Миллионер против миллиардера

— Нет! — вскочила она, оглядываясь по сторонам. Но Ямпольского не было, были две пары любопытных глаз ее маленьких племянников, и Ольга окончательно проснулась. — Вы что, конечно, не сплю!

— А почему у тебя глаза были закрыты? — недоверчиво спросил Никитка.

— Заработалась, вот и закрыла, чтобы отдохнуть. А сама все-все слышала! Идите сюда, зайцы, будем дальше смотреть, — она плюхнулась обратно на диванные подушки. Дети обрадованно прижались с обеих сторон, и Никитка нажал на пульт.

Оля честно боролась с искушением закрыть глаза, поэтому воспроизводила в памяти события вчерашнего дня, честно следя за действом на экране. Сегодня у нее гостили племянники, дети обожали смотреть с теткой фильмы, Настюша захотела «Золушку», и Никитос, как настоящий мужчина, уступил. А пока малыши смотрели, Оля думала.

Агате диагностировали мутизм. Ямпольский рассказал это в двух словах, когда девушка отошла в поисках своего котенка.

— Но это же чаще встречается у детей! — удивилась Ольга.

— Да, ей было двенадцать, когда она замолчала, — подтвердил Ямпольский.

За обедом Оля терялась в догадках. Вряд ли ее пригласили для Агаты — несколько месяцев назад собирался целый консилиум, так что хирург, оперирующий грыжи и аппендиксы, был последним человеком, который мог бы помочь девушке. Ну разве что участием.

А еще было очень непросто наблюдать за их отношениями. Нет, ей не было завидно — к счастью, Оля никогда не была завистливой. Но спокойно смотреть на этих двоих было сложно. Какими понимающими взглядами они обмениваются, с каким обожанием смотрит Агата на своего Ямпольского, а он на нее — будто она лучший подарок в его жизни.

Девушка обращалась к нему, трогая за руку или плечо, и он каждый раз ловил и целовал ее пальцы — чуть касаясь губами. Это выглядело очень трогательно и нежно, и Оле было до обидного жаль, что у нее не получилось. Ни с кем. 

Именно так должна выглядеть настоящая любовь, когда чувства безусловные и взаимные. Это ни в одном контракте не пропишешь. Один-единственный раз Оля позволила себе влюбиться, и какой результат?..

Несмотря на немоту Агата умудрялась участвовать во всех разговорах. Жестами, взглядами, мимикой. Сложно было поверить, что она не может говорить.

— Ольга Михайловна, вы никогда не думали уехать работать за рубеж? — спросил Ямпольский, когда перешли к десерту. — Те копейки, которые вы получаете здесь, не стоят доброго слова. А вы прекрасный специалист, любая клиника была бы рада вас видеть.

— Не такой уж я и ценный кадр, — пробормотала Оля, — взять вот, к примеру, Голубых...

— Оставьте в покое Голубых, Ольга Михайловна! — перебил ее Ямпольский. — Мы говорим о вас.

Агата сделала круглые глаза и посмотрела на Ямпольского. 

— Это фамилия такая, Агатка, — пояснил он, взяв ее за ладошку и поцеловав пальцы, — Антон Голубых.

Агата рассмеялась, прижавшись лбом к мощному плечу Ямпольского, а тот сидел с довольным видом. И Оле снова стало грустно.

Когда обед закончился, Агата попрощалась и ушла. Ямпольский проводил девушку взглядом, но стоило той скрыться наверху, он повернулся к Оле, и она поразилась перемене. На нее смотрели глаза, в которых и близко не было ни нежности, ни теплоты. Знакомая привычная холодность.

— Пройдем в мой кабинет? — сказал Ямпольский, и Оля молча последовала за ним по коридору.

В кабинете, который и не снился мэру, он жестом предложил ей присесть, а сам встал напротив.

— Я познакомил вас с Агатой для того, чтобы вы убедились в чистоте моих намерений. Вы абсолютно правы, я не ухаживаю за вами. Мне нужен один человек, а вы единственная девушка, которая может помочь мне убедить его взяться за мое дело. Я нуждаюсь в его услуге, но проблема в том, что у него странное убеждение — он никогда не работает, если в деле замешаны монаршие особы.

— Вы себя имеете в виду? — уточнила Оля, Ямпольский смерил ее недоуменным взглядом. 

— Моя фамилия, конечно, приравнивается к титулу в определенных кругах, — сказал он, усмехнувшись, — но я не до такой степени оторван от реальности. Нет, Оля, — можно, я вас буду так называть? И вы можете называть меня просто Арсен. Так вот, Оля, речь идет о самой настоящей королевской семье. У меня срывается контракт, мне поставили неожиданное условие, и выполнить его может только один человек. 

На стол легла фотография, и Оля даже отшатнулась.

«Ох, нет... Пожалуйста, только не он!»

— Всего вам хорошего, Арсен Павлович, — сипло выдохнула, когда смогла говорить, — было очень вкусно, спасибо, но мне пора...

— Стажировка в любой стране мира, хоть завтра ставка хирурга в частной клинике «Медикал центр», ускоренное подтверждение диплома в любой выбранной вами стране, — начал быстро перечислять Ямпольский, и она остановилась.

— С чего вы решили, что из меня получится хорошая приманка для Аверина?

— Он сегодня вышел на связь. До этого отказывался даже обсуждать условия.

— Я думала, у вас хватает людей, способных решить любую задачу. 

— Более чем. Но есть ситуации, когда я не имею права подключать мою команду. А в одиночку может справиться только он.

— Вы хотите, чтобы я изображала вашу любовницу? — устало спросила Оля, не сдержав нотку горечи.

— Что вы, это лишнее. Достаточно, если он не будет знать, какого рода отношения нас связывают. Соглашайтесь, Оля, что вы теряете?

«В самом деле, что? Парочку иллюзий?»

— Я подумаю, — выдавила она, отвернувшись.

— Вы стоите большего, — серьезно сказал Ямпольский, и она вскинула голову.

Что он имеет в виду? Работу или быть может… Но откуда он может знать?

Серые со стальным оттенком глаза смотрели с несгибаемой уверенностью. Оля вздохнула и предложила:

— Давайте пока осмотрим Сережу, Арсен Павлович. Ему уже пора снимать швы.

Слова Ямпольского не шли из головы. Сестра увезла детей, Оля думала весь вечер и весь следующий день тоже думала.

Если не кривить душой, то она считала себя довольно неплохим хирургом. Как минимум, у нее твёрдая рука, стойкая психика, и швы она накладывает быстро и аккуратно. Взять того же Сережу, к примеру — рассосется и следа не останется. Даже Ямпольский похвалил.