Миллион в карму

– Тьфу, блядь!
– сказал на это Данька.

Это был чуть ли не единственный раз, когда он выматерился. Хотя нет, был еще один случай, еще раньше, когда принтеры и сканеры подключали к компам проводами, был у них с Данькой один глючный сканер на двоих, зашарить его не смогли, потому что глючный, перетыкали провода каждый раз вручную. Однажды понадобилось Артему что-то отсканировать, а Данька сидел напротив, болтал о чем-то рабочем с Маринкой из бухгалтерии, Артем к нему обратился:

– Даня, а можно я сканером воспользуюсь?

– Да, конечно, - ответил Данька.
– Отсоси и пользуйся.

У Маринки глаза стали по пять дореволюционных копеек, а Артем сказал спокойно, не изменившись в лице:

– Мне подлезть неудобно, может, сам отсосешь?

– Да, легко, - сказал Данька.

Протянул руку, вытащил провод, протянул Артему и тут до него дошло, что они только что друг другу сказали. Данька смутился, стал оправдываться, Артем стал хохотать, Данька смутился еще сильнее и Артем понял, что он думает, что Артем хохочет не вместе с ним, а над ним. Неудобно получилось.

– Иди-ка ты лучше домой, - сказал вдруг Данька.

– Отгул в счет переработки?
– спросил Артем.

– Да ну тебя, - сказал Данька и пренебрежительно махнул рукой

На мгновение Артему показалось, что он видит перед собой того прежнего Даньку, от которого сейчас остались одни воспоминания. Может ведь быть нормальным, когда захочет.

– Иди домой, - повторил Данька.
– Считай, что отпросился по семейным обстоятельствам.

– А как же контроль присутственных часов?
– спросил Артем.
– Сам же стращал на последнем заседании.

– Я не понял, - сказал Данька.
– У тебя проблема или ты решил мне нервы помотать?

– Извини, - сказал Артем.
– Спасибо.

Взял люльку с Валькой, прошел в короткий путь. Отчетливо пахнуло травой - Машка опять курит в своей комнате. Будем надеяться, Данька не унюхал. Хотя куда там... У него обоняние как у собаки, никогда ничего не курил, даже в старые времена, есть у него какая-то особая непереносимость на все, что ингалируется. А нынче можно и курить, и ширяться, и долбить друг друга в очко, и матом ругаться при детях, нынче почти все можно, потому что свобода и демократия. А что некоторые отсталые старики не одобряют такую свободу - это их проблемы.

Занес Вальку в ее будущую комнату, сейчас ее комната - люлька, а как подрастет - вся комната будет ее. Поставил куда положено, сел рядом, хотел покачать, но не нужно, ребенок и так дрыхнет, все отлично.

Машка нарисовалась в дверях, спросила:

– Ты чего здесь?

– Начальник отпустил, - ответил Артем.
– Рассказал, как жена замучила, он посочувствовал, отпустил.

– Ну вот, а ты боялся, - сказала Машка.
– Теперь всегда буду так делать.

Артем нахмурился, открыл рот, Машка расхохоталась и попыталась снова отвесить саечку, но не вышло, Артем увернулся.

– Сохраняешь бдительность!
– констатировала Машка радостно.

– Как ты достала своим юмором, - пробормотал Артем.

Вспомнил, как Данька совсем недавно произнес то же самое практически дословно. Как там говорил какой-то древний пророк? Да будет тебе по вере твоей?

– Сходи погуляй с детьми, - сказала Машка.
– Все равно дома сидишь. А я семинар поделаю.

Артем вздохнул, поискал глазами стул, не нашел, нашел диванчик, сел.

– Мне все надоело, - сообщил он.
– Я, наверное, действительно поеду к маме.

Он смотрел в другую сторону, но успел заметить краем глаза, как ехидную улыбку с Машкиного лица стерло будто ластиком. Или не краем глаза заметил, может, это те самые псевдотелепатические привязки, которые интеллект спонтанно выстраивает между влюбленными и близкими друзьями? А если так, то что он несет?

Машка села рядом, положила руку Артему на колено. Артем хотел положить сверху свою руку, приласкать, но удержался. Потом захотел сбросить ее руку (что она себе позволяет? они ведь ругаются!), тоже удержался.

– Извини, - сказала Машка.
– Прости, я не хотела. Но у меня действительно важный семинар.

– Все твои семинары - бессмысленная херня, - сказал Артем.

– Да, я знаю, - кивнула Машка.
– Но для меня это важно. Всегда должно быть что-то, что важно. Разве твоя работа - не херня?

Артем пожал плечами.

– Все в нашей жизни херня, кроме пчел, - сказал он.

На лице Машки нарисовалось недоумение, глаза на мгновение остекленели: вот она обращается к интеллекту за консультацией, вот глаза сфокусировались на чем-то отсутствующем - интеллект показывает кусочек мультфильма, вот она поняла, рассмеялась, шевельнула рукой как бы ласково.

– Я не хочу гулять с детьми, - сказал Артем.
– Я ненавижу гулять с детьми. Давай закажем няню-андроида?

Машка нахмурилась.

– Гулять все равно придется, даже с няней, - сказала она.
– Если с детьми гуляет не родитель, здоровье у детей получается чуть хуже и айкью чуть ниже.

– Это недостоверно, - сказал Артем.

– Ты что, детям зла желаешь?
– спросила Машка.

Артем вспомнил, как смотрел в ютубе научно-популярный видос про какой-то негритянский народ, там у них педофилия не то что приветствуется, а вообще обязательна, считается, что если мальчика в жопу не долбить, нормальный мужик из него не вырастет. И вот вырос среди этих негров один сильно образованный мужик, доктор каких-то наук, переезжать в цивилизованные края почему-то не захотел, женился на бабе своего народа, родился у них сын, он жене запретил, чтобы сына трахали, а потом узнал, что она нарушает. Возмутился, стал ругаться, дескать, что за глупое суеверие, а она ему говорит:

– Я все понимаю про глупое суеверие, но разве ты нашему сыну зла желаешь?

В том видосе не сообщалось, чем все кончилось. Скорее всего, смирился мужик так же как Артем уже тоже фактически смирился, что мотается каждый день час по таймеру с коляской по парку и не отмажешься, что дождь идет, сейчас не двадцатый век, открываешь короткий путь в другой парк и всего делов.

– То-то же, - сказала Машка.

– Я тебя когда-нибудь возьму и уебу, - сказал Артем.

– Фу, как грубо, - сказала Машка.

– Тогда поймаю и переверну, - сказал Артем.

Была у них такая шутка первые года три семейной жизни - Артем хватал жену поперек туловища и поднимал вверх ногами, а она сучила ими, визжала и делала вид, что боится. Теперь Машку не поднять - разожралась поперек себя шире, да и Артем уже не тот, тренировки забросил не вспомнить уже сколько лет назад.

Машка открыла рот, но ничего не сказала, закрыла обратно и вздохнула. Артем отчетливо прочитал ее мысль: "Не осилишь, слабак", тут не надо быть телепатом, чтобы прочитать такую мысль, очень уж она явная.