Миллионер

«Что я говорю? Только что разругались, может, расстались навсегда, а я его защищаю и хвалю. Безумие!»

Гудков замолчал и нервно оглянулся.

«Зачем было встречаться? Чтобы выслушивать, что лучше ее мужа нет и быть не может? Так и сидела бы с ним дома».

– Я так понимаю, что у тебя Максимов на первом месте. А я тогда на каком?

– Не обижайся. Мы же друзья?

– Не верю я в дружбу между мужчиной и женщиной, особенно когда они были близки.

– А ты поверь. С Максимовым у меня сейчас очень плохо, но ругать его я не буду.

– Это я понимаю. Терпеть не могу, когда бабы за глаза поливают своих бывших и нынешних, – сказал Гудков и ласково погладил Екатерину по руке. Ладонь у нее была холодная и напряженная.

Катя благодарно улыбнулась и стала рассматривать интерьер клуба. Танцпол в окружении лож, круглые светильники и вентиляторы, в стенах кирпичные вставки.

– Нравится? – спросил Гудков.

– Не знаю, не пойму. Смешение стилей. Я люблю эклектику, но эта не забирает. Мне нравится, когда очень уютно или, наоборот провокация, жесткость, по мозгам бьет, поток адреналина. А здесь все какое-то расплывчатое.

– Ну, это московская специфика: если стакан принять, то все понравится.

По лесенке, как птичка в клетку, забрался к диджейскому пульту арт-директор клуба в красной шапке.

– Сейчас запустит «Мой адрес – Советский Союз», – предупредил Гудков. – Будет громко. Кто-нибудь заплачет и будет бить себя в грудь.

– А зачем? – спросила Екатерина.

– Вот об этом как раз моя книжка – сказал Гудков.

* * *

– Будем брать, когда выйдет из машины, – сказал старший.

– Охрана у него есть? – поинтересовался чернобровый парень в потертой кожаной куртке. Он был похож скорее на бандита или строительного рабочего из ближнего зарубежья, чем на оперативника. Выдавал только уверенный взгляд, увидев который менты стыдливо отворачивались, вместо того чтобы проверить документы. Гастарбайтеры так не смотрят.

– Охраны нет.

– Так можем взять у квартиры – чего мерзнуть на улице?

– В подъезде дежурный – придется объясняться, ксивы показывать – не люблю.

– В любом случае водитель не уедет, пока этот хрен не зайдет в подъезд. Что – нейтрализуем водителя?

– Нет смысла. Клиент еще будет топтаться минут пять – десять. Он любит сигаретку выкурить, коньячку принять, по телефону отзвонить. У него баба строгая – курить и бухать дома не разрешает.

– Ничего, у нас от дурных привычек отучат. Холодно сегодня. Вроде и мороза нет, но пробирает. Сыро.

– Не замерзнешь, он уже выехал.

Дронова вели от офиса до места жительства, чтобы он не дернул на маршруте в сторону. Вводная предусматривала, что задержание следует провести без лишнего шума. По замыслу Рюмина, отсутствие Дронова можно было бы объяснить в первое время командировкой – мало ли у генерального директора «Интер-Полюса» дел в российских регионах. Да и зарубежные проекты появились. Придется, правда, заставить Дронова позвонить жене – она у него домашний цербер – и предупредить, что срочно выехал на одно из дальних предприятий компании. Такие случаи уже бывали, и она поверит. В общем, запустить дезу несложно, а это даст выигрыш в несколько дней, за которые можно спокойно заменить руководящее звено компании.

Вызывал некоторое беспокойство Крюков с его обширными связями. К тому же вел он себя уж очень спокойно, что усиливало подозрения, не затеял ли свою игру, не нанесет ли встречный удар – неожиданный и жесткий? Он на это способен.

К сожалению, даже при помощи подающего надежды карьериста Верова и других контактов организовать плотное наблюдение за Крюковым Валентин Борисович не мог – слишком много объектов, а это увеличивает опасность раскрытия всей операции. Кроме того, Крюков опытнее Дронова. Если получит доказательства, что он «на крючке» – «Ха-ха, смешно звучит: Крюков на крючке!» – тогда точно ответит, и мало не покажется.

Дронов сидел, нахохлившись, на заднем сиденье автомобиля. Водитель приглушил музыку, зная, что уставший «хозяин» любит тишину, хотя и не возражает против музыкального фона – пусть мурлычет. Все эти дни он тоже не сидел сложа руки. Удалось выяснить, что Рюмина поддерживает одна из влиятельных группировок на самом верху вертикали власти. «Наверное, делится с кем надо».

«Никакой это не консалтинг, – горестно размышлял Дронов. – Понятно, что все разговоры о подготовке к запуску акций – лишь крыша для рейдеров. И самый опасный из них – Рюмин. Этот гусь вовремя понял, что не стоит возиться с предприятиями-банкротами, а лучше прибрать к рукам перспективный бизнес. Берет пример с государства – оно этим сейчас активно промышляет. Но там речь идет, как правило, о выкупе и за приличные деньги. А Рюмин – просто волк. Задирает добычу до смерти. Чтоб он подавился, сволочь!»

«И надо было придумать пустить этого козла в огород! Нашли консультанта! – возмущался Дронов. – А что я мог поделать? Крюков настаивал. Ага, он сам в доле? Вряд ли. Чего ему делить – у него и так самый крупный пакет акций. Хотя эту идею нужно повертеть. Не мог Крюков так лохануться, не тот калибр».

Снег становился все сильнее. Мокрые плевки с неба прилипали к ветровому стеклу, оседали на ветвях деревьев, набухали грязными лужами на дороге. Дронов опять достал из внутреннего кармана серебристую фляжку и отхлебнул коньяка. Он предпочитал армянский, с ароматом винограда, растущего на склонах гор и пропитанного солнцем. Приятное тепло напоминало о лучших годах жизни, когда молодой горный инженер Дронов колесил по республикам Советского Союза, – веселое, пьяное, беззаботное время.

Подумав немного и не найдя что добавить к уже выстроенной умозрительной схеме, Дронов одним глотком допил содержимое фляжки. В голове просветлело, но настроение не улучшилось. На улицу смотреть было противно, думать о происходящем мучительно.

– Он прямо в подъезд идет, – трагическим шепотом сообщил оперативник в кожаной куртке.

Вопреки устоявшейся привычке утомленный переживаниями Дронов не стал расслабляться во дворе, а решительно зашагал к двери. Водитель оставался на месте, равнодушно поглядывая на удаляющуюся спину в сером ворсистом пальто.

– Берем! – успел крикнуть старший группы захвата.

Все пошло вопреки плану – с точностью до наоборот.

Дронов успел открыть входную дверь, когда увидел, что к нему быстро приближаются две мощные фигуры.

«Киллеры», – мелькнуло в голове.

Он резко бросил портфель в лицо первому из них. Тот не ожидал сопротивления, сделал шаг назад и чуть не сбил с ног своего коллегу. Воспользовавшись сумятицей, Дронов успел впрыгнуть в подъезд и крикнуть дежурному: «Вызывай милицию!» Правда, его тут же сбили с ног, заломили руки и упаковали в оперативный автомобиль. Но задержание видели все кому не лень – служебный водитель Дронова, дежурный подъезда, а возможно, и некоторые жильцы дома.

– Придется писать рапорт, – мрачно сказал старший оперативник и грязно выругался. – Прыткий оказался! Вломите ему, чтобы не дергался!

Дронову, зажатому между двумя крепкими парнями, было жарко и душно. Хотелось пить. Ныла вывернутая рука. Острая боль парализовала правый бок – наверное, ребро сломали.

«Серьезное дело. Хуже, чем я ожидал», – подумал Дронов и закрыл глаза.

Глава 7: Душелюбы

– Не понимаю, устраивает этот вариант или нет? – Рюмин начинал злиться.