Милосердие Латимера

— Мэтью Вебстер? — переспросил отец Майкл. — Чего он хочет?

— Я не спрашивал, но он сейчас в твоем кабинете.

— Разве ты не сказал ему, что я занят?

— Нет. Ты не занят. А даже если бы и был занят, я хотел бы думать, что ты поспешишь встретиться с ним. Он очень взволнован.

Майкл издал какой-то неясный звук, нечто среднее между фырканьем и хрюканьем, и вышел из комнаты.

— Что беспокоит Мэтью сейчас? — устало спросила Мелисса.

— Явно что-то необычное, — ответил Мальтрейверс. — Пришел этот человек — он словно на острие ножа.

Мелисса вздохнула.

— С ним это часто бывает. Он очень… болезненно на все реагирует, все воспринимает очень серьезно. Живет в состоянии постоянного напряжения. Даже епископ находит его чувствительность иногда слишком раздражающей.

— Твои слова звучат так, словно он — святой, — сказал Мальтрейверс. — Я-то всегда думал, что люди должны жить в страдании. Однако, кто он? Я не помню, чтобы видел его раньше.

— Он наш органист. И впервые теперь у нас есть свой музыкант. Это епископ, когда обнаружил в нем особый талант к музыке, посвятил его в духовный сан и назначил на должность помощника регента. Мэтью очень хороший органист, он хорош и как неофициальный заместитель старого Мартина Чемберлена. Особенно бесценен сейчас, потому что сам Мартин вот уже несколько недель в больнице. — Мелисса вздохнула. — Но его вера, мне кажется, чересчур страстная. По какой-то причине ведь он пришел. Вполне возможно, дело, с которым он явился, чрезвычайно важно лишь для него одного.

Дальнейшие рассуждения Мелиссы были прерваны приходом мисс Таргет.

Мисс Таргет — худая немолодая женщина, на которой годы оставили свой след, с привычками старой девы, — остро реагирует на обиды, шепотом, с трепетом волнующего ужаса произносит дурные слова.

Мелисса привела ее в кухню и объяснила отсутствие отца Майкла.

Краткое представление оказалось для мисс Таргет достаточным, чтобы она отнеслась к трем совершенно незнакомым людям как к старым добрым друзьям.

— О, мои дорогие, — заговорила она взволнованно, садясь и снимая летние белоснежные хлопчатобумажные перчатки. — Какое дело разыгралось! Библия исчезла! Я — первая заметила это. Не знаю, что толкнуло меня взглянуть, никогда не обращала внимания, должно быть, сотни раз проходила мимо не глядя, но, знаете, что-то буквально заставило меня на этот раз посмотреть… И что бы вы думали?! Пропала. Исчезла. Украдена. Я не знала, что предпринять. Никого не было в тот утренний час, кому я могла бы сказать, однако…

— В котором часу это было? — спросил Мальтрейверс, вызвав новый стремительный поток слов.

— Извините, время? О, это, должно быть, было… дайте подумать. Я немного опоздала из-за Себастьяна, моего котенка, который куда-то подевался, а я его искала, чтобы убедиться, что с ним ничего не случилось плохого. По пути я встретила мисс Темплтон, о, Мелисса, дорогая, ты, должно быть, слыхала, что ее племянница родила еще одного ребенка? Это четвертый. Кто мог бы ожидать, что такое возможно у столь хрупкого создания? Итак, мы поболтали обо всем этом, а затем я сказала ей, что должна идти, и пошла прямо в магазин. Конечно, я была на месте раньше этой гнусной Морган, открыла магазин и сразу проверила кассу и все остальное. Затем я поговорила с одним из наших служителей… нет, сначала пришли два покупателя, они взяли несколько открыток… а уже потом я разговаривала со служителем. О чем? Не припомню. Потом пришла Морган и, конечно, настояла на том, что нужно еще раз проверить кассу. Я смотрела, как она это делает, чтобы не возникло никаких недоразумений. Затем вышла немного пройтись. Я люблю ходить по собору, когда там никого нет. Итак, дайте вспомнить… Сначала я обошла женскую молельню, ее окна так великолепны на фоне утреннего солнца, затем… да, я, должно быть, обошла весь собор, прежде чем взглянула на шкаф и… — мисс Таргет светло улыбнулась четырем лицам, застывшим с выражением вежливого внимания, — …должно быть, это было около половины одиннадцатого, — заключила она. — Или около этого.

— Половина одиннадцатого, — повторил Мальтрейверс, заранее переполненный чувством сострадания к Джексону, которому придется выслушать подробный рассказ мисс Таргет и который должен будет все вытерпеть ради того, чтобы выудить что-нибудь ценное.

— Да, хотя сейчас я думаю… — мисс Таргет начала снова.

— Нет, нет, нет, этого достаточно! — поспешно остановил ее Мальтрейверс. — Достаточно разумных предположений. В котором часу открывается собор?

— В девять.

— Тогда… нет, очевидно, Библию могли взять прошлой ночью и никто не заметил исчезновения до тех пор, пока вы не обнаружили этого. Скажите мне…

— О! — вскрикнула она. — Вы… вы… я знаю, кто вы… вы… — она уставилась широко раскрытыми глазами через стол на…

— Диана Портер, — представилась та.

— Конечно! О, дорогая, примите мои извинения за то, что не сразу узнала вас. Я видела вас по телевизору. Ваши чтения из Норвича были так прекрасны! Вы знаете, я храню один экземпляр рядом с кроватью и читаю по несколько страниц каждый вечер, но в вашем прочтении текст приобрел особый смысл… Я так рада, что… — И мисс Таргет выразительно замахала руками, находя силу своего голоса недостаточной для того, чтобы выразить свои чувства.

— Спасибо, мисс Таргет, — сказала Диана. — Всегда приятно узнать, что твой труд так ценят.

Мисс Таргет, одна из тех тысяч, кому люди, выступающие по телевизору, представляются существами необычными, возвышенными, а внимание их воспринимается как внимание королевское, просияла от удовольствия.

— О, моя дорогая, — это было все, что она смогла выдавить из себя, но интонация, с которой произнесла мисс Таргет три слова с выразительными легкими движениями, свидетельствовали о ее глубокой уверенности в том, что она не достойна такой благодарности.

Мальтрейверс с удовольствием представил себе, как она пересказывает эту сцену своим приятельницам, немного приукрашивая, и цветет от счастья, ощущая их благоговение и зависть.

— А это мисс Дэви, тоже актриса, — вставил он.

— О, правда? — сказала мисс Таргет, неохотно освобождаясь от притягательного очарования Дианиной любезности. — Не думаю, что я вас видела…

— Большая часть моей деятельности связана со сценой, — сказала Тэсс, правильно поняв, что место и род ее работы находятся вне сферы интересов мисс Таргет.

— О да, не принимайте к сердцу, возможно, однажды вы будете… — начала она любезно, но Мальтрейверс, стукнув по графину с водой, оборвал ее речи, становящиеся опасными. Этот стук спас мисс Таргет от холодных колкостей, которые могли сорваться с языка Тэсс, и заглушил звук закрываемой за Вебстером двери.

— Что хотел Мэтью? — спросила Мелисса, когда отец Майкл вернулся в кухню.

— О, он очень обеспокоен кражей. Ты же знаешь, какой он.

Мелисса хорошо знала, но Мальтрейверс ухватился за возможность расспросить Майкла о Вебстере, лишь бы избежать дальнейшего разговора с мисс Таргет о театральных звездах, которые чахнут в безвестности в Вест-Энде.

— О, он очень искренний! — сказал отец Майкл. — И его возмутило, что подобное могло произойти в соборе.

— Но на нем же не лежит ответственность за это, не так ли?

— Никакой. Его работа — соборная музыка. Но у него очень сильно развито чувство ответственности за все происходящее и ощущение святости церкви вообще.

— Хотелось бы верить в то, что все служащие собора разделяют его отношение к вере, — заметил Мальтрейверс.

— Конечно, — согласился отец Майкл, у которого не было настроения выслушивать очередную порцию издевательств над религией от своего шурина. — Но Матью, может быть… — попытался он подыскать слово.

— Чрезмерно, — подсказала Мелисса.

— Да, рьяный… Может быть, точнее назвать его чересчур истовым. Этот случай ужасно расстроил его. Я потратил последние несколько минут на то, чтобы попытаться как-то успокоить его. Он сказал, что идет в собор молиться. Он много молится.

— Я думаю, вы все тут много молитесь, — сказал Мальтрейверс с издевкой. — Это ведь один из пунктов вашего контракта по найму на работу, не так ли?

— В настоящий момент, Гас, у меня слишком много проблем, чтобы вступать с тобой в новую бесполезную дискуссию по вопросам, в которых ты ничего не смыслишь, но о которых с большим апломбом рассуждаешь, — высокомерно отрезал отец Майкл. — Мисс Таргет, я думаю, нам пора идти.