Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер
Шрифт:
Но идея контроля над государственным долгом нашла преемника в лице сэра Джона Бланта, который в то время был директором «Саус Си компани». В 1719 году он обратился к правительству с заявлением, что в обмен на дополнительные права и субсидии его компания готова взять на себя остаток национального долга в тридцать один миллион фунтов. Члены обеих палат парламента быстро сообразили, что таким образом можно уменьшить внутренние налоги. В то время государственный долг составляли непогашаемые облигации 99-летней давности, непогашаемые облигации 32-летней давности и погашаемые облигации 4-процентного и 5-процентного займов. Блант предполагал обратить все это в акции «Саус Си». Он, правда, не поставил в известность никого из членов парламента, что собирался сорвать на этом хороший куш, монополизировав все эти акции.
Правительство согласилось на сделку, и Блант в огромном количестве выпустил новые акции «Саус Си». Публика заинтересовалась, и цены поползли вверх. С ростом цен публика заинтересовалась еще больше. Опять же, чем выше становились цены, тем меньшее количество акций
Подобно истории с выпуском акций «Бритиш телеком» в 1985 году, ажиотаж был так велик, что подписка почти на все последующие выпуски превысила предложение. Казалось, рынок помешался на акциях «Саус Си». Ситуация усугублялась еще и тем, что законы, регулирующие выпуск акций, были довольно расплывчатыми. Вдобавок за акции можно было платить в рассрочку. Скажем, в июне «Саус Си компани» предложила к продаже акции на общую сумму пять миллионов фунтов по цене тысяча фунтов за акцию, из которых только 10% выплачивалось сразу, а на остальные давалась рассрочка на пять лет. Кто тут мог отказаться? Это было выгодно даже самым мелким вкладчикам. Тем не менее Бланту нужно было во что бы то ни стало поддерживать уровень продаж на прежнем уровне. Сложность была в том, что теперь почти все английские компании занялись тем же бизнесом. Рынок оказался наводненным акциями компаний, созданных буквально в считанные дни и не имеющих никакого реального бизнеса, кроме торговли акциями. Это, естественно, выкачало часть тех капиталовложений, которые могли бы оказаться в «Саус Си». При наличии такого широкого выбора биржевые спекулянты стали разборчивее — они покупали только те акции, цены на которые росли. Для того чтобы поддерживать рост этих цен и вовлекать в игру новых вкладчиков, Бланту и К° приходилось объявлять все большие и большие дивиденды. А деньги для оплаты этих дивидендов они могли получить только от продажи новых акций. И как только биржевые спекулянты поняли, что происходит, начался спад, который очень быстро стал лавинообразным.
К ноябрю акции «Саус Си» упали до 135 фунтов.
Когда парламент занялся наконец расследованием этого дела, вскрылись весьма серьезные нарушения, незаконные выплаты и столкновения интересов. Компании был предъявлен счет на возмещение ущерба, согласно которому она должна была вернуть несколько миллионов фунтов из директорских фондов. Но все это были уже запоздалые меры. Трудно даже представить, сколько людей разорилось на этом деле.
Был еще и Горацио Боттомли.
Он вырос в лондонском приюте для сирот и учился на судебного стенографиста. Но в 1880-х годах он сумел проложить себе путь в газетный бизнес. В то время были очень распространены дискуссионные клубы, которые регулярно проводили свои заседания. Живя в Хэкни и принимая участие в заседаниях местного дискуссионного клуба, Боттомли сообразил, что можно неплохо заработать, публикуя отчет о еженедельных заседаниях этого клуба. Он назвал этот отчет «Хэкни хэнсард». Дело пошло, и он стал выпускать отчеты о заседаниях других дискуссионных клубов. Спустя некоторое время он уже соперничал с очень популярной в то время «Файнэншл ньюс». Боттомли назвал свое новое детище «Зе Фай нэншл таймс». Забавно, что «ФТ» были созданы именно этим человеком, который умудрился довести до банкротства больше компаний, чем кто-либо другой, и был, вероятно, одним из самых крупных мошенников за всю историю Британии. Однако воздержимся от комментариев.
После разрыва с партнером, к которому отошла «ФТ», Боттомли каким-то образом сумел заключить контракт на издание настоящего «Хэнсарда». Подобно «Конгрешнл рекорд» в Соединенных Штатах и «Журнал оффисьель» во Франции, «Хэнсард» с начала XIX столетия представлял собой регулярный официальный отчет заседаний парламента. Надо ли говорить, что до заключения этого контракта все неуклюжие имитации Боттомли не имели ничего общего с оригиналом.
Но теперь, имея в кармане подписанный контракт, он объединил четыре типографии и издательства в консорциум «Хэнсард принтинг энд Паблишинг юнион». Пригласив в правление нескольких весьма уважаемых бизнесменов (некоторым из них он даже платил за использование их имен), Боттомли добился, что акции «Хэнсард юнион» на обшую сумму в пятьсот тысяч фунтов были зарегистрированы и внесены в список для продаж на 1889 год.
Для начала Боттомли истратил 430 тысяч фунтов на покупку бумажных фабрик и печатных цехов. Затем он обратился к правлению с просьбой вдвое увеличить акционерный капитал. Они согласились. Следующим шагом он объявил вполне приличные дивиденды, что, разумеется, привлекло к нему новых вкладчиков.
Знакомая картина?
У него в правлении сидели весьма уважаемые люди, его учетные книги показывали прибыль сорок тысяч фунтов за первый год, он платил хорошие дивиденды — поэтому никто особенно не пытался вникнуть в дело поглубже. Но если бы кто-нибудь удосужился это сделать, то можно было легко установить, что для выплаты дивидендов Боттомли делал займы под основные фонды, надеясь привлечь в дело новые капиталы и таким образом выплачивать еще большие дивиденды. А попутно набивал и свои карманы. Когда же основные держатели акций компании поняли, что их деньги уходят, Ботгомли попытался тянуть время. Он был вынужден это делать, поскольку этих денег у него уже не было. Устав ждать, основные вкладчики взяли компанию в свои руки и только тогда, разобравшись в учетных книгах Боттомли, обнаружили, что из миллиона фунтов основного капитала 600 тысяч связано
долгами и что еще по меньшей мере сто тысяч вообще куда-то исчезли. «Хэнсард юнион» была разорена.Боттомли был объявлен банкротом и обвинен в мошенничестве. Обвинения, выдвинутые против него, выглядели неопровержимыми. Но тут во всем блеске проявились его адвокатские способности. Досконально зная законы и прекрасно чувствуя судебную интригу (сказались годы работы судебным стенографистом), он сумел защитить себя. Судебное разбирательство длилось двадцать два дня. Жюри пришло к решению менее чем за полчаса. Вердикт был: невиновен.
Шел 1893 год.
Год золотой лихорадки в Западной Австралии. Очень модными стали акции золотых приисков. Известность, приобретенную широким освещением в прессе его судебного процесса, Боттомли решил использовать по-своему. Он начал продавать акции золотых приисков от лица компаний, которые, казалось бы, не могли разориться… но большей частью все-таки разорялись. У него было несколько удачных предприятий, и они законным образом принесли ему миллион фунтов. Однако во всех других компаниях, от лица которых он выступал, дела шли по одному и тому же, вполне предсказуемому сценарию: — щедрый первый дивиденд привлекал большое количество новых вкладчиков, а затем компания прекращала свое существование. В одном из исследований карьеры Боттомли отмечается, что из пятидесяти его компаний не менее двух дюжин были реконструированы, а двадцать остальных добровольно пошли на ликвидацию.
За счет обнищания своих клиентов мистер Боттомли к 1896 году стал мультимиллионером, обзаведясь всеми необходимыми атрибутами вроде особняка на Пэл Мэл, загородного поместья и скаковых лошадей.
В течение следующих десяти лет он начал издавать, но вскоре продал газету «Зе сан» (девизом этой вечерней газеты было «Если вы прочли это в „Зе сан“, значит, это действительно так», и она не имела никакого отношения к одноименной нынешней лондонской газете), был избран в парламент от либералов Южного Хэкни, с успехом издавал дешевый еженедельный журнал «Джон Буль» и проводил массу времени в судах, с блеском защищаясь от обвинений во всевозможных мошенничествах, злоупотреблениях и банкротствах.
Между тем благодаря журналу «Джон Буль» он стал в глазах широкой публики чем-то вроде народного героя. Журнал имел репутацию «разгребателя грязи», не боялся критиковать членов парламента (пелибералов) и горой стоял за монархию. При журнале даже было собственное детективное агентство, которое занималось розыском «жареных фактов». Все это приводило ко множеству судебных исков по обвинению в клевете, но и способствовало успеху у читателей. Не прошло и года, как о «Джоне Буле» писали как о «величайшем достижении современной журналистики». Цитата, впрочем, с полным правом могла быть адресована и редактору журнала Горацио Боттомли, который в редакторских колонках с особой яростью и язвительностью обрушивался на «акул» из Сити.
Между тем он сам вполне мог бы стать объектом разоблачений в «Джоне Буле», поскольку к этому времени изобрел новую махинацию. Когда одна из его компаний разорялась, он позволял акционерам перевести свои акции в другую компанию, предоставляя кредит на 75% предполагаемой стоимости акций. Но в этом случае акционеры либо должны были покрыть разницу в 25%, либо потерять все во время ликвидации. Таким образом, ликвидировав компанию с капиталом в миллион фунтов, он мог ожидать быстрой и легкой прибыли в 250 тысяч фунтов.
Этот метод срабатывал до 1906 года, когда его «Джойнт сток траст энд Файнанс корпорейшн» вместе со своим крупнейшим кредитором «Селектед голд майнз оф Острэлиа» объявили о добровольной ликвидации. Боттомли предполагал сделать состояние на этих двух банкротствах, но, к несчастью, адвокат одного держателя незначительного количества акций отказался от денежной компенсации и начал настаивать на назначении независимого официального лица для ликвидации неплатежеспособной компании. Вновь Боттомли было предъявлено обвинение в мошенничестве. Очередное судебное разбирательство, где Боттомли снова защищал себя сам, тянулось двадцать восемь дней. Казалось, теперь обвинитель должен был легко выиграть, но, ко всеобщему изумлению, вердикт снова был: невиновен.
К началу первой мировой войны Боттомли лишился своего места в парламенте, так как в очередной раз обанкротился, теперь уже на сумму 233 тысячи фунтов. Но это оказалось временным явлением. В 1918 году, когда его банкротство было аннулировано, он вернулся в парламент на новый четырехлетний срок. В годы войны он занимался мошенническими военными лотереями и жульническими облигациями «Победа». Полученные наличные деньги он употребил на покупку двух убыточных газет: «Нэшнл ньюс» и «Санди ивнинг телеграф», но они серьезно истощили его ресурсы. Постепенно публика, пресса, а затем и Скотленд-Ярд стали открывать для себя его истинное лицо. Весной 1922 года Боттомли было предъявлено двадцать четыре обвинения по Закону Ларсени. Разумеется, он сам защищал себя в суде. Но через одиннадцать дней, после того как он подьпожил судебное разбирательство словами: «Вы не признаете меня виновным. Не родился еще человек, который бы признал меня виновным по этому делу», удача отвернулась от него. Он был признан виновным по двадцати трем из двадцати четырех обвинений и приговорен (в возрасте шестидесяти двух лет) к семи годам заключения. В следующем году он был объявлен личным банкротом в последний раз. Он украл и промотал свыше пяти миллионов фунтов и отсидел в тюрьме по году за каждый миллион, после чего был выпущен из тюрьмы под честное слово и провел остаток жизни (он умер в 1933 году), сочиняя статьи для газет и умоляя правительство о пенсии по старости. В качестве последнего унижения ему отказали и в этом.