиоткой! — откровенно заговорил Леня. — Ты похвалила брошку, теперь жди ее в подарок! И уж потом, дорогая, не отвертишься, придется тебе проклятую брошку отрабатывать в постели со старой… — Маркиз был так зол, что даже употребил неприличное слово, хотя обычно никогда такого не делал.

— Ты с ума сошел! — Лолу передернуло. — Ты за кого меня принимаешь?

— А кто ты есть в этом своем театре? — огрызнулся Маркиз. — Не ты ли мне недавно говорила, что все прекрасно — публика тебя обожает, роли дают самые лучшие, главный режиссер ценит…