Миллионер на выданье
Шрифт:
Виктор шумно проглотил слюну.
– Всё!
Суп был в меру острый, сытный.
Мужчина с энтузиазмом хрустел чипсами и орудовал ложкой.
Таджин ему подали в расписной керамической тарелке, содержимое которой было – пальчики оближешь!
Хорьятики – салат из помидоров, огурцов, болгарского перца, красного лука, оливок, феты и оливкового масла – не оторваться!
Нежные фрикадельки уже некуда было складывать, но, из чистого упрямства, он впихнул в себя пару штук, жалея, что уже так наелся.
На кекс посмотрел с тоской – глаза хотели, но организм был уже переполнен.
–
Надо было переодеться в домашние штаны! – пожалел он.
Повариха, на английском цитирующая на память «Гамлета», невозмутимо забрала блюдо и унесла его на кухню.
Виктор Алексеевич посмотрел на Аришу:
– Теперь, я понимаю, почему ты, обжора, променяла мою спальню на спальню Ирины. Поближе к кухне, да?
Собака сощурилась и завиляла кочерыжкой, оставленной ей от хвоста.
– Эх, ты, подхалимка!
Колебания остатка хвоста приобрели большую амплитуду, включив в процесс всю заднюю половину собачьего туловища. Глаза стали совсем китайскими, уши развесились в стороны, а губы оттянулись, изображая улыбку.
Виктор расхохотался:
– Если, вылечу в трубу, пойдем с тобой бродячими артистами, и изюминкой труппы будешь именно ты!
– Виктор Алексеевич, - в столовую заглянула повариха. – Еще что-нибудь?
– Нет, спасибо, я вполне наелся. Всё было очень вкусно!
– Хотите что-то заказать на ужин?
– А, те, фрикадельки – их не хватит?
– Хватит. Там и таджин ещё остался. И – кекс.
– Значит, ничего нового не надо, - Виктор погладил себя по животу.
М-да, если, так наедаться каждый день, скоро придется гардероб менять. Надо будет вечером повторить с Аришей всю послушку, и хорошенько побегать. Черт, он же хотел поговорить с поваром!? Но, сейчас, о разговорах и делах и думать не хотелось, тянуло полежать. Хоть, полчасика!
– Ирина, я сейчас… займусь делами в спа.. кабинете. Через час обсудим вашу зарплату и обязанности. Я те… вам позвоню.
– Хорошо, - спокойно ответила девушка. – Я буду на улице.
Ирина загрузила посудомойку и, с чувством выполненного долга, вышла во двор.
Ах, как же, тут хорошо!
Возле растений, высаженных вдоль забора, копошился мужчина. Ира уже знала - это садовник Дмитрий.
Хотя день уже перевалил за половину, всё еще было жарко, хотелось в тень.
Девушка подошла к шезлонгу у бассейна, но на него падало солнце, и тент не спасал. Осмотревшись, она заметила второй, недалеко от входной калитки, в обрамлении розовых кустов.
Вот, на нем она и отдохнет!
Утром она отправила матери смс, в котором сообщила, что съехала с квартиры и уволилась с прежней работы. С ней всё в порядке, она нашла новую работу и жильё. И, если родители продолжат её преследовать и выдвигать ультиматумы, она переведётся на заочное и уедет из города.
Телефон немедленно разразился входящими звонками. Сил и настроения говорить не было, поэтому, она, просто, поставила трубку на беззвучный режим.
Проверив входящие, Ирина опешила – больше ста от мамы и полсотни – от отца. Сначала, родители звонили, потом, стали присылать смс и голосовые
сообщения.Если мама старалась воззвать к дочернему чувству ответственности, манипулируя слабым здоровьем, которое, конечно же, неминуемо, ещё ухудшится, раз дочь не хочет возвращаться домой. То отец, начав с приказов немедленно ответить на звонок, закончил очередным ультиматумом, который прислал ей в голосовом сообщении.
«Пока ты не замужем, я отвечаю за тебя. Поэтому, раз мужа у тебя нет, кончай капризы, возвращайся домой, не вынуждай меня применять крайние меры. Если я тебя найду, а я тебя найду, ты меня знаешь – тебе не понравится. Вернешься сама – никаких репрессий».
Ирина еще раз прослушала сообщение.
Папа мог.
Он баловал детей, особенно, её, но никогда не отступал от установленных правил. Если папа что-то решил, переубедить его невозможно.
Вернуться домой? Но, ей нравилась самостоятельность и, что саму себя обманывать – нравилось работать. Она видела искренний восторг и благодарность людей, это здорово стимулировало и дарило радость. Потом, оказалось, деньги, которые ты берешь у папы и деньги, которые ты сам заработал – это разные деньги! Отношение к ним – разное. И покупка – на папины или на свои, заработанные – тоже дает разное послевкусие. Где-то она читала рассуждения кошки – «Но у молока совсем не тот вкус, когда можно пойти и лакать сколько угодно из блюдечка. Надо выкрасть его из жестяного бидона, когда подвело живот от голода и жажды, а то в нем не будет того смака – не молоко это, да и только». Точно – Сетон-Томпсон, «Королевская Аналостанка»!
Память у неё хорошая. Но, что же, ей делать?
Наверное, придется, поговорить с Виктором. Признаться, кто она и попросить защиты?
Черт, а, вдруг, он решит, что она специально скрывалась? Лучше, она сначала поговорит со Светланой Дмитриевной! Да, это – правильное решение. Женщина хорошо знает Виктора, и сможет подсказать ей, как правильнее повести разговор.
Девушка, в волнении кусала губы, не замечая, что «охранник Витя» уже вышел из дома и стоит сбоку на дорожке, рассматривая её.
Заснул он сразу, но проспал каких-то пятнадцать минут – зазвонил телефон.
«Кто говорит? Слон!»
Лучше бы, на самом деле – слон. Но звонила Тамара.
– Витя, ты уже вернулся? – нежным голосом заговорила она. – Здравствуй, милый! Я, так, соскучилась! Ты – дома? Сейчас приеду!
– Стой! Не надо приезжать! – попробовал отбрыкнуться мужчина. – Я – занят, и, вообще, собираюсь уехать по делам.
– Витя, но, нам надо встретиться и поговорить, - плаксиво продолжила девушка. – Ты же помнишь, что я ношу твоего ребёнка?
– Тома, какой ребенок, - с досадой ответил мужчина, - Я всегда надевал презерватив!
– Значит, в одном из них была дырочка, - невозмутимо заявила Тамара. – В любом случае, ты не можешь от меня бегать всё время. В конце концов, мне надоест, и я пойду к газетчикам. Думаю, мне хорошо заплатят за сведения о твоей личной жизни и моральном облике.
– Что ты от меня хочешь? – устало спросил Крез. – Денег? Сколько? Учти, я не уверен, что ребенок существует, а, если он существует, что он – мой.