Миллионер без гроша и серая Мышка
Шрифт:
– Куда?
– Чай пить пойдем. Где твои вещи?
Я развел руками и глянул на мобильник – нехитрый багаж миллионера без гроша.
– Вопросов об этом лучше не задавать, да? – догадалась Мышка.
– Не хочу тебе врать.
– Понятно.
Она поднялась и допила одним сексуальным всасыванием свой фреш. Я завис на секунду, но быстро очнулся и уточнил:
– Понятно – это как понимать? Все равно пойдем? Или тут помирай, чертов скрытный ублюдок?
– Все равно пойдем, – приговорила меня к спасению Ника.
Я подскочил и успел подать ей курточку.
– Чертов скрытный
– Компенсирую все свои недостатки манерами.
– Мило, Дим. Надеюсь, я в тебе не ошиблась.
Я истово закивал, подтверждая ее теорию.
На самом деле я считал ее немного чокнутой. Все законы самосохранения советовали Мышке послать меня на хутор бабочек ловить. Ни одна нормальная девушка не потащила бы незнакомого мужика, с которым била титанов в игре, домой после первого свидания. Да у нас и свидания не было. Я, блин, назначил встречу, чтобы денег у нее попросить. Мужчина мечты.
Но Ника позвала, и я помчался за ней следом как верный пес. Не исключено, что сам бы сделал для нее то же самое в зеркальной ситуации. Что-то было между нами еще до встречи. Душевная болтовня и не менее теплые ощущения от командной бойни на войне. Наверное, я тоже немного ку-ку. Но нормальный человек и не ввязался бы в подобный спор, не пошел бы работать грузчиком и не поставил бы машину за сотню тысяч баксов на кон.
В общем, мне крупно повезло, что в Москве нашлась такая симпатичная сумасшедшая Мышка. Отпускать свою удачу я не собирался.
Глава 5. Нарколепсия
Мы вышли из Мака, и я сразу замерз на осеннем ветру. Ника тоже куталась в курточку. Рыбий мех на джинсовке вряд ли спасал от ветра.
– Куда мы? – решил уточнить я, уже стоя на остановке автобусов.
– Прокатимся ко мне, там сделаем тебе анкету для курьеров. Вроде можно Фотошоп на телефоне установить, но мне лень возиться, привыкла на ноуте.
Я не мог поверить своему счастью. Нужно было поблагодарить добрую мышиную душу, но я не сдержался и вместо этого стал гадить себе же на голову. Едва мы сели в автобус, прорвало.
– Ник, ты меня совсем не знаешь, – начал я наступать.
– Да-да, – согласилась она. – Ты чертовски странный тип, Война. Без бабла, без жилья, даже без вещей. Зато с фингалом и в красивых кроссовках. Мне бы послать тебя надо по-хорошему, но я привыкла доверять чуйке. Сегодня она велит помочь странному засранцу.
– Так нельзя, Мышь.
– Тебе деньги нужны? – задала она вопрос, от которого моментально отпало желание спорить.
– Нужны, – буркнул я, сдаваясь.
– Тогда завали хлеборезку и переваривай свой бигмак. На это тебе потребуется много ресурсов организма.
Я больше ничего не стал говорить, но надулся, как барышня. Подумать только, какая-то мышачья козявка взяла и поставила на место. Знала бы она, кто я…
Собственно, в таком случае я не мог бы к ней обратиться или проиграл бы пари. Нужно засунуть в задницу свои чистоплюйские принципы. И вообще, кто я такой, чтобы запрещать человеку делать добрые дела?
– Я каталась автостопом, – вырвала меня из общения с совестью Мышка.
Моя челюсть упала на колени.
– Да
ладно.– Угу, щекотала нервишки в юности. Было весело. Даже состояла в сообществе стопперов России. Ко мне часто заезжали переночевать абсолютно незнакомые ребята. Так что имею стаж по общению со всякими перекати-поле. Ты еще прилично выглядишь для бомжа-переселенца.
Засмеявшись, я опустил глаза.
– Спасибо. Это самое приятное, что я сегодня услышал.
– Кроме того, я привыкла верить чуйке и подмечать детали. У тебя классные кроссовки. Такие стоят немало, но и носятся по сто лет. Мне нравится такой подход.
– К жизни или к обуви? – уточнил я.
– Ко всему.
Мы проехали несколько остановок, вышли в нетипичном для современной Москвы спальном районе. Я озирался, удивляясь.
– Что? – спросила Мышь. – Ждешь, что наркоманы из подвалов полезут.
Она была смешная и очень прямая, искренняя и душевная, невероятно позитивная и теплая. Врать ей было так сложно, но она и не задавала неудобных вопросов. Я спокойно и честно ответил ей:
– Нет, наркоманов не жду. Говорят, мысли материальны. Стараюсь думать о хорошем. Здесь совсем нет высоток. Реновация прошла стороной?
– Да, Перово отстояло право быть древней окраиной. Здесь много коренных москвичей живёт. Им нравится.
– А ты не из них?
– Нет. Я полгода назад переехала из Нижнего.
– За московской мечтой? – уточнил я немного бестактно.
– Нет, – сразу изменилась Мышка. – Так сложилось.
Я сразу понял, что эта тема не самая приятная, и решил уйти в другую сторону.
– Почему Перово выбрала? Цена?
– Не только. Мне не нравятся высотки-человейники. Исторический центр не по карману, сам понимаешь.
– А на меньшее ты не согласна?
– Так точно. Или Перово, или «из нашего окна площадь Красная видна».
– Все понятно с тобой.
Ника открыла дверь подъезда, приглашая меня внутрь одной из типичных хрущевок. Я думал их все снесли давным-давно. Оказалось, в Перово это районное достояние. Что ж, мне больше нравились типовые человейники. Я вообще любил даунтаун в сити, хотя никогда не жил в центре.
Мышка привела меня в такую же типичную, как и дом, квартиру. Я оглядывался, войдя в прихожую и принюхался невольно. Пахло жареной картошкой. Вроде бы совсем недавно поел, но все равно чуть не захлебнулся слюной. Ника жила не одна.
Я снова представил мужа и троих детей.
Ладно, троих она вряд ли бы успела родить. Ей лет двадцать на вид.
Но муж…
Худая, высокая девица вышла из кухни в прихожую. Не муж. Наверное, соседка, с которой они делят квартиру. Снова удача. Она осмотрела меня с ног до головы.
– Ты никак бойфренда завела? – выдала дылда.
– Оптимистка, – усмехнулась Ника, снимая кроссовки и оставляя очки на тумбочке вместе с ключами. – Бомжа в Маке подобрала. Сейчас отмою, может, и сгодится на что.
– Еще и побитый какой-то. Вечно ты, Мышень, из жалости возишься со всякими калеками. Презервативы в шкафу над раковиной, – бросила соседка и вернулась на кухню. – Смотри, чтобы деньги не спер.
– Оптимистка, – повторила Ника и пихнула меня в бок. – Заходи уже, Война. Чего примерз?