Милосердия нет

– Какого?
– хотел спросить я неизвестно у кого.

Не успел.

Секунду спустя она качнулась влево и, встав на четыре колеса, продолжила безумную гонку.

– Это больше похоже на десять процентов, - прохрипел я, сглатывая комок.

– Вовсе нет!
– с нездоровым энтузиазмом воскликнула Милая.

Меня удивило ее поведение: казалось, бездушный набор микросхем заразился веселым безумием, одноглазого гонщика. Правда на чем базируется уверенность Милой в благополучном исходе, оставалось загадкой.

– Три с половиной века назад в этом мире, - она решила прояснить ситуацию.

– Когда?

– Не перебивай.

– Ок.

– Жил величайший математик-философ по имени Агель. Он разработал несколько теорий, оказавших огромное влияние на науку. Самым же великим своим достижением считал недоказанную теорему, названную его именем, - "теоремой Агеля". Которая базировалась на парадоксе теории вероятности. Вкратце. Если подкинуть монету, она упадет на землю орлом или решкой. Орел может выпасть два, пять, десять и даже сто раз. А раз так, то чисто теоретически ничто не мешает выпасть ему миллион раз подряд.

– Как это связано с нашим водителем?

Я не понимал, куда она клонит.

– Анализ ситуации которую мы только что пережили.

– Пережили - отличный термин...

– Шансы избежать аварии составляли два процента. Серьезно пострадать от последствий - пятнадцать. Умереть на месте - восемьдесят три. Этот человек пятнадцать лет опровергает теорию вероятности, играя при шансах один к ста. И что интересно, - продолжала Милая, - Агель утверждал - существует предел, преодолев который орел будет выпадать всегда. Математик даже намекнул в письме знакомому, что доказал это.

Я вспомнил о похожем случае с Фермом, великим ученым моего мира, точно так же посмеявшимся над потомками. В очередной раз утвердившись во мнении - люди везде одинаковы. Тщеславие и гордыня идут рядом, и не важно, гений ты или ремесленник: природу не изменить.

– Видимо наш одноглазый приятель, - продолжала Милая, - перешел границу возможного.

– Удивительно, что именно ты веришь в этот бред, пытаясь...

Закончить не удалось. Меня бесцеремонно прервали. Но на этот раз вместо пространных объяснений напарница говорила предельно сжато - по существу.

– Появился второй вертолет. Наводит ракету... Цель захвачена... Произведен запуск...

– Запуск, - заторможено повторил я, осознав, что ракета класса "воздух-земля", со скоростью 450 м/с устремилась к намеченной цели...

То есть - нам.

Если "вертушка" находится в пределах трех километров, то осталось пять-восемь секунд чтобы...

– Пошла вторая, - сообщила Милая.

"Гребанные правила изменились. Пленных решили не брать", - успел подумать я, прежде чем раздался взрыв и...

Город окутала тьма.

* * *

Перед мысленным взором Вспышки промелькнула картина двух взрывов, разорвавших монотонный ритм городской магистрали. Все произошло в том месте, где должна была находиться машина с Чужим. След выхлопов, протянувшийся узкой полоской по нисходящей, не оставлял сомнений - причиной взрывов были ракиты класса "воздух-земля".

– У нас есть ракеты?
– закричал Вспышка, обращаясь к пилоту.

– Что?
– сконцентрировавшийся на управлении человек не сразу понял суть вопроса.

– На борту полный боекомплект?

Время утекало, словно песок меж пальцев - неожиданные озарения провидца отставали от происходящего в реальности на пятнадцать секунд...

– Только пулемет.

Пилот был удивлен постановкой вопроса и не пытался этого скрыть.

Действительно, зачем укомплектовывать десантную машину, проводящую операцию в черте города, ракетами для борьбы с бронетехникой?

– Может бравые парни и таскают с собой джентльменский набор охотника, мы предпочитаем "работать" налегке, - в голосе второго пилота сквозила ирония.

– О ком речь?

Вспышка был близок к панике - ситуация вышла из-под контроля.

– Минуту назад на радаре появился вертолет из группы поддержки, сейчас, судя по показаниям приборов, он находится чуть выше и сзади нас.

Решение пришло мгновенно:

– УНИЧТОЖЬТЕ ЕГО!

Второй пилот стремительно повернул голову и в глазах у него не отражалось ничего, кроме задорного любопытства.

Что ни говори, а не каждый день можно увидеть человека, с таким чувством юмора.

– Это ведь не игра в солдатики, а мы не на войне, - улыбнулся он.
– Так что, я думаю, не стоит...

– Они собираются запустить ракету в машину с человеком, который является ключевой фигурой в уничтожении Таллоу, - лицо Вспышки покраснело от напряжения.
– Если потеряем его, я не стану дожидаться пока военный трибунал расстреляет всех на земле, вышибив чьи-то мозги прямо сейчас...

Само по себе жутко, увидеть зрачок пистолетного дула. Но еще хуже, когда оружие находится в руках безумца.

– Мы же не на войне...

Голос второго пилота прозвучал неестественно глухо, словно у него не хватило дыхания на все предложение.

– Уже - да...

Командир экипажа расставил все точки над "i", подтвердив слова Вспышки насчет удара по магистрали.

То, что секунду назад казалось в принципе невозможным, все же произошло...

– Первая ракет пошла... И - вторая, - добавил секунду спустя пилот, после чего без всякого перехода, буднично сообщил: - Атакую...

Позиция была не самой лучшей - цель находилась чуть сзади и сверху. К тому же на борту новоявленного противника был полный боекомплект, включая ракеты "воздух-воздух". Имея в своем распоряжении лишь четырехствольный вращающийся блок пулеметов калибра 12,7, приходилось рассчитывать на внезапность атаки и удачу.

Без нее - никуда...

На боевом языке подобный маневр называется "горизонтальные ножницы" - вертолет совершает энергичный разворот на цель (набор высоты с одновременным разворотом на заданный угол), затем проводит обратный форсированный разворот, выходя в заднюю полусферу врага, после чего использует все доступные средства для уничтожения.

В запасе атакующей стороны было от трех до пяти секунд, все зависело от того, насколько быстро среагирует противник на резко изменившуюся ситуацию: боевой маневр не оставляет сомнений. Если кобра встает в стойку, значит собралась нападать.