Миллион лун

И она, махнув на прощание ручкой, пошла между рядов в сторону сцены. Я остался один. Сказать честно, я немного растерялся. Привыкнув за сегодняшний день к пристальному вниманию к своей персоне, я ожидал, что и здесь все будут на меня пялиться, подходить знакомиться. Последнего как раз не происходило. Каждый занимался своим делом.

Несколько молодых людей сидели на первых рядах и шумно, весело указывали тем, кто на сцене, как правильно подсоединять кабель от системного блока к монитору. Звенели бутылки, то и дело слышался хохот и невразумительные тосты. В пятом ряду, на центральных местах, сидела парочка. Воспользовавшись полумраком и отсутствием внимания, они целовались. Юлик исчезла где-то по дороге к сцене.

Я потоптался немного на месте и направился к Степе. По-крайней мере, это был единственный, кого я здесь немного знал.

— А, Артем, с прибытием. Уютно, да? — колдовавший вокруг музыкального центра, Степа выпрямился, — познакомься, это Толик. Наш медиум. Может вызывать дождь легким движением руки.

Толик оказался высоким парнем со смуглой кожей, словно он недавно вышел из солярия. В полумраке сверкали белизной его зубы и волосы — седые или просто белые от рождения.

— А ты на что способен? — спросил он низким басом, пожав руку.

— Я? — вопрос поставил меня в тупик, — не знаю. Мне ничего не говорили пока…

— Брось. Игнат Викторович не берет обычных людей, — отмахнулся Толик, — он в тебе что-то разглядел!

— Интересно, что? — я присел на корточки возле музыкального центра. Рядышком валялась стопка компакт-дисков. Степа мял в руках инструкцию, — в чем проблема-то?

— Да вот, сегодня утром купили, — как-то виновато пробормотал Степа, присаживаясь рядом, — у нас до этого старый, кассетный был, он в прошлую субботу сгорел, ну мы сбросились, купили новый, на дисках… теперь, вот, разбираемся.

— И как успехи?

— Сам не видишь, да? — спросил Степа, — мы нечасто выходим из гостиницы, сам понимаешь, работа специфическая. Все немного поотстали в научно-техническом плане.

— Короче, ни фига у нас не получается, — сказал Толик, — куда пихать диск мы разобрались, тут даже ежу понятно, а как настраивать — нет.

Я осмотрел музыкальный центр. Подделка, конечно, но не самая плохая. Торговая марка на лицевой стороне была исковеркана до малоузнаваемого «Somsunk», с голографической торговой марки весело улыбался разноцветный кореец (или японец, черт их разберет, а может быть и вовсе Made in China). В общаге у нас стояло нечто подобное.

Я поколдовал с кнопками, вставил в выдвинувшуюся панель компакт-диск и — вуаля — вызвал к жизни какую-то веселую, но староватую мелодию. Что-то из дискотеки начала девяностых.

На лице Степы и Толика отразились жизнерадостные улыбки. Степа отвернулся и поставил передо мной ящик, в котором весело болталось бутылок семь пива.

— Вот, остатки былой роскоши, — сказал он, — налетай, да?

— У меня еще испытание, — я указал в сторону сцены.

— Как знаешь, — легко согласился Степа, открыл бутылку и сделал большой глоток.

На музыку стали подтягиваться остальные. Через несколько секунд вокруг кресел собралось еще человек шесть. Никто из них так и не высказал видимого интереса к моей персоне, хотя несколько раз я ловил на себе любопытные взгляды.

Музыка действительно была ненавязчивой, мягко проникала в сознание, кружила образы в полумраке актового зала… кто-то шептался неподалеку, чей-то женский голосок щебетал под самым ухом, Степа жестом пригласил сесть в одно их мягких кресел с откидным низом и номером «7» на спинке… и как-то само собой получилось, что я вдруг обнаружил в своей руке ополовиненную бутылку пива, взор был слегка затуманен, я оказался совершенно расслаблен и беседовал с молодой девушкой. Она была симпатична: длинные волосы (крашеные в золотистый, хотя у корней отчетливо чернели), собранные в косу, большие глаза, пышные ресницы и тонкие губы…

Вокруг нас танцевали под медленную музыку. Степа обжимался с какой-то девушкой и что-то громко, но неразборчиво шептал ей на ухо. В голове приятно шумело. Я все никак не мог вспомнить, когда успел познакомиться с милой собеседницей.

И сколько, интересно, времени?

— … в общем, с этой путевкой идешь к Жанне, она ставит печать и относит на подпись к Игнату Викторовичу, — говорила девушка, и в голосе ее скользил какой-то едва уловимый акцент, — если Игнат Викторович соизволит, то на следующий день можешь выйти из гостиницы на сутки.

— В город? — уточнил я.

— Куда попадем, — пожала плечами девушка.

— То есть?

— Я же тебе две минуты назад рассказывала, — ответила девушка, нахмурив лоб, — ты думаешь, почему ночью нельзя выходить из гостиницы? Потому что по ночам гостиница перемещается в пространстве. Каждый день мы проводим в новом мире.

Мне вспомнился непроглядный мрак за окном номера, и я невольно содрогнулся.

— И если Игнат Викторович разрешит, я могу выйти и прогуляться в другом мире?

— Почему бы нет? Вообще, это обязательный ритуал. Тебя нужно прогнать на совместимость с мирами. Вдруг ты не подходишь? Игнат Викторович всех прогоняет. Даст тебе напарника и отправит в другой мир. — Она пожала плечами, закрытыми темным бархатным шарфом, — гостиница перемещается по мирам, которые пригодны для нашей жизни, так что проблем нет. Мы все через это прошли. В первый месяц работы я ходила по мирам каждое утро, знакомилась с туземцами, заставляла номер всякими сувенирными безделушками. А потом, представляешь, оказалось, что на планете Краблсс мне продали милый череп только что скушанного аборигена, а с планеты Инфасто я вывезла целую кучку окаменевших фекалий домашнего животного. И весь интерес к другим мирам как-то сразу угас. Понимаешь, мы считаем тех, кто к нам приходит, туристами, а они, в свою очередь, считают туристами нас, и стремятся хорошо на нас заработать.

— Но посмотреть-то одним глазком хочется, — мечтательно пробормотал я.

— Посмотришь. Из окна по утрам выглядывай, — она взяла с подлокотника большой стакан, наполненный какой-то темной жидкостью, и отхлебнула, — хочешь?

— У меня пиво, — усмехнулся я, — а пиво с вином мешать, знаете ли…

— А это не вино, это каркадэ, для похудения, — сказала девушка, — очень вкусный, особенно со льдом. На, не стесняйся.

Я взял. Стакан оказался холодным, на его поверхности остались мои отпечатки. Я отхлебнул, и оказалось, что этот самый каркадэ очень вкусный.

— Ммм. Это откуда? Тоже из каких-нибудь других миров?

— Обыкновенный сорт чая, — ответила девушка, — странно, что ты ни разу не пил.

— Наверное, мне не требовалось худеть.

— Не поняла! — острая бровь взметнулась вверх, — это что за намеки? Я, по-твоему, толстуха?

— Да я вовсе не то хотел сказать…

Девушка сверкнула глазами:

— Все вы мужики не то говорите и не то делаете, — сказала она, — ну-ка, сознавайся, как я выгляжу?

Я помедлил с ответом. Вопрос, честно говоря, поставил меня в тупик.

— Эээ. Нормально. Вроде.

— Вроде?! Что слишком толстая? Где-нибудь что-нибудь выпирает?

Вообще-то, у нее выпирало. Но исключительно там, где надо. Ничего лишнего. Об этом я поспешил ее уведомить.

— Тогда ты прощен, — сказала девушка, хотя острая бровь и не думала опускаться, — хотя бы за лесть. Я вообще люблю лесть.

— Я учту, — отозвался я, — а что-нибудь еще интересное про гостиницу расскажешь?

— Сам все увидишь со временем. — ответила девушка едко.

Из полумрака неожиданно возникла Юлик с бокалом. Глаза ее выразительно блестели изумрудом: