Милое видение

к лицу и волосам. Я сильнее сцепила ноги у него за спиной, побуждая проникнуть еще

глубже, в ответ раздался его стон.

– Черт, кажется, я сейчас снова кончу.

Эти слова подвели меня к краю, тело выгнулось, подталкивая его двигаться

сильнее, быстрее и жестче. Мы одновременно вскрикнули от наслаждения, достигнув

оргазма.

Когда момент прошел, его брови взлетели на лоб.

– Черт возьми, - произнес он, задыхаясь. – Это точно впервые.

Я закрыла лицо ладонями, почувствовав себя слишком потрясенной и

взволнованной. Между нами произошел лучший секс в моей жизни, и теперь я плакала.

Это было унизительно, но все равно никак не получалось успокоиться.

– Эйвери?

Я покачала головой, ощутив, как обжигающие слезы скатываются по вискам.

– Малыш. – Он отвел в сторону мои руки. – Что не так?

– Ничего. Не обращай на меня внимания. Это так глупо.

Он взял мою руку и поцеловал костяшки пальцев.

– Расскажи.

– Ты был когда-нибудь настолько счастлив, что не мог решить – плакать или

смеяться?

Он покачал головой.

– А ты когда-нибудь держала в руках что-то настолько удивительное, что была в

ужасе от мысли потерять это?

Я кивнула, шмыгнув носом. Его слова в точности передавали мои чувства, правда

выразить их у меня не вышло.

– Я никуда не денусь, - его большой палец вытер слезы.

В голове всплыли воспоминания об аварии, как только его рука коснулась моей.

– Ты уже так говорил… после аварии.

Джош задумался на мгновение, после чего выдохнул со смешком.

– Видишь? Я говорил правду.

– Даже если не можешь знать наверняка.

– Я тогда имел в виду то, что сказал. – Он наклонился, прижавшись губами к моим

губам. – И имею в виду сейчас.

На моем лице появилась улыбка.

– Ты не первый, кто пообещал быть рядом. Иногда, приходиться отпускать дорогих

людей, хочешь ты этого или нет.

– Не меня. – Он указал в сторону рамки, стоявшей на тумбочке. – Почему ты

никогда о них не рассказываешь? Почему они не звонят?

Я осторожно подбирала слова. Поведать эту часть своего прошлого для меня

важный шаг, гораздо серьезней, чем ключи или машины.

– Отец вез нас с мамой на ужин после выпускного в школе. Мы смеялись, строили

планы. Все, что осталось в памяти после этого – огни встречных фар.

Его брови сошлись, и он сглотнул.

– Ты сильно пострадала?

– Сотрясение мозга. Потеряла сознание минут на двадцать, наверное. – Моя новость

его обеспокоила. И я прикоснулась к его лицу. – Что с тобой?

Он покачал головой.

– Просто представил тебя на месте аварии пострадавшей и наедине с… с

родителями.

Я отвела взгляд.

– Их выбросило из машины. Мама умерла мгновенно. Отец чуть позже. Я не видела

их до тех пор, пока спасатели не вытащили меня наружу.

– Не стану говорить, что тебе повезло, но…

– Хорошо. И не надо. Ненавижу, когда люди так говорят.

Он прижался к моему лбу поцелуем.

– Ладно. Тогда скажу, что повезло мне. Ты выжила. Дважды. И теперь находишься

здесь со мной.

Я закусила губу.

– Тебе не обязательно продолжать говорить такие прекрасные вещи. Все что от тебя

требуется - останься.

Его глаза внимательно изучали мое лицо, словно он пытался подобрать каждый

разбитый осколок моей жизни.

– Я сделаю и то, и другое.

– С днем рождения тебя! – Пропела Дэб, протягивая мне кекс с розовой глазурью.

Я фыркнула.

– Клубничное пирожное?

– А то. – Подмигнула она.

– Спасибо, Дэб.

Я остановилась посреди холла на середине шага и зажмурилась.

– Черт возьми.

– Что случилось? – Замерла рядом со мной Дэб.

– Мне, похоже, придется носить прокладки или же сменные трусики.

– Подарок Джоша? – Сморщила нос она. – Тебе следует перестать быть сосудом для

спермы.

– Вообще-то, он принес завтрак в постель, подарил шарф и кольцо для ключей в

виде сердечка, а четыре месяца назад ты настаивала на деталях! – Выразила я обиду.

– Четыре месяца назад у меня не было личной жизни. Теперь я нахожу

удовлетворение в собственных диких секскападах, но спасибо большое.

Я указала на нее пальцем.

– Ты и Куинн? С каких пор?

– С тех самых как трахнула его в тот единственный раз.

– Тот единственный раз. – Безразлично повторила я.

– Чувствуешь? – Спросила она.

– Что?

– Свою зависть по отношению к моей удивительной и постоянной сексуальной

жизни. Нет, все нормально. Не стесняйся. Это довольно мило.

– Я мм… лучше пойду на четвертый этаж.

Дэб наградила меня взглядом полным отвращения.

– Для того, кто ненавидит детей, ты постоянно ходишь в родильное отделение.

– Я не ненавижу их. Новорожденные, на самом деле, умиротворяют. Я придумываю

им истории будущего, кем они станут и что сделают, когда вырастут.

– Ты очень странная, - ответила она и пошла в сторону комнаты ожидания.

Я остановилась перед лифтами и нажала кнопку, указывающую «вверх». Двери

открылись, представив моему взгляду находившегося внутри доктора Розенберга с

высокой кружкой-термосом, заполненным кофе. Струйка пара вырвалась из отверстия, и

он развеял ее стопкой бумаг, которую держал в другой руке. Мужчине сразу же стало

неловко, и он отступил на шаг в сторону, освобождая мне место.

– Доктор, - поздоровалась я.

Он кивнул, сделав вид, что погружен в чтение документов.

– Все в порядке? – Спросила я.

– Да, разумеется, - ответил он, так и не отрываясь от бумаг. Он не читал, так как