Миллион поцелуев в твоей жизни

"Ты прекрасно выглядишь, Птичка", — бормочет он, когда я, наконец, отстраняюсь.

На мне блестящее белое платье. Рукава пышные, а декольте довольно таки глубокое. Юбка очень короткая, и я оставляю за собой след из переливающихся блесток, куда бы я ни пошла.

“Спасибо. Ты тоже.”

Крю в костюме. Черном. Под ним белая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты, галстук не нужен. Он выглядит красивым и сексуальным, и каждый раз, когда его взгляд останавливается на мне, моя кожа становится горячей, потому что я знаю, о чем он думает.

Я и он, голые. Это произойдет вскоре, после того, как гости уйдут. Но прямо сейчас я хочу пойти и поздороваться со всеми. Так я и делаю.

Я провожу светские беседы, Крю рядом со мной, как будто мы настоящая пара, каковой мы и являемся. Тут есть стол, уставленный едой и множеством напитков, и в конце концов я беру тарелку, наполняю ее едой, прежде чем беру бокал шампанского из башни и сажусь с Мэгги, мы пьём и едим.

Это так приятно — проводить время со своими друзьями и знать, что Крю рядом и всегда пристально следит за мной.

Несколько дней назад он упомянул мне, что они с Эзрой все обсудили, и они больше не злятся друг на друга, что радует мое сердце.

В конце концов кто-то начинает играть музыку, и она такая громкая, что люди начинают танцевать. Алкоголь течет рекой.

Это превратилось в настоящую вечеринку.

“Выпей, Рен!” Эзра подбадривает, и я качаю головой.

“Я подожду до полуночи”, - говорю я ему, бросая скрытный взгляд в сторону моего парня.

“Ой, да ладно—”

“Оставь ее, блядь, в покое, Эз”, - говорит Крю, фактически затыкая рот своему другу.

Я не могу удержаться от хихиканья. Он все еще такой ворчливый. Но никогда по отношению ко мне.

Когда время приближается к полуночи, я заканчиваю тем, что стою у рождественской елки, глядя на сверкающие огни города. Тяжелый запах ели все еще витает в воздухе, и я бросаю взгляд на дерево, освещенное белыми огнями. Крю подходит ко мне, я вижу его отражение в окне. Он обнимает меня за талию, его ладонь лежит на моем животе, когда я опираюсь на него.

“Я хочу сорвать это платье”. Он проводит пальцами по моему животу.

“Если ты порвешь его, я сделаю тебе больно”.

Он хихикает у моего уха. “Такая свирепая. Ты научилась делать это быстрее, Птичка.”

Благодаря ему. И моей матери. И моему собственному "я". Мне не нужно все время бояться и волноваться. Я могу все делать сама.

Я могу быть самим собой. Мне не нужна ничья помощь — если только я сама не попрошу об этом.

И я знаю, что совершенно нормально просить об этом.

“Сейчас одиннадцать пятьдесят две”, - шепчет он мне на ухо. ”Хочешь быть голой и в моей постели к полуночи?"

"Нет. У нас гости,” — чопорно говорю я. “Я хочу быть прямо здесь с бокалом шампанского, и мы сможем выпить друг за друга, когда часы пробьют двенадцать. Что ты об этом думаешь?”

“Я думаю, ты пытаешься воспроизвести свою самую глубокую фантазию”, - говорит он.

“Я думаю, ты хочешь воспроизвести мою самую глубокую фантазию, благодаря этой вечеринке, которую ты мне устроил”, - напоминаю я ему.

Я помню, как не так давно рассказывала ему об этом. Как я хотела устроить комбинацию вечеринки в канун Нового года и дня рождения. И все же мой день рождения закончился. Год почти закончился.

Наступает новый год, и моя жизнь вот-вот изменится. Это уже произошло.

В наилучшем из возможных способов.

“Как насчет того, чтобы мы выпили друг за друга, поцеловались прямо в полночь, а потом ты можешь отнести меня в свою постель и делать со мной все, что захочешь”, - предлагаю я ему.

“Черт, ты серьезно?” Я поднимаю на него взгляд, чтобы увидеть выражение надежды на его лице, и мне хочется рассмеяться.

“Я абсолютно серьезна”. Это меньшее, что я могу сделать после всего, что он мне дал. Кроме того, я выиграю от этого, несмотря ни на что.“Я могу заставить Эза и Малкольма в конце концов всех выгнать”.

Я улыбаюсь. “Звучит как план”.

“Позволь мне взять немного шампанского”.

Он оставляет меня стоять у елки, и я поворачиваюсь к ней, слегка касаясь ветвей. Изящные украшения, висящие на ней. Все они белые, а некоторые выглядят сделанными из крученого стекла. Нежные снежинки и деревья. Тонкие стеклянные шарики и скрученные леденцовые палочки.

“Держи”. Крю протягивает мне бокал с шампанским, полный золотистой шипучей жидкости, оставляя один для себя. Музыка выключается, и включается телевизор, одно из тех шоу с обратным отсчетом в канун Нового года. “У нас есть три минуты до полуночи”.

“Все ближе”. Нервы бурлят у меня в животе, и впервые за эту ночь я чувствую себя хорошо. Я чувствуют себя правильно. Этот новый год будет полон бесконечных возможностей. Больших перемен. Нас ждёт захватывающее будущее.

Люди начинают раздавать шляпы и дуделки, и я беру одну и дую ею в лицо Крю. Он морщится и выхватывает ее у меня из рук.

“Какой цвет ты нанесла сегодня вечером?” Он говорит о моих губах.

“Благоразумный — это название”. Я улыбаюсь, отчаянно желая сделать глоток шампанского, но желая дождаться, когда пробьет полночь. ”Тебе нравится?"

“Мне до сих пор нравятся все цвета на твоих губах. Лучший подарок, который я когда — либо мог сделать тебе — и себе.”

“Ты так и не сказал мне, как отреагировал продавец, когда ты сделал свой запрос”, - поддразниваю я его.

“Она подумала, что я шучу”. Он хихикает. “Затем я пустился в долгие объяснения об искусстве и истории, стоящей за ним, и когда я закончил, она сказала, что с удовольствием поможет мне”. Его взгляд находит мой. “Она сказала мне, что я, должно быть, действительно люблю эту девушку, и я сказал ей "да". Вообще-то, да.”

Мое сердце переполнено эмоциями от того, что он только что сказал. То, как он смотрит на меня. Толпа собирается вокруг телевизора, некоторые из них стоят близко к нам, а у Малкольма есть дуделка, которой он дует на нас, заставляя меня смеяться.

“Обратный отсчет почти начался!” — объявляет кто-то.

“Меньше минуты”, - шепчет Крю, и я понимаю, что не хочу смотреть это по телевизору, когда мы могли бы выглянуть в окно и засвидетельствовать часть реального обратного отсчета, происходящего снаружи. По крайней мере, мы сможем увидеть фейерверк.