Милочка Мэгги

Милочка Мэгги не поняла этого довода. Лиззи Мур не была Мэри кровной родственницей. Так как тогда Мэри могла унаследовать от нее способность к позднему деторождению?

– Смотри, Милочка Мэгги, если ты выйдешь замуж и дети пойдут не сразу, не сдавайся, пока тебе не исполнится пятьдесят.

– Я хочу много детей. Много-много.

Лотти оглядела созревшую фигуру Милочки Мэгги. Девушка выглядела старше своих шестнадцати лет. Она могла сойти за двадцатилетнюю, и ни у кого бы и мысли не возникло поставить ее возраст под сомнение.

– Будут у тебя дети, не сомневайся. Только для начала позаботься выйти замуж.

* * *

Мэри была на пятом месяце. Она пошла на свой первый осмотр к доктору Скалани. Когда осмотр был закончен, она спросила его:

– Все в порядке?

Доктор помедлил чуть дольше, чем нужно, но ответил:

– Да.

– Но в моем возрасте… – Мэри пыталась нащупать пуговицы на спинке платья.

– Повернитесь. – Скалани застегнул ей платье.

– Доктор, скажите мне правду. Я умру?

Он расстегнул несколько пуговиц и снова их застегнул, чтобы потянуть с ответом.

– Перво-наперво, вам нужно перестать волноваться. Это приказ врача. Вот! Готово.

Мэри повернулась к нему с озабоченным лицом. Он улыбнулся. Она тут же улыбнулась в ответ.

– Жду вас через две недели.

– Конечно. До свидания, доктор. И спасибо.

– До свидания, миссис Мур.

Доктор сел за письменный стол, откинулся на стуле и сложил кончики пальцев. Он смотрел на свой диплом, висевший на стене в рамке. Ему вспомнился один из институтских профессоров. Он жалел, что не может посоветоваться с ним насчет аборта для своей пациентки. Он знал, что бы сказал профессор и что бы сказал он сам, доктор Скалани.

Он бы сказал:

– Диагноз Мэри Мур однозначно предполагает прерывание беременности по медицинским показаниям. Как мне поступить?

– Ваш диагноз и рекомендацию прервать беременность должны подтвердить еще как минимум два врача – после соответствующего осмотра.

– Это безопасная процедура?

– При соблюдении определенных условий – да.

– Я мог бы сделать все сам.

– Скалани, это незаконно. Представьте, что вы сделали ей аборт и она умерла? Это непредумышленное убийство.

– Но если бы я действовал в лучших интересах пациентки и вскрытие бы подтвердило, что смерть была неминуема, с абортом или без него?

– Может, в тюрьму вы и не сядете, но продолжать практику вам не позволят.

В дверь позвонили. Еще один пациент? Он вздохнул и пошел в приемную. Это был не пациент. Это была его девушка, Доди.

Доди была его любовницей вот уже десять лет и все десять лет ждала, что он на ней женится. Он встречался с ней раз в неделю, по воскресеньям.

– Я же говорил тебе никогда не приходить ко мне в кабинет.

– Знаю. Но до воскресенья еще так далеко, а мне хотелось тебя увидеть. И мои месячные…

– О, Доди, уходи. Пожалуйста! Увидимся в воскресенье.

* * *

Лотти наставляла Милочку Мэгги:

– Когда твоя матушка соберется в больницу, сразу же мне позвони. Слышишь? Сразу же. У меня есть для нее сюрприз, о котором я скажу, только когда у нее начнутся роды. Ты когда-нибудь звонила по телефону?

– Нет.

– Слушай, что надо будет сделать. Иди в магазин, где есть телефон. Попроси центральную соединить тебя с номером, который я тебе записала. Потом брось в прорезь монету в пять центов. Держи ее наготове. Тебе ответит продавец из кондитерской на углу, он скажет «алло», и ты скажешь ему «Пожалуйста, позовите к телефону миссис Тимоти Шон». Он позовет меня в любое время дня и ночи, потому что, когда ты позвонишь, я дам ему доллар.

Несколько недель спустя Мэри проснулась оттого, что у нее отошли воды. Она была в постели одна – всю последнюю неделю Пэт спал на кушетке в гостиной, потому что живот у Мэри стал слишком велик, и она все время крутилась и ворочалась, пытаясь найти удобное положение, и боялась разбудить мужа.

Мэри поняла, что начинаются роды, и какое-то время полежала неподвижно. «Будет тяжело, я знаю, – думала она. – С Милочкой Мэгги тоже было тяжело… но когда все закончилось и ее положили мне на руки, боль тут же забылась. Я была так счастлива. Теперь будет то же самое. Боль забудется. Надеюсь, родится сын. Патрику будет приятно. Он сказал, что ему все равно, но все мужчины хотят сыновей. И Милочка Мэгги тоже будет счастлива. Так что бояться глупо».

Но Мэри заметила, что вся дрожит. Она встала и сменила постельное белье, а потом пошла будить дочь. Мэри посмотрела на спящую девушку. Во сне ее лицо по-прежнему сохраняло детские черты. Мэри осторожно взяла ее за обнаженную руку, потому что хотя Милочка Мэгги и не была рыжеволосой, ей досталась кожа, которая обычно прилагается к рыжим волосам, и на ней легко проступали синяки.

– Милая, просыпайся. Мне пора в больницу.

Конец ознакомительного фрагмента.