Милое видение

контрастировали с резкими чертами лица, а также светлыми волосам и спортивной

фигурой Эйвери.

Я похлопал его по плечу.

– Сомневаюсь, что они близняшки, приятель.

– Нет, нет, нет. Послушай, - неразборчиво проговорил он и обнял за плечи брюнетку, указывая на ее лицо. – Ее зовут Бэд, ничего плохого в этом нет, - и многозначительно

поиграл бровями.

Она сильно хлопнула его по груди. – Меня зовут, Дэб, кретин.

Куинн с трудом удержался на ногах и потер место удара так, словно его жестоко

избили.

– Думаешь, она плохая? Наоборот, хорошая. А вот она, - он протянул руку к Эйвери

– в рабство продана. [ примеч. перев.
– Здесь идет игра слов. «Bed» - в переводе с англ.

«кровать», но также созвучно со словом «bad» - «плохой», «дурной», «скверный» и т.д.

Имя «Avery» авторы обыграли словом «slavery» - «рабство», «неволя», «тяжелый

труд»].

– Эйвери, - поправил я. – Ее зовут Эйвери, и мы с ней знакомы по работе, помнишь?

– Глядя на его серьезное выражение лица, я не выдержал и засмеялся.

– Я ей не нравлюсь. Можешь в это поверить?

– Могу. – Схватив Куинна за руку, закинул ее себе на плечо, и оттащил друга от Дэб.

– Пошли, приятель. Думаю, нам пора домой.

– Но я хочу повеселиться с близняшками.

– По-моему, они уже сыты тобой по горло, - я подмигнул Эйвери, и она благодарно

улыбнулась.

– Но я должен тебе пиво, - заскулил Куинн.

– Ага, должен. Но нам лучше пойти ко мне домой. Ты сможешь лечь спать на полу,

где сегодня днем помочился Дэкс. – Я помог Куинну выйти на улицу и позволил

облокотится на кирпичную облицовку стены, чтобы подышать свежим воздухом.

– Здесь жарко, - он схватился за воротник своей синей футболки-поло, оттягивая

ткань. – Кажется, меня сейчас стошнит.

– Сам виноват, - услышав, как позади меня скрипнула дверь, я обернулся.

– Убедись, что он пьет достаточно жидкости и накорми его бананом или еще чем-

нибудь, - посоветовала Эйвери.

– Ага, и… спасибо, что позаботилась о нем. – Засунул руки в карманы джинсов. –

Обычно он так себя не ведет. – Я оглянулся через плечо на Куинна, согнувшегося пополам

и громко опустошавшего желудок, его футболка валялась на земле рядом с ним.

– Очень надеюсь на это. Иначе его мама будет разочарована.

– Он рассказал о своей маме?

– Он только и делал, что пытался развести нас на секс ее домашним пирогом. – Она

прикрыла рот, пытаясь побороть смех. – Интересная стратегия.

– Завтра я дам ему знать, что вы были впечатлены его «методом съема». А еще

лучше, дам знать его матери. – Я подмигнул ей, и она сосредоточилась на пространстве

между нами.

На нас опустилась тишина, пока я под звуки тошнившего Куинна пытался

придумать, что сказать. Мне хотелось пригласить ее на свидание, отчаянно нуждаясь

остаться с ней, но в подобной ситуации это невозможно.

– Мне нужно отвести его домой, - я потер заднюю часть шеи, решив, что завтра

повергну жизнь Куинна в ад.

– Еще раз спасибо, - Эйвери открыла дверь бара и проскользнула внутрь,

возвращаясь к своей подруге.

– Пошли, - я помог Куинну принять вертикальное положение, закинул его футболку

на плечо и повел по темной улице в сторону своей квартиры.

Это ночь будет долгой.

Глава 3.

Эйвери.

– Позволь мне кое-что прояснить, - начала Дэб, стоя рядом со своим шкафчиком в

верхней части рабочей формы и полосатых неонового цвета носках. – Он вытащил тебя из

горящей машины…

– Она не горела, - безразлично заметила я.

– … и вызвал коллег-парамедиков, чтобы обеспечить безопасность, возможно,

прижимая твою голову к своей прекрасной мускулистой руке и одновременно втягивая

запах твоих «бабушкиных панталон» (прим. перев.
– имеются в виду трусы-шортики).

Я возмущенно покачала головой.

– Каким образов в этой истории оказались замешаны мои трусы?

Она посмотрела на меня озадаченным взглядом.

– Мы же говорим о парамедике по прозвищу «МакТрусики», правильно? Он

вероятно стащил их, чтобы повязать на голову, подобно сексуальному секретному агенту

МакГайверу.

Я выдохнула.

– «МакТрусики» - ужасное, просто отвратительное прозвище.

– В первый раз, когда я так его назвала, ты засмеялась. Теперь защищаешь. Плохо

дело. – Она бросила свои вонючие тапочки в полиэтиленовый пакет и сверху перекрутила, закинув в шкафчик с глухим стуком.

– Ты же выбросишь их? – Спросила я, потирая левый висок, в котором поселилась

головная боль.

– Выброшу свою обувь? – Ужаснулась она моему предположению.

После чего развернулась, направившись в маленькую уборную, расположенную

напротив шкафчиков, и со всей силы начала намывать руки. Оторвав бумажное полотенце

из специализированного аппарата, Дэб выключила воду и, вытерев руки несколькими

полотенцами, выбросила мокрую бумагу в мусор. Затем потянулась назад, затягивая

волосы в небольшой хвост. – Похоже, ты ударилась головой сильнее, чем я думала.

Я улыбнулась, наблюдая за Дэб, одевающей чистую униформу и обувающей

кроксы.

– Хотя бы не доставай их из мешка, если, конечно, у кого-то из пациентов не

обнаружится наличие…

– Отбеливатель все исправит, - ответила она. – В любом случае, если у меня

обнаружится псевдомембранозный колит (прим. перев.
– по-другому еще называется

«Клостридии»), я смогла бы сбросить пятьдесят фунтов, от которых стараюсь избавиться