Миллионы парсек: Остановить явь

— Это из-за моего отца… Он был последним охотником, который мог составить ему конкуренцию.

— Мы все охотники, — раздраженно и с презрением бросил Каффа. — Но он ничуть не изменился. Ему проще воевать с Правителями, чем с медузами, которых он ловит на живца.

— Ну да, — грустно признала Анна. — Он скормил медузам бабушку… И ее мать.

— И не только. Оттого и прячется за спинами. Врагов у него не меньше, чем сторонников. Половина галактики Габорра принадлежит их семейству, но с фантазией у них туговато, — Зарт криво усмехнулся. — Они часто завозят растительность и живность других Правителей, а сила, как известно, возвращается к хозяину, если он жив. Поэтому все тайное когда-то становится явным.

— Но я не хочу войны! — в ужасе воскликнула Анна, покрываясь испариной. — Он собирается использовать людей, как пушечное мясо! Он сошел с ума! Мы сошли с ума, если позволим ему! Сила не прощает убийства!

— Никто не желает кровопролития, — мрачно изрек Правитель Зарт. — Но что ему сила? Он мнит себя Богом! И нам ничего не остается, как его убить, — он покачал головой.

— Нет, как раз помнит! Он будет воевать нашими людьми! Он не убивает свой народ! Там, в его минах — наши люди!

— Откуда ему знать, где и когда он встретится со своей силой? — рассмеялся Зарт, вставая и прохаживаясь по кабинету, остановившись у портрета Дайкона за спиной Анны. — Любой человек может оказаться ее носителем. Нельзя воевать чужим народом без инициации. Первое, что сделают Правители по обе стороны, поманят силу на себя. Так что, если габоррцы не выставят свой народ, крейсерами им придется управлять самим!

Анна молча размышляла. Помощь Зарта могла пригодиться, но операция становилась слишком громоздкой и долгой. Крейсеры, или их с Зартом отсутствие в Олеоме могли заметить. И оборотней, которых они решили оставить вместо себя, хватит ненадолго, первый же допрос с пристрастием, и они себя выдадут с головой.

Словно прочитав ее мысли, Зарт остановился возле окна, раскрыв створки и впустив свежий воздух.

— Я видел тебя в учебной комнате империи Карсад. Двойники? Недурно! А на Огре прогуляют матушка и Айра. Многим известно, что у тебя есть парень — мы это используем, обнародуем связь. Правители, которые следят за тобой, обязательно его проверят, и найдут только то, что он притащил тебя в Олеом.

— Что, он и целоваться с ними будет?! — вскинулась Анна.

— Придется! — тяжело вздохнул Каффа, с усмешкой взглянув на нее. — Тут уж ничего не поделаешь!

Анна промолчала, внутренне протестуя. Но если они с Красом ни разу не чмокнут друг друга, будет как-то неубедительно. Не укладывалось в голове, что мать и бабка начнут обниматься с ее парнем, тискаясь по углам. И как после этого с ним целоваться ей?! Ну, а иначе-то никак. Черная полоса! Она проглотила подступивший к горлу ком.

— А что делать с драконами? — покорно согласилась она, рассчитывая, что Крас сам что-нибудь придумает.

Правитель Зарт рассмеялся, потрепав ее по волосам.

— Драконы умнее, чем кажутся на первый взгляд. Они мирные существа. И боевая мощь, если напали на империю. Ими исключительно обороняются. Твой отец увел драконов Богрука, когда тот напал на него, приказав разрушить его империю. Дайкон вышел им навстречу и принес клятву, никогда не использовать их во зло. Крейсеры им не по зубам, покатать их они могут, но раздавить, это вряд ли. В крайнем случае, забросят на звезду, но если атаковать, пробьемся. Не думаю, что медуз охраняют столько драконов, чтобы мы не смогли с ними справиться. Если что, я отвлеку их на себя.

— Да-а?! — вытянулось лицо у Анны. Она в очередной раз убедилась, как мало знает о жизни Правителей. — А что делать с порталами, которые пробивают демоны?

— Не лишнее, — кивнул Зарт. — На месте Дая я укрепил бы черный вход.

— Он так и сделает… Я даже уверена… — уставившись в ставшую ненужной книгу, проговорила Анна. — Амлахрат, после встречи с Богруком и Бесхором, через неделю объявился у нас на Огре послом Сореи. Теперь-то я знаю, как он успел так быстро!

Анна опустила плечи, мучительно думая о своем.

— В голове не укладывается… Правитель, а ведет себя, как человек! — возмутилась она. — У нас на Земле, где мы жили с матерью, таких людей полно. Им постоянно надо кого-то убивать! Как можно не думать о том, что произойдет?! Зачем же бабушка не ушла? Почему терпела? На что надеялась?

— В свое время я задавался тем же вопросом, — улыбнулся Правитель Зарт, допив чай и наливая себе еще. — Тогда все было по-другому. Тогда не было пространства, Бездна была тут, рядом, как в том месте, где мы были. Но даже там ты не смогла бы представить, что было тогда.

— Медузы не чувствуют нас, если не показывать им силу. Воткнула меч и ушла к Бездне — и пей себе на здоровье!

— Ты… ты могла бы! Охотник! А я? А Каффа? А Катрин и Карсад? Мы не можем выпить медузу, даже если нашли ее. Если ты нас не накормишь! Я не имею конкретно в виду нас, а тех, кто питался от охотников, племя обраков. Наш отец, твоя бабка, прабабка… Клан Каброса родился раньше охотников, мы пьем из источника, который подобен источникам гидр и медуз, но тогда добыть силу было сложнее, она сразу уходила в Бездну, и приходилось делить ее с медузами, которые караулили у каждой воронки. Охотники — те, кто может вернуть силу. И перкары питались от них, когда медуз стало слишком много. И вот мы стоим к тебе в очередь — и ты решаешь, кому дать, а кто должен уйти на ту сторону. Это сейчас мы выманиваем медуз в пространство и удерживаем их. А тогда… — Правитель Зарт задумался, рука с кружкой застыла в воздухе. — Тогда их никуда не выманивали, а просто ждали, что охотники выпьют ее. И медуз было не сто, не двести, не тысяча — а миллионы, миллиарды! Они кишели, как кишит протожизнью грязная лужа. И сами мы были, как одна из ее форм. И если кто-то из охотников решил, что мы должны стать наживкой — мы становились.

— Ну не знаю… — развела Анна руками. — Можно же молнией себя покормить!

Правитель Зарт рассмеялся, снисходительно взглянув на нее, вспомнив про остывающий чай.

— Молнии появились, когда появилось пространство. Земля была безвидна и пуста, не стало медуз — они горели, разом в огонь ушли и гидры. Еще не было звезд, и Правители не знали, что делать с тем, что вышло из Бездны, но поняли, что там, где огромное море огня и газ, раскаленный до ста и выше миллионов градусов, безопасно. И сыто, если взять шепотку электронного поля и вытянуть его в подпространство. Для перкаров это было избавление от охотников и медуз — рай, когда сила снова стала принадлежать им. Для обраков — рай, возведенный в квадрат, их образы обрели плоть. Охотникам больше не было места среди Правителей, которые ненавидели их. Каждый кого-то да потерял. Им мстили, заставляя чувствовать то же, как когда они издевались над Правителями. Мы не умеем прощать, это свойство силы и нас самих. Но каково это, когда ты сразу лишился всего, и не можешь карать и миловать, а сам стоишь в очереди последний?! Чистокровные охотники легко управлялись с медузами, но Бог, кто дал нам силу, закрылся от них. Разломы, через которые медузы начали выползать на поверхность, появились много позже. Но теперь Правители справлялись без охотников. Мы научились выращивать силу, выдавливая в пространство и получая назад. Наша сила — это наша империя.

— Какой жестокий мир… — Анна вытерла со лба пот, ужаснувшись. — Нет, я могу подняться выше. Он любит меня! И я могу выдавить в пространство жизнь.

Зарт снова улыбнулся и кивнул.

— Да, жестокий, но мы выжили. И оттого любим жизнь еще больше. Мы не люди, которые уходят, а с ними уходит их память. Ты — ребенок, твоя сила такая же чистая, как любого другого Правителя, там тебя некому ненавидеть. А Правитель Богрук один из тех, кто мечтает вернуться в прошлое — там он был первый.

— Ну, здесь он тоже оказался не последний, ему грех жаловаться.!

— Власть над империей не то же, что власть над Правителем. Мы Боги, как бы банально это ни звучало.

— Люди думают о себе то же самое.

— Они не могут думать иначе, в них наша сила, которая повторяет нас. И сознание, которое берет начало у Бога Богов. Но им не сдвинуть с места звезду. И даже растение не станет другим, если они того пожелают.

— А Большой взрыв… Как же они смогли? — удивилась Анна.

— Обыкновенно, это был бунт. Все понимали, что рано или поздно их отправят на ту сторону. Охотников заставили пить медуз и давать столько силы, сколько нужно, а кто отказался, убивали. А когда они объединились и пошли войной, выставив медуз впереди себя, охоту объявили на них. Речь шла уже не о бунтах и мести, а о выживании. Мечи охотников имеют некоторые особенности, одна из них, они могут бросать его очень далеко. Но это, скорее, свойство силы, а не меча, я наблюдал за тобой. Богрук может так же, и он опасен не только когда он рядом. Вторая особенность — их меч забивает медуз насмерть. Охотники не подходят к ним близко, но не боятся их, и обычно используют, как оружие. И вот, когда в одну медузу воткнули множество мечей, она загорелась. Пламя вышло из одной точки, и разделились Бездна и подпространство — Правители оказались здесь, а медузы по ту сторону.