Миллион под брачным ложем

– Новые обстоятельства? И что же это за новые обстоятельства? Вот он, да?

И Кира кивнула в сторону Усамы.

– Следователь, который ведет дело об убийстве Алекса, думает, что его прикончил брат?

– Насчет брата ничего не знаю, – ответил Висюлькин, причем по его лицу было ясно видно: он бы очень хотел, чтобы убийцей действительно оказался этот тип. – А обстоятельства такие… Начну с самого незначительного. В квартиру Ланы уже после смерти девушки приходила какая-то женщина.

– Домработница?

– Подруга?

– Соседка?

Висюлькин покачал головой.

– Не похоже.

– Ну, приходила, и что с того?

– Женщина вела себя очень странно. Закрывала лицо. И когда соседка Ланы из квартиры напротив выглянула на шум открывающейся двери, женщина так заторопилась, что даже уронила на пол ключи.

– Ключи? Что за ключи? От этой квартиры? Откуда они у нее?

– Вот и я об этом же думаю. Обычно ключи дают только очень близким людям. А у бедняжки Ланы таких людей не было. Брат в тюрьме. Любовник погиб. По логике вещей, ключи ей давать было просто некому.

– Может быть, какая-то подруга?

– Как я вам уже рассказывал, по долгу службы мне много приходилось общаться с покойницей, – вздохнул Висюлькин. – Так вот! Подруг у нее не было. Ни одной! Даже приятельниц, и тех не было. Вообще, Лана была из породы девушек, которые вызывают острую неприязнь у женской половины человечества и восхищение у другой половины.

– Очень может быть. Но так или иначе, а из близких людей кому покойница могла дать ключи от своей квартиры? У Ланы были только брат и любовник. Оба на момент ее смерти отсутствовали.

Кира пожала плечами.

– Странно. Кто же была та женщина?

– И что этой женщине было нужно в квартире Ланы?

– Так вот! Вы меня перебили, и я не договорил! Та же соседка, которая видела входящую в квартиру Ланы женщину, не оставила своего наблюдательного пункта.

– И что?

– Незнакомка пробыла в квартире Ланы примерно полчаса. И как только вышла на лестничную клетку, старуха тут же выскочила из своей квартиры.

– И?.. Как выглядела та женщина?

– Она была одета в темное платье и шляпку с широкими полями. За ними она и скрылась от не в меру любопытной старушки. А когда та попыталась подойти к ней поближе, попросту оттолкнула бабку и убежала.

– И та совсем ее не разглядела?

– Нет. Только руку.

– И что с рукой?

– Бабка сказала, что это была рука холеной женщины. Хороший профессиональный маникюр, дорогие кольца, нежная кожа. Однако женщина была уже не первой молодости, хотя и тщательно следила за собой.

– Значит, это была не Лена Пахомова, – решила Кира. – Хотя она и жена Ланиного брата и по сути могла бы прийти к ней домой, но Лена, во-первых, женщина молодая, а во-вторых, следить за собой ей просто некогда.

– Да. До последнего времени Елена вообще работала домработницей. А чистя картошку, маникюр особенно не сбережешь.

– Тогда кто же приходил?

– Загадка.

Кира посмотрела, как Леся ловко шинкует красный лук для салата, который она соорудила на скорую руку, и ощутила приступ внезапного раздражения. Сейчас эти двое, Усама и Висюлькин, будут лопать Лесин салат. А за что, спрашивается, им такая честь? Ничего толкового они пока что не рассказали. И Кира придирчиво, словно сварливая свекровь у нелюбимой невестки, спросила у Висюлькина:

– Что-нибудь еще удалось узнать по делу Алекса?

Тот помялся, но все же ответил:

– Ваш знакомый банкир, Клим Петрович, тоже был у следователя на подозрении. Понимаете, почему?

– Ну да. Месть за честь дочери и все такое… Понимаем. А почему был? Что изменилось?

– Так вот изменилось. Непосредственно на время убийства у него нашлось алиби.

– А чего же он тогда так нервничал?

– Боялся, что жена пронюхает.

– О чем?

– О его алиби.

Висюлькин не сдержался и хихикнул. Подруги недоуменно вытаращились на него. О чем это он?

– Что жена пронюхает? Другая женщина обнаружилась?

– Хуже!

– Мужчина? – ахнула Кира. – Клим Петрович – педе…

– Нет! – поспешно перебил ее Висюлькин. – Все не так страшно. Банкир был у проститутки. Только не у дорогой путаны, к которой запись за полгода вперед и с которой не стыдно появиться в обществе. Наш богатый и преуспевающий Клим Петрович – столп общества, образчик высокой нравственности и морали – был в гостях у самой обычной гостиничной проститутки.

– С чего это вдруг? У него ведь и жена есть.

– Есть, – кивнул Висюлькин. – Очень эффектная женщина. И жена, и любовница – мегазвезда, и еще другие женщины тоже не хуже. Но поди ж ты! Потянуло его на обычную шалаву. Недаром говорят, что после сладенького всегда хочется солененького. Вот и нашего Клима Петровича, должно быть, на солененькое потянуло.

– А не похоже, чтобы проститутка врала?

– Тогда и сутенер ее врет. И другие девушки, которых Клим Петрович тоже осмотрел, но выбрал себе некую Аришку. С ней и уединился. И все то время, когда убивали Алекса, банкир был занят совсем другим делом.

И Висюлькин торжествующе посмотрел на Лесю. Хорош ли я, говорил его взгляд? Достоин ли я похвалы и награды? Но занятая своими мыслями Леся даже не заметила взгляда следователя. Тот тоже это увидел и приуныл. Однако, будучи по натуре борцом, решил пустить в ход последний козырь.

– Да… Кое-что еще есть.

– Что?

– Даже не знаю, важно это или неважно, но так и быть, скажу!

– Скажи.

– Дело в том, что на ноже найден один отпечаток.

– Чей? – задохнулась Леся. – Мой?

– Нет.

– Алекса?

– Отпечаток руки женщины.

– Снова женщина!

– Да. Женщина.

– Елена Пахомова?

– Не она. Ленины отпечатки в милиции как раз есть.

– Откуда? Она раньше привлекалась?

– Как ни странно, нет.

– Откуда же тогда у вас ее отпечатки?

– Несколько лет назад наше ведомство начало массовую кампанию, в результате которой планировалось снять отпечатки у всех граждан страны.

– Я что-то такое слышала.

– И я слышала.