Милосердия нет

Он не сразу осознал, что произошло, а когда пришел в себя, шок оказался столь сильным, что Томми не почувствовал боли.

Его дальнейшие действия были автоматическими. Рука потянулась во внутренний карман, вытащив сотовый. Экран был покрыт крупной сеткой трещин, но аппарат работал. Скользкие от крови пальцы с трудом выбрали нужный контакт и когда после нескольких гудков на другом конце провода сняли трубку, голос человека, сидевшего в луже собственной крови, звучал на редкость спокойно.

– Ной, это Томми...

– Кто???

Из-за гремевшей музыки, бармен не расслышал с первого раза.

– Томми-Червяк...

– Понял.

– Наши у тебя?

– Да, многие тут.

– Можешь выключить музыку и включить громкую связь?

– Томми, у нас тут веселье в полном разгаре. Приезжай, расскажешь сам.

– Ной...

Голос Томми звучал так неестественно, что по спине видавшего виды бармена пробежал холодок.

– Я не приеду, потому что разбился. Вокруг трупы.

– Томми, ты объелся грибов? Какие трупы? Что за чушь ты несешь?!!

– Я серьезно.

Раненный мотоциклист продолжал говорить спокойно, находясь в полутрансе. Он никак не прореагировал на визг тормозов остановившейся машины.

– Выключи музыку и сделай так, чтобы меня слышали все.

Проведя за стойкой больше полжизни, если не становишься психологом, то по крайней мере, в восьми случаях из десяти, сумеешь отличить правду от лжи. Сейчас, что-то глубоко внутри подсказало Ною - замогильные интонации Червяка не вызваны действием галлюциногенов.

Бармен выключил музыку, одновременно подняв руку вверх, пытаясь упредить всплеск недовольства. Хотя и с трудом, но ему это удалось. Прошло не меньше минуты, прежде чем разгоряченная алкоголем публика успокоилась.

– Экстренное сообщение!
– прокричал Ной, переключая телефон на громкую связь и поднося к микрофону.

– Говори, Томми, они слушают.

– Минут через двадцать мимо вас проедет одиночка на "Кавалларе".

Лишенный интонация голос, усиленный колонками, искаженным эхом отражался от стен.

– На сто двадцать седьмом километре из-за него возникла свалка. Я видел, как рябого Банни расплющило о бампер грузовика. Что с остальными, не знаю... Нас было девять - тех, кто погнался за ним. Выжил лишь я.

От слов, искаженных динамиками, веяло могильным склепом. Страшным, пропахшим тленом местом, куда не проникают солнечные лучи.

Напряженную тишину бара прорезал истерический смех посетителя.

– Б...я! Томми, ну шутник! И ведь как...

Мощный удар послал захмелевшего весельчака в нокаут.

– Шутка???

Раненный услышал последнюю реплику, и сдерживаемое нервное напряжение, прорвалось наружу, яростным криком: - Шоссе на полкилометра залито кровью, у меня обломок кости торчит из ноги - и это по-вашему шутка? Вы что там, совсем ох...ли?!!

Не вполне отдавая отчет в своих действиях, он повернул голову, как бы ища негласной поддержки, и увидел, стоящую неподалеку пару. Мужчина и женщина, вышедшие из машины, застыли на месте, с ужасом всматриваясь в тела, усеявшие шоссе.

– Ты!!!

Окровавленная рука с зажатым в кулаке телефоном протянулась к мужчине.
– Скажи этим гандонам, что видишь!!!

Сбросив оцепенение, незнакомец медленно подошел, осторожно взяв скользкий от крови телефон.

Несмотря на то, что он старался держаться, речь то и дело прерывалась от волнения.

– Очень крупная авария и... Как мне кажется... Тут все мертвы... Кроме... Конечно... Одного...

Мужчина говорил тихо, но усиленный динамиками голос был слышен всем.

Раненный сделал красноречивый жест, обозначающий, что хочет вернуть трубку назад.

– Ну что, убедились???
– закричал Томми, с ненавистью сжимая корпус сотового.

Его пальцы побелели от напряжения, и стоящему неподалеку мужчине показалось, что прямо сейчас пластик, не выдержав давления, брызнет осколками. Однако этого не случилось. Достигнув пика эмоционального напряжения, раненный обессилел, провалившись в глубокий обморок.

Невольный свидетель трагедии осторожно нагнулся, аккуратно подобрал упавшую на асфальт трубку и, (видимо, боясь нарушить зловещую тишину), свистящим шепотом произнес:

– Кажется... Он потерял сознание... Или... Умер... Я не знаю...

После чего в мощных динамиках бара, прозвучали гудки отбоя.

На мгновение в прокуренном воздухе повисла напряженная пауза, а затем Ной (как и положено, бармен пришел в себя первым), взял слово. Он говорил негромко, но в тишине, окутавшей зал, его слышал каждый.

– Чтобы не зацепить гражданских перекрываем мотоциклами трассу в трех километрах южнее. Так чтобы машины не проехали. Сволочь на "Кавалларе" это не остановит. Он проскочит. Успеет разогнаться и выскочит из затяжного поворота на вторую баррикаду, рядом с баром. Тут мы его встретим по полной программе. Нафаршируем свинцом так что родная мать не опознает.

– Вопросы есть?

Это был один из тех редких случаев, когда все было ясно без слов.

– Хорошо... Тогда все на выход.

Находясь под впечатлением от услышанного, люди молча покинули бар. Кем бы ни был урод, убивший их товарищей, через несколько минут он сполна ответит за всё. Тридцать стволов, скажут свое веское слово, сделав так чтобы не только родная мать, а вообще никто не опознал эту тварь.

Глава 14

Их было пятнадцать: четырнадцать мужчин и женщина. Последняя стоила всех остальных вместе взятых. Впрочем, ни один уникум не в состоянии обойтись без группы поддержки и координации, особенно когда речь идет о действиях на территории потенциального противника.

Боевое крыло подразделения составляли девять коммандос и трое снайперов; еще двое отвечали за разведку, прикрытие, материальное и тех. обеспечение, а также связь с центром.

Девчонка появилась в последний момент. Никто не знал почему ее взяли на это задание. Лишь старший группы: Сну - Сеющий Скорбь - имел смутные предположения относительно новенькой, однако в силу многолетней привычки держать непроверенные данные при себе не спешил делиться информацией с группой.

Единственное что было ясно всем - просто так в диверсионную группу девчонку с улицы не отправят.

Целью операции была ликвидация. Задание проходило под грифом "DFT/2", (имевшем наивысший приоритет) и должно было быть выполнено любой ценой. На памяти Сну за все годы в конторе проводилась только одна подобная операция - ликвидация премьер-министра "дружественной" северной страны, решившего сменить внешнеполитический курс. В тот раз они сработали чисто, без потерь и получили заслуженную награду.