Миллионер из подворотни (Полное погружение)
Шрифт:
– Ну, поехали? – спросил Илья нетерпеливо.
– Поехали.
Она уснула, стоило только машине двинуться с места, провалилась в спасительную темноту.
– Вот мы и прибыли.
Сима с трудом разлепила глаза и огляделась.
– Где?
– Что – где?
– Куда мы приехали?
– Домой.
– К кому домой?
– К нам, то есть ко мне. А что, есть какие-то возражения?
Илья распахнул перед ней дверцу.
Сима вышла из машины и прислонилась к нагретому солнцем капоту. Нужно было его спросить, зачем он привез ее к себе, но
Бессонные ночи не прошли бесследно – реакция стала ни к черту. Илья слишком долго соображал, что происходит, а Сима тем временем сползла по капоту его машины и аккуратно улеглась на подъездной дорожке. Ей не было плохо. Наоборот, было очень даже хорошо, намного лучше, чем ему самому. В отличие от него она уже спала. А он еще только мечтал об этом.
Она оказалась легкой, почти невесомой, во всяком случае, Илье так показалось. Судя по подрагивающим ресницам и неровному дыханию, она еще пыталась бороться со сном, но было очевидно – эта битва проиграна.
Очутившись в спальне, он уложил Симу на кровать, стянул с нее джинсы и рубашку. Вопреки тайным опасениям, вид полуголого женского тела не произвел на него должного впечатления. Гораздо больше его заинтересовало пустующее спальное место рядом с Симой. Илья широко зевнул. Вообще-то, он еще собирался загнать машину в гараж, принять душ и почистить зубы, но вдруг решил, что все это может подождать.
Илья уснул еще до того, как его голова коснулась подушки.
Сон был страшным и очень реалистичным. Теперь ей часто снились страшные сны. Сима проснулась в холодном поту. Вокруг была кромешная тьма, лишь самую малость разбавленная зеленым свечением электронных часов.
2 часа 45 минут…
Рядом раздался храп. Сима ойкнула и села – где она, кто с ней?! Сонный мозг отказывался работать. Она помнила, как вышла из больницы, как села в машину Ильи, а дальше в памяти зияла огромная прореха. Нужно сосредоточиться. Илья сказал, что отвезет ее домой. Значит, она дома? Тогда кто это храпит?
Внезапно храп смолк. В темноте совсем рядом с Симой послышался какой-то шорох.
Господи! Она не дома! У нее дома просто некому храпеть! И не у Инки, потому что у Инки храпеть может только Гора, а он вчера улетел в Рим. Господи, господи!..
Сима попыталась сползти с кровати, но запуталась в простынях. На талию легла тяжелая, горячая ладонь. Женщина придушенно всхлипнула, забилась, отталкивая от себя чужие руки.
– Тише. – Голос был до боли знакомым. – Да прекрати ты лягаться!
Щелкнул выключатель – комнату заполнил оранжевый свет ночника.
По инерции она еще несколько секунд барахталась, хотя где-то на подсознательном уровне понимала: никакой опасности нет.
– Все? Успокоилась? – спросил взъерошенный, заспанный Илья.
– Ты? – Сима натянула простыню до подбородка.
– Я. – Илья схватился за ускользающий край простыни.
– Что ты делаешь в моей постели? – Она раздраженно дернула простыню на себя.
– Маленькая неточность. Это ты в моей постели, а не я в твоей. И
мы ничего такого не делаем. Мы спим. И все. Никакой аморалки.– Тогда убери руку.
– Откуда?
– С моей талии.
– Ой, да пожалуйста, с превеликим удовольствием, – с неожиданным послушанием отозвался он.
– Что ты делаешь?!
– Ничего особенного, перекладываю свою руку в другое место.
– Илья!
– Что?
– Это моя грудь!
– Да? Прости, я спросонья не разобрался.
– И хватит все время стаскивать с меня простыню!
– Во-первых, не все время, а последние двадцать секунд, а во-вторых, я замерз. Ой, какая ты…
– Да убери же наконец руки!
– Не могу, я их отогреваю.
– Отогревай их где-нибудь в другом месте! Ну пожалуйста! Мне щекотно!
– Щекотно? У тебя какая-то парадоксальная реакция на ласки.
– Это ласки?!
– Это еще не ласки, но если ты все-таки перестанешь брыкаться…
На сей раз Симе абсолютно ничего не снилось. Она просто спала, но даже сквозь сон ощущала тяжесть мужской ладони на своем животе.
Они отключились почти сразу, как только все закончилось. Не было ни трудных разговоров, ни сожалений, ни самокопаний. Было легко и естественно. Сима проснулась от громкого воробьиного чириканья и несколько минут лежала с закрытыми глазами, вспоминая события минувшей ночи и не находя в себе сил расстаться с этими воспоминаниями.
Чуть слышно скрипнула половица.
– С добрым утром!
В джинсах и свежей рубашке, гладко выбритый, с зачесанными назад влажными волосами и белозубой улыбкой, он выглядел как мужчина с обложки глянцевого журнала – олицетворение силы, мужественности и уверенности в себе.
– Привет. – Ей вдруг стало страшно неловко, захотелось с головой спрятаться под простыню. Ее физиономия – всклокоченные волосы, синяк на пол-лица, – пожалуй, тоже сгодилась бы для какого-нибудь криминального журнала как иллюстрация к статье о жертвах домашнего насилия.
Илья застиг ее врасплох. Ее сонная полуобнаженность на фоне его небрежной элегантности выглядела неуместно и как-то даже вульгарно. И синяки, и ссадины, и оцарапанная его щетиной кожа, и предательский испуг в глазах, и глупое желание выглядеть привлекательнее, изящнее, увереннее – все это так нелепо…
Сима изобразила нечто похожее на улыбку, старательно и нарочито неспешно завернулась в простыню. Она сражалась со своим волнением, со своими мимическими мышцами, с непослушной простыней и все это время чувствовала на себе внимательный изучающий взгляд.
Господи, как же легко все было ночью! Темнота, прикосновения…
И как тяжело сейчас! Дневной свет, оценивающий взгляд и чувство собственной ущербности.
– Ты извини… Мне нужно… Я в душ! – Путаясь в простыне, она бросилась к двери в ванную.
Илья с разбегу плюхнулся на кровать, закинул руки за голову и задумался о странностях женской психологии. Сегодня ночью у них все было просто замечательно, легко и естественно. И после секса они не старались ничего анализировать, рефлексировать и мучиться угрызениями совести по поводу случившегося. Они восприняли все как данность.